товаров, которое спровоцировал административный раздел этой страны Индии на индуистскую и мусульманскую части вице — королём (1899–1905) маркизом Кёрзоном. Парадоксальным образом своим происхождением и развитием индийский национализм был всецело обязан колониализму, который объединил страну, привил ей капиталистический уклад и взрастил в ней слои современного сектора общества. Представители этих слоёв говорили с британцами на одном языке (в том числе буквально), но не принимали двойного управленческого стандарта для метрополии и колоний.
Вивекананда глубоко повлиял на Субхаса. Заимствовав западные термины, индийский философ объяснил колониальное подчинение своей страны духовной и идеологической неудачей, которую она потерпела в недавнем прошлом. Свами писал, что Индия должна многому поучиться у Запада: уверенности в себе, мастерству в профессиях, а главное — силе. Своих учеников он призывал играть в футбол так же прилежно, как читать Веды [14] (самые древние священные тексты индуизма).
В работах Вивекананды Субхас и нашёл центральный принцип жизни. Он содержался в санскритской фразе «ради собственного спасения и во благо миру» (точнее, всему живому), которая была взята из Ригведы — первой из четырёх Вед. Найденный идеал Субхас оценил много выше, чем монашество средневековой Европы или утилитаризм английских философов Джереми Бентама (1748–1832) и Джеймса Милля (1773–1836). В понятие «благо миру» он включил и служение собственной стране [15]. Кроме того, у духовного наставника самого Вивекананды — Рамакришны Парамахамсы (бенг. Рамкришно Поромохонсо, 1836–1886) — Субхас воспринял идею необходимости самопожертвования.
Своё изменившееся мировоззрение Бос выразил в девяти письмах к матери 1912–1913 гг. на бенгали. Он поставил под сомнение цель того типа образования, на которое так много средств тратили его родители: зачем оно, если не производит людей, готовых служить богу? Субхас осудил имущий слой Бенгалии, представители которого, по его мнению, стали узколобыми и бесхарактерными. В те же годы он писал письма (по — английски) и одному из своих старших братьев Сарату (1889–1950), впоследствии тоже известному деятелю ИНК. Сарат Чандра Бос (бенг. Шорот Чондро Бошу) в 1911 г. уехал изучать право в Линкольнз — инне, одном из четырёх судебных иннов Лондона, и Субхас просил брата описывать зарубежный опыт. Это не совсем необычное для индийца той поры любопытство к внешнему миру информационно и психологически подготовит его к прорыву в международную политику в годы Второй мировой войны.
В марте 1913 г. Субхас сдал в университетской школе выпускные экзамены, заняв второе место. Обрадованные родители отправили его учиться в Калькутту. Там он поселился в построенном отцом трёхэтажном доме на улице имени одного из бывших вице — королей лорда Элджина (Elgin Road). Субхас поступил в Колледж президентства, который считался первым в Британской Индии вузом западного типа, и слушал там лекции по философии. Движимый интересом к истории родной Бенгалии, ездил с друзьями в доколониальную столицу страны Муршидабад, город навабов (мусульманских правителей XVIII в.). В 1914 г. познакомился со своим выдающимся соотечественником Тагором (в предыдущем году тому была присуждена Нобелевская премия по литературе) и беседовал с ним о возрождении деревни.
Во время учёбы в колледже Бос вошёл в группу студентов, которые обсуждали философские вопросы и старались следовать учению Рамакришны и Вивекананды. Не удовлетворяясь разговорами и испытывая потребность делать что — то реальное, Субхас нашёл благотворительную организацию, которая каждое воскресенье собирала для бедных деньги и еду в виде милостыни. Он стал одним из добровольцев и тоже ходил по домам с мешком, прося риса. По его признанию, в первый день ему пришлось преодолеть сильное чувство стыда, но вскоре он привык [16].
Тогда же Субхас засел за сочинения ещё одного бенгальского мыслителя — Ауробиндо Гхоша (1872–1950). Тоже последователь Вивекананды, он воодушевлял молодых революционеров эпохи свадеши, а позднее уехал во французский анклав в Южной Индии город Пондишери (тамильск. Пудучерри), где удалился в ашрам
(обитель) и погрузился в религиозную философию. Гхош тоже происходил из семьи, считавшей, что всё хорошее идёт из Британии. Более того, он прожил в этой стране 14 лет и держал экзамены на занятие постов в Индийской гражданской службе, верхнем звене административного аппарата Британской Индии, куда попасть было нелегко и очень престижно. Однако вдруг прервал своё поступление и стал чиновником в княжестве Барода в Гуджарате. При этом подчёркивал, что Индия нуждается в силе — физической и духовной.
На каникулах Субхас вернулся в Каттак, где участвовал в уходе за больными холерой в окрестных деревнях: «Недельный опыт открыл моим глазам новый мир и раскрыл картину истинной, деревенской Индии, где торжествует бедность, люди мрут как мухи и царит неграмотность» [17]. А после первого курса, на летних каникулах 1914 г., Субхас внезапно… исчез из дома. Вместе с другом Хемантой Саркаром он отправился на поиски гуру. Приятели посетили главные индуистские места паломничества Северной Индии — Варанаси, Матхуру, Хардвар и др. Однако путешествие принесло разочарование: Субхас оказался свидетелем кастовой дискриминации и мелких склок религиозных деятелей. Из — за его принадлежности к небрахманской касте каястха брахманы в одном месте отказали ему в пище, в другом — в питье [18]. Впрочем, сам Субхас, несмотря на искренние демократические убеждения, всю жизнь будет помнить о собственном высококастовом происхождении. Вернувшись в Калькутту, он слёг с тифом. А вскоре пришла весть о начале Первой мировой воины.
Новости о войне заставили Боса почувствовать, что родная Индия неотделима от остального мира. Другим фактором, который пробуждал его политическое самосознание, был неприятный опыт общения с британцами в повседневной жизни Калькутты. Многие из них были настроены расистски и не думали этого скрывать. Особенно расизм проявлялся в трамвае. Если сиденье напротив занимал индиец, британец нередко вытягивал ноги и клал их туда же, касаясь сидящего туфлями. Многие индийцы, едущие на работу бедные клерки, мирились с оскорблением, но к этому были готовы не все. На улице британцы ожидали, что индийцы будут уступать им дорогу, а если этого не случалось, толкали их или давали пощёчину [19]. Такие инциденты до основания пошатнули воспринятую Босом у южноиндийского философа Шанкарачарьи (788–820) доктрину майи, под которой тот понимал иллюзорность всего материального мира. Субхас не мог убедить себя, что оскорбление со стороны чужеземца — иллюзия, которую можно игнорировать. Поэтому часто вступал с заносчивыми британцами в перепалки.
Кроме учёбы Бос издавал журнал своего вуза и организовал дебаты как средство развивать у соотечественников способность опираться на свои силы. Уже в 1915 г. пришёл к выводу, что имеет в жизни определённую миссию и не должен «плыть по течению».
Это убеждение укрепил нашумевший в колледже инцидент 1916 г. с профессором истории англичанином Эдуардом Оутеном. Тот применил физическое
