подпольную школу для бунтовщиков. Учит изготовлять оружие. В школе 40 человек. Девушка становится подругой героя. Огнестрельное оружие забыто и считается нечестным убивать на расстоянии. Убить кого угодно (старика, женщину) в поединке считается честным. Полиция ищет героя. Сильные мира смотрят видео, волнуются. Школа захватывает телевидение. Герой выступает».
Кстати, можно упомянуть, что, будучи в Нью-Йорке, в феврале 1990 года, Цой жил у американского режиссера Оби Бенца [4], где его поселил Рашид. Там он написал одну из последних своих картин, которая называлась «Жизнь».
Рашид Нугманов:
Есть одна картина Цоя, которую практически никто не видел у нас, он ее написал в подарок режиссеру Оби Бенцу, у которого я его разместил в Нью-Йорке. Она написана на большом листе пластика цветными фломастерами и изображает мужчину и женщину на фоне ночного города, в стиле Харинга. Пунктиром обозначены взгляды (по типу как в «Игле» я нацарапал для Мамонова): мужчина смотрит на звезду в небе, а женщина – на его мужское достоинство. Подлинный раритет…
Оби Бенц, режиссер:
Живя у меня дома, однажды днем Цой разрезал какие-то серые полупрозрачные мешки для мусора, купил толстые маркеры черного и красного цвета и сделал рисунок типа Кита Харинга с мужской и женской фигурой около 3 футов в высоту. Фигуры были в основном квадратноголовые, с квадратными плечами, руками и ногами. У женщины были треугольники, отмечающие груди, и линия, отмечавшая влагалище. Мужчина имел прямоугольную стрелку, отмечавшую пенис, направленную вниз. Пунктирные линии показывали взгляд женщины, смотревшей прямо на пенис мужчины. Глаза мужчины же смотрели в небо, на звезды. Это было смешно и хорошо сделано, и было бы весьма актуально и полезно сегодня. Материал, на котором была изображена картина, был очень хлипкий и тонкий, покрытый рябью, как и любой пластик. Цой просто приклеил ее на стену в качестве подарка. Я отдал картину в мастерскую, чтобы оформить ее профессионально, насколько это было возможно, но через несколько лет работа начала падать. Я снова переделал рамку, но был недоволен результатами, вернул ее в мастерскую, чтобы сделали снова, и оставил ее там в течение некоторого времени, – тогда я переживал развод – было сложное время. Когда же я приехал забрать работу, мне сказали, что кто-то уже взял ее. Я не был уверен, потерялась ли она где-то на складе в мастерской, или кто-то другой взял ее, или она была повреждена в третьем рефрейминге, и меня попросту не хотели ставить об этом в известность. В любом случае, она пропала. Это очень печально, но ее у меня действительно нет. К сожалению, я не думаю, что у меня даже есть ее фотография, или фотографии самого Виктора. Это было тридцать лет назад, и мне пришлось бы пробираться через тысячи негативов, чтобы увидеть, была ли она на каком-нибудь случайном кадре…
Кто куда а я в аэропорт
Кто куда а я за облака
По заснеженной дороге на такси
А за спиной взмах руки привет Пока
Путешествуем без багажа
Ручная кладь гитара и рюкзак
И нет с собой ни пистолета ни ножа
И сдать гитару в багаж нельзя никак [5]
13 февраля 1990 года Виктор Цой возвращается из США в Советский Союз. Сразу по возвращении из Америки своего лидера группа «КИНО» начинает работу с новым менеджером Юрием Айзеншписом и едет с концертами в Новокузнецк. Нужно отметить, что новокузнецкие концерты были не первыми из запланированных. Согласно гастрольному графику, составленному Олегом Толмачёвым, в период с 16 по 18 февраля 1990 года Виктор Цой должен был выступать в Мариуполе, где должен был дать пять концертов, однако из-за плохой погоды выступления были отменены.
Олег Толмачёв, гастрольный директор группы «КИНО»:
Мы тогда начали делать тур. Первый блин у нас был сразу комом. Это в Мариуполе. Жданов… Сразу же первый концерт после Красноярска. Пять или шесть концертов. У меня сразу была забита вся Украина – Донецк, Запорожье, Днепропетровск, Киев… Ташкенты-фигенты потом… А перед ними был Мариуполь. Договаривались мы без «КИНО». Цой под гитару. В цирке. Договорились. И вот тут кто-то мне звонит и говорит: «Олег, цирк – шапито. Вы не боитесь туда Цоя вести?» Я только потом понял, что испугался. Я-то лох был, молодой такой, правильный. И до последнего Витя сидел на телефоне в Беляево, типа, вылетать не вылетать… И Витя потом говорит: «А что ты испугался-то? Ну, отыграли бы. Не убило бы нас там током…» А я говорю: «Да как-то за тебя…» А там на самом деле все прекрасно работали. Но мне тогда как-то вот так… «Нет, – говорю, – Вить, не полетим». Скандал был небольшой, но мы не стали рисковать, ну его нафиг. А вообще должны были выступать в Мариуполе, и все билеты были проданы, и мы обещали, что туда приедем. И не приехали. А этот парень, организатор, он потом делал очень много концертов «Технологии». Вот так вот мы и начали с Юриком работать с Цоем…
Михаил Хиллер, поклонник группы «КИНО»:
Были куплены билеты на 16 февраля на 7 или 8 вечера в Мариуполе, уже не помню, а друг мой купил сразу на 2 концерта на 5 часов и на вечерний. Сижу я дома весь в предвкушении, и около 6 часов звонок в дверь, стоит мой друг, на нем лица нет, и говорит: «Цой не приехал…» Это был шок. Поехали к цирку, там разочарованная толпа… Помню, еще охранникам говорили – вы нас специально не пускаете, сами, наверное, хотите слушать. Нам тогда говорили, что Виктор заболел, сидел в аэропорту до последнего, поднялась температура, и его отвезли домой. Вот так я и не попал на его концерт. А ровно через полгода, 15 августа, по радио сказали, что он погиб…
Артём Евстафьев, участник технической поддержки группы «КИНО»:
Я в 1988 году учился в МАИ, а моя сестра Алла была замдиректора зала этого самого МАИ. Когда там Олег устроил концерты – я был. Был на концертах «Коррозии металла», «Шаха», «Черного обелиска», «Черного кофе»… Цой там тоже был, но он выступал среди каких-то хипповых музыкантов типа «Вопли Видоплясова», – мне это не очень было интересно. Я увлекался более тяжелой музыкой. Аналогами «Metallica» года 1984–85. Помню, когда вышел альбом «Ride the Lightning» – у меня он появился через пять дней после выхода. Никто не понимал тогда еще эту музыку в моей школе. Вот Змей [6], он водил дружбу с битломанами.
