В своих претензиях на Негев правительства арабских стран несомненно пользовались поддержкой графа Бернадота, который 20 мая 1948 года был назначен Советом Безопасности ООН посредником в урегулировании конфликтов между Израилем и арабскими странами. Он был склонен поддержать захватнические тенденции арабских стран. 20 сентября, через три дня после убийства Бернадота в Иерусалиме экстремистами-евреями, был опубликован его отчет. Бернадот предлагал, в частности, внести поправки в решение ООН о разделе Палестины от 2 ноября 1947 года и передать Негев во владение арабских стран, а Хайфский порт и Лод объявить свободными территориями. Иерусалим предлагалось объявить международным городом, управляемым ООН, при сохранении автономии арабского и еврейского населения.
План Бернадота ограничивал возможности Государства Израиль обеспечить свою независимость. Но этот план поддерживали правительства Великобритании и Соединенных Штатов, ошибочно полагая, что молодое Государство Израиль в условиях военного давления своих соседей примет вынесенный ему приговор. Определяя южную границу Израиля, Бернадот исходил из того, что линия фронта проходила вдоль шоссе Мигдал-Ашкелон — Фалуджа. Он игнорировал израильские поселения и силы, находившиеся южнее этой линии. Необходимо было не допустить претворения в жизнь плана Бернадота, который предусматривал изъятие десяти миллионов дунамов из четырнадцати, отведенных Израилю решением ООН. Нужно было разгромить египетскую армию прежде, чем ООН утвердит рекомендации Бернадота.
Положение в осажденном Негеве становилось все более опасным. Немногочисленные поселенцы были утомлены дежурствами по охране поселений, работой и военными действиями. Силы бригады Негев, находившиеся в этом районе с 1945 года, редели и нуждались в подкреплении.
Командующий фронтом настаивал на том, чтобы оборона Негева считалась задачей первостепенной важности. Сначала начальник генерального штаба отказывался признать, что Египет представляет собой главную угрозу. Он придавал большее значение Северному и Центральному фронтам. Игал добился неофициальных консультации с премьер-министром и министром обороны при участии Леви Эшкола, Авраама Гарцфельда и Иосефа Вайца. Чтобы обосновать свою точку зрения, Игал описал положение поселений и наших сил в осажденном Негеве. Запасы продовольствия истощались, поселенцы пали духом. Игал утверждал, что если египетской армии в Негеве не будет нанесен сокрушительный удар, то мы потеряем этот район. Он предостерегал также от возможного возобновления давления Египта на Тель-Авив. Кроме того, Игал опасался, что англичане потребуют внести поправки в раздел в духе рекомендаций графа Бернадота, не в пользу Израиля. Они могли воспользоваться тем, что израильский суверенитет фактически не распространяется на Негев, в то время как Негев был отличной альтернативой их военным базам на Суэцком канале.
Бен-Гурион стоял на своем. Он утверждал, что на том этапе в Негеве следовало ограничиться операцией типа «Нахшон» и, прорвав египетскую линию обороны на несколько дней, доставить в осажденный Негев запасы продовольствия, горючего и боеприпасов, что позволило бы поселенцам и военным силам продержаться в условиях осады еще несколько месяцев. Основное внимание, по мнению Бен-Гуриона, следовало уделять Центральному фронту.
Командующий Южным фронтом ответил, что для такой операции и для обеспечения в течение нескольких дней доступа к поселениям потребуется не меньше сил, чем для полного разгрома египетской армии. Поэтому Аллон считал более целесообразным использовать силы для решения кардинальной проблемы, а не ограничиваться локальными достижениями. Он доказывал также, что с разгромом египетской армии в Негеве и в Шфеле образуется незанятая территория в районе горы Хеврон, и предложил сразу же после прорыва египетского фронта в Негеве занять силами Южного фронта Хевронское плоскогорье до Бет-Лехема, в то время как силы Центрального фронта могли перерезать шоссе Иерихон — Иерусалим, соединиться с израильской территорией на горе Скопус и парализовать шоссе Рамалла — Старый город Иерусалима.
Участники совещания поддержали точку зрения Игала, и министр обороны обещал продумать этот вопрос. Через несколько дней он пригласил Игала к себе, чтобы уточнить следующие вопросы: на чем основывается его уверенность в возможности разгромить египетскую армию и на что он рассчитывает, когда говорит об изоляции Иерусалима от Иерихона и о возможности соединиться с горой Скопус именно с юга. Игал начертил план, который министр счел убедительным. Игаэль Ядин, встретивший Аллона после этой консультации, обещал отстаивать его план.
9 октября Бен-Гурион созвал совещание, на котором присутствовал начальник генерального штаба, руководители отделов генштаба, командующие четырех фронтов и представитель министерства иностранных дел Реувен Шилоах. Неожиданно после обзора политического положения министр обороны попросил командующего Южным фронтом изложить выдвинутый им план. Игал выполнил просьбу. Затем каждый из командующих фронтами привел доводы в пользу укрепления именно его фронта. В конце концов было решено, что задачей первостепенной важности является наступление на египетском фронте.
Назавтра же, 10 октября, в штабе состоялось совещание командиров бригад. Командующий фронтом доложил о решении верховного командования, изложил в общих чертах цели, преследуемые штабом Южного фронта, и просил командиров сообщить планы действий их бригад.
В связи с предстоящим наступлением необходимо было ускорить доставку в осажденный Негев продовольствия и боеприпасов, чтобы укрепить базу, с которой следовало нанести удар по врагу с тыла. Нужно было перебросить подкрепление и личный состав бригады Негев, уставший от сражений и осады в течение долгих месяцев. Для этого требовалось провести операцию против египетских сил, перекрывших пути в Негев.
На участке между киббуцами Рухама и Шувал была подготовлена посадочная площадка. Через несколько дней на ней могли приземляться самолеты грузоподъемностью в 30 тонн. Операция по доставке грузов в Негев была названа мивца «Авак»[26]. Напомним, что при взлете и при посадке самолеты поднимали густые облака пыли. Полеты совершались только в ночное время. В общей сложности за ночь приземлялось шесть грузовых самолетов.
Египтяне заметили наши самолеты и атаковали, используя танки и артиллерию, наши командные высоты Хирбет-Махаз, северо-восточнее Рухамы, где находился аэродром. Эти высоты удерживала бригада Ифтах для обеспечения безопасности аэродрома. Ценою тяжелых сражений, которыми командовал батальонный командир Асаф Симхони, ей удалось удержать высоты.
