Создание образа для показа состоит не только в выборе наряда. Показ – это шоу с определенным освещением и музыкой, специально подобранными прическами и макияжем. Это особый тематический вид искусства.
«Я обожаю работать с Вивьен, – говорит мне Вэл Гарланд, представитель этого редкого вида искусства, оторвавшись от пробного нанесения белого грима в стиле театра кабуки. – Это просто творческие выходные».
«Девушки любят здесь работать, – говорит букер Мэйвенн, – потому что к ним относятся с огромным уважением и потому что они становятся частью рассказанной истории. Об этом обычно никто не думает. Моделям нравится с Вивьен и Андреасом: с ними спокойно, они относятся к девушкам с уважением, в нашем бизнесе они весьма необычные фигуры».
В стороне пререкаются из-за трикотажных вещей мистер и миссис Спокойствие-и-Уважение:
«Вивьен, это не пойми что», – говорит Андреас.
«Нет, Андреас, ты только взгляни: можно сшить по кругу еще раз, а здесь привязать. Я так и хотела, и материала хватит», – показывает Вивьен.
Андреас пожимает плечами.
«Оставьте как есть, – шепчет Вивьен стажеру, – а ему не показывайте».
До показа 23 часа. Из Лондона приезжают представители отдела пресс-службы и маркетинга – Джордано Капуано, Лора Маккуэйг и Виктория Арчер. На середине парадной лестницы они обустраивают офис: дерутся за розетки и вай-фай-соединение, запихивают в конверты ВИП-приглашения и браслеты для «доступа в любую зону». Я привык видеть их в лондонском штабе «Vivienne Westwood Group», неизменно элегантных, одетых по последней моде в подходящем для руководителей стиле (хотя Джордано не преминул сообщить, что не меньше моды он любит регби), так что очень странно наблюдать, как они сбились в кучу, будто студенты на сидячей забастовке, с волнением склонившись над кипами бумажек и списков. Они погружены в себя. Капуано, Маккуэйг и Арчер работают больше всех, кого я знаю, за исключением врачей, и, как и врачи, постоянно находящиеся в напряжении, умеют при этом с завидной стойкостью развлекаться всю ночь, когда того требует работа. А она порой этого требует. Затем приезжают представители пресс-службы Дальнего Востока и международного крыла «VW Group». Они размещаются чуть в стороне. Команда из Тайваня достает список с именами знаменитостей с Дальнего Востока, которые приедут на показ; напротив имен Энни Чен и рок-звезды Ву Бай, «одной из величайших звезд Юго-Восточной Азии», помещены фотографии, найденные в Гугле, чтобы было понятно, с кем нужно обращаться по-особому.
Конечно, не всегда, но иногда после показа Вивьен Вествуд одна из девушек становится лицом коллекции. В 1993 году, например, им стала Наоми Кэмпбелл, отчасти потому, что упала в туфлях на платформе прямо на подиуме. В конце 80-х моделью для рекламных плакатов Вивьен была Сара Стокбридж, одетая в твид и кринолин.
Позже Вивьен объяснила мне: «Мы не всегда выбираем девушку, открывающую показ, или ту, что его закрывает в свадебном платье. Андреас гениально может подобрать модель – идеальную девушку и идеальный образ. Помню, однажды Наоми Кэмпбелл даже расплакалась – так сильно она хотела выйти в платье с металлическими цветами, которые создал отец Андреаса, а оно предназначалось Линде Евангелисте. Тогда Андреас сказал Наоми: «Наоми, ты будешь похожа на Дайану Росс». По мне, так Андреас лучше всех умеет подобрать модель и найти к ней подход». Аюма из Найроби и Марта из Валенсии имеют неплохие шансы на то, чтобы стать лицом коллекции в этом году.
«В модельном бизнесе Вивьен больше других меня поддерживает, – говорит Аюма, бывшая чемпионка Кении на дистанции 400 метров и одна из многих выбранных Вивьен и Андреасом «цветных девушек» (как она себя называет). – Мы занимаемся благотворительной деятельностью в Нью-Йорке и Лондоне, а еще в Кении и работаем вместе. Так что, когда мы видимся, мы с ними будто воссоединяемся. Во время кампании, в которой мы вместе участвовали [Вивьен оказывает поддержку организации в Кении, поручая ей шить для нее сумки, участвуя тем самым в Этической инициативе моды при Центре международной торговли ООН][1], мы объездили такие места, в которых я никогда не бывала, – самые жуткие трущобы. Так что они смелые люди. Когда я в Париже, мне всегда хочется поработать на их показе. Я только недавно родила ребенка. И вот я снова в строю, ну мне так кажется, так что посмотрим, не растеряла ли я свой талант!» Порядок выхода моделей, как и имена девушек, открывающих и закрывающих показ, до сих пор под вопросом.
Вивьен снимает туфли на каблуке из искусственной крокодиловой кожи и мягко ходит в носках вокруг полуобнаженной Сильвии, поправляя складки ее трикотажного наряда: края свободной короткой накидки со сверкающей аппликацией собраны в рюши, а вокруг ягодиц и под грудью ткань чуть вздувается, создавая типичный для Вивьен силуэт. А вот и она сама – работает, преисполненная блаженства. Наедине с тканью, иглой и моделью. «Вивьен сейчас как никогда счастлива», – проходя мимо, шепчет Кристофер. И это правда: она счастлива, работая ночи напролет.
Прибывает остальной персонал: закройщики и члены дизайнерской команды, а также стажеры и представители пресс-службы. Всего над парижским показом трудится 60 человек, их усилия выражаются в 1800 человеко-часах за эти три дня подготовки. Все показатели стремительно растут. Они наслаиваются друг на друга: сколько потрачено и сделано, а также создано – и палимпсест роскоши готов: 60 образов, 29 моделей, 40 парикмахеров и визажистов. Кроме того, 857 именитых гостей. А еще 200 пар обуви ручной работы и одежды на миллион фунтов. Бюджет мероприятия больше 200 тысяч фунтов. Компании «VW Group» само оно обходится всего в 120 тысяч фунтов, но есть же спонсоры, которых нужно удовлетворить, а еще журналисты со всего мира. Все заинтересованные лица хотят получать свежие новости о подготовке к показу и фотографии для своих блогов и пиарщиков, так что Виктория и Лора прилежно выдают краткую информацию и занимаются редактурой текста пресс-релиза Вивьен, уже набранного и практически готового, по крохам составленного из заметок и фраз, услышанных в выставочном зале.
Ранним-ранним утром распространяется первый вариант пресс-релиза Вивьен. В нем она цитирует Шекспира, ссылается на эпоху Ренессанса и Просвещения, упоминает Фриду Кало, а также Э. М. Форстера в связи с переосмыслением названия коллекции «Все связано». «Я часто придумываю названия, – говорит мне Вивьен. – У меня это хорошо получается». В углу, где сидит Кико, рассовывают по конвертам приглашения на показ: они еще пахнут чернилами от принтера. На них стоит логотип, от руки нарисованный самой Вивьен: две змеи, кусающие друг друга за хвост, – древняя эмблема, символизирующая агрессивный симбиоз, а ныне означающая, что экономика уничтожает планету. «Вот чему посвящена моя «Климатическая революция», вот что я хочу донести до людей: все, что каждый из нас думает, или говорит, или делает, имеет большое значение, – говорит Вивьен. – Все связано».
Кто-то предлагает прослушать музыку, которая будет сопровождать показ. Ее подобрал композитор Доминик Эмрих, использовав самые разнообразные мелодии – от барочных придворных маршей до английских мадригалов и критского фольклора с трубами. Прозвучат также отрывки из Альфреда Шнитке и кое-что из Сен-Санса, выделенные при помощи напряженного ритма – подвижно-танцевального и одновременно тревожного. «Как взрыв – это конец света – берегись!» – громыхает Андреас, сияя своей самой ослепительной улыбкой. Ему весело. То ли он в таком восторге от моды, то ли хочет смехом побороть сонливость. Вивьен кажется более задумчивой. Все эти дни ей с трудом удается что-либо расслышать из-за фонового шума. «Я не слышу текст», – жалуется она на то, что не разобрала слов в придуманной Домиником мантре, звучащей за кулисами: «Предсказание Матери-Земли… след крови». Предположу, что ей бы понравилась эта строчка-рефрен, если бы она ее расслышала. Тем временем Андреас и Вивьен обсуждают туфли и сумки, прически и то, как же правильно описать цельный образ. «Нужно наперекосяк», – говорит Андреас, показывая на асимметричные прически моделей. «Ты хотел сказать – наоборот», – поправляет Вивьен. Затем приходят Розита Катальди и Паола Якопуччи с итальянской фабрики Вествуд, они дарят Вивьен цветы, целуют ее, и она оживляется в приятном окружении подруг. Они переходят на итальянский, болтая свободно и бегло, и в устах Вивьен этот язык звучит мягче, чем ее родной английский, чувственнее и легче.
Набросок, сделанный Вивьен, и готовая деталь наряда для «Gold Label»
Остается 15 часов, впереди длинная ночь. «Нужно дождаться последней минуты, чтобы все молекулы собрались вместе, а затем – вжик! – Андреас изображает то ли дерево, то ли ядерное облако, и его жестикуляция так же неудержима и непонятна, как и акцент. – Понимаете, мы делаем это для себя, Вивьен и я, делаем все как можно лучше, почти идеально. И не важно, что думают другие. По крайней мере, нам кажется, что все девушки выглядят восхити-и-и-тельно».
