А Трубецкой по-прежнему рвался в бой. Вскоре «Сом» устанавливает абсолютный рекорд, проведя в морском дозоре 8 суток, из них 16 часов под водой.
За период командования подводной лодкой «Сом» князь Трубецкой был награжден орденом «Святой Анны 3-й степени», к которому по странному чиновничьему умозаключению не было обычного для боевой обстановки прибавления «с мечами».
…Цусимская трагедия потрясла всю России, но особенно морских офицеров, тех, кто потерял в том побоище друзей и сослуживцев. Что касается Трубецкого, то он переживал все происшедшее так сильно, что впал в длительную депрессию. В конце октября 1905 года лейтенант был отчислен от командования подводной лодкой в связи с болезнью и убыл на Балтику и зачислен в 5-й флотский экипаж.
Между войнами
А Россию уже било в пароксизмах первой революции. На Черном море уже был подавлен мятеж на броненосце «Потемкин», но теперь поднял мятеж на крейсере «Очаков» тот самый лейтенант Шмидт, которого некогда Трубецкой укладывал во Владивостокскую психушку. В октябре вспыхнул мятеж в Кронштадте, но восставшие почти сразу перепились в разгромленных кабаках, после чего были повязаны жандармами. Неспокойно было и почти во всех губерниях и особенно в Прибалтике. Местные крестьяне жгли поместья местных помещиков (поголовно остзейских немцев) и удовольствием всаживали им в бок вилы. Для усмирения волнения были срочно сформировано несколько морских батальонов. В должности командира стрелковой роты 5-го охранного морского батальона выступил в Курляндию и лейтенант Трубецкой. Это потом будут рассказывать страшилки о том, как моряки балтийцы вешали и расстреливали мятежных латышей. На самом деле моряки лишь стояли гарнизонами в уездных центрах, да сопровождали арестованных жандармами зачинщиков в тюрьмы, но все равно такая служба была не по душе никому. Думаю, не испытывал от нее удовольствия и Трубецкой. Не прибавило ему оптимизма и награда – орден Станислава 2-й степени.
После трехмесячной командировки в Курляндию, он получает назначение в Либаву, где на базе сформированного учебного отряда подводного плавания оканчивает в первом выпуске офицерский класс подводников. Но поплавать на подводных лодках уже не удалось. После окончания учебы последовало новое назначение – старшим офицером на минный крейсер «Всадник». Впрочем, служить на «Всаднике» пришлось недолго.
….Вспыхивает мятеж на крейсере «Память Азова». Взбунтовавшаяся команда перебила часть офицеров, другая спаслась бегством на катере. Однако затем часть команды восстала против восставших, освободила нескольких запертых в каютах офицеров и отбила крейсер. Уже на следующий день после подавления мятежа на «Память Азова» на него были назначены новые офицеры. Командиром стал капитан 2 ранга Курош, а старшим офицером лейтенант Трубецкой. На «Памяти Азова» он прослужил больше года, приводя в порядок команду и корабль, который к этому времени разгневанный император понизил в ранге до учебного корабля и переименовал в «Двину».
Только после этого Трубецкой вновь взошел на командирский мостик, теперь уже на миноносце «Лейтенант Бураков», а затем на эсминце «Сильный», в зимнее время руководит в Кронштадте обучением новобранцев.
Служба на миноносцах сразу пришлась Трубецкому по душе. Теперь о былой службе на тихоходных крейсерах и броненосцах вспоминалось с горечью:
– Что там за служба у них! Скука одна непролазная! Палуба, что Невский проспект, а кают-компании как рестораны! То ли дело у нас, протянул руку и уже море! Сам на руле стоишь, сам миноноску свою в атаку выводишь, сам мину самодвижущуюся в цель пускаешь! Это ли не жизнь, это ли не настоящее дело!
– Ну? какой ты после этого князь, Вольдемар! – говорили ему друзья за бутылкой шампанского в Морском собрании. – Ты больше на ямщика смахиваешь! Сам на облучке, да с вожжами!
– Нет, братцы! – качал головой командир номерной миноноски. – Никакой я не ямщик, а гусар, но только морской!
В 1908 году Трубецкой получил сразу два ордена Владимира 4-й степени с бантом за 18 морских кампаний и Святой Анны 2–й степени за нелегкую службу на «Памяти Азова».
Что касается командующего Балтийским флотом адмирала Эссена, то он обратил свое внимание на Трубецкого, в бытность того командиром миноносца «Сильный». Смелость и быстрота принятия решений командира миноносца, помноженная на прекрасную морскую о подготовку, заметно выделяли его даже из остальной плеяды командиров, прошедших Порт-Артур и Цусиму.
Адмирал Эссен, оценив высокие морские качества князя, и в 1909 году Трубецкой получает под начало новейший эсминец «Донской Казак», одновременно поручает заведывание обучением новобранцев для 1-й минной дивизии Балтийского флота. К этому времени он уже определился в службе отныне и навсегда его любовью будут миноносцы. В ту пору минной дивизией командовал храбрый и порывистый контр-адмирал Эссен, учивший своих командиров ходить в море так, словно война уже началась. Именно на Балтийской минной дивизии были подготовлены командиры, на чьи плечи легли трудности и слава всех боевых дел наших моряков в годы Первой мировой войны. Службу под началом Эссена Владимир Владимирович будет вспоминать до последних минут своей жизни. Да и что может быть прекрасней, чем лететь вперед едва каясь килем волны, в готовности отбить орудиями любую атаку и самому нанести решающий смертельный удар из торпедных аппаратов. Это линейные корабли крейсера отстаиваются в гаванях. А миноносцы всегда на линии огня!
В 1912 году в службе князя Трубецкого произошла большая перемена. С должности командира эскадренного миноносца Балтийского флота он неожиданно переводится на Черноморский флот, причем не на какую-то конкретную должность, а в распоряжение командира Севастопольского флотского полуэкипажа, т. е. почти в никуда. Поступок, на первый взгляд, не логический. На Балтике Трубецкого знают и ценят. Вспомним, что «большой флот» только начинает спускаться на воду и количество офицеров значительно превосходит количество корабельных вакансий. Сказываются еще последствия русско-японской войны. Так почему Трубецкой переводится на Черноморский флот, когда вся его предыдущая служба была связана с Балтийским? Вопрос для понимания характера нашего героя весьма не праздный. Это в советские времена морские офицеры за свою службу повсеместно меняли по два, а то и три флота. Такая ротация считалась делом правильным и нормальным, так как это позволяло знакомиться с несколькими военными театрами и спецификой службы на разных флотах, что было особенно важно для руководителей общефлотского звена. В дореволюционном флоте же российском все обстояло иначе. И если офицерскими кадрами Балтийского флота комплектовались в начале ХХ века наши военно-морские силы на Тихом океане и Севере, то Черноморский флот всегда стоял особняком. В силу этого черноморские офицеры, как правило, не слишком уютно чувствовали себя среди балтийцев, а те наоборот.
Думаю, что не последнюю роль в решении Трубецкого о переводе на Черное море сыграло то, что под Ялтой у князя было родовое имение. Незадолго
