Предстояло переплыть реку шириной около одного километра, очень быструю и опасную, с густой (как здесь говорят) шугой – мелкие и крупные льдины. Нас значительно быстрее несло вниз по реке, чем мы продвигались к противоположному берегу.
Примерно на середине реки один из перевозчиков сообщил нам еще об одной грозной опасности. Дел в том, что в пяти километрах от Братска, по течению реки, начинаются большие Ангарские пороги, и при нашем медленном продвижении вперед и быстром вниз мы рисковали разбиться об острые камни этих порогов. В довершение ко всему над рекой стоял густущий туман и ничего не было видно. Началась небольшая паника, и мне пришлось употребить (да простят мне культурные люди) несколько крепких русских слов, чтобы привести пассажиров в себя и заставить всех напряженно работать.
Все обошлось благополучно. Отнесло вниз всего километра на три.
Но здесь новая беда. Противоположный берег Ангары пустынен, и до ближайшего места, где можно было бы обогреться – маленький одинокой рыбацкой избушки, нужно тащиться вверх по берегу реки около шести километров, а до деревни и того больше – девять километров.
Послали одного паренька за лошадью, а сами побежали скорее в избушку отогреваться. Устали ужасно, перемерзли.
…Впрочем, дальше все пошло все более или менее благополучно.
Как и следовало ожидать, никто из моих родных не предполагал, что я могу приехать домой в это время. Все очень растерялись, испугались и обрадовались одновременно.
Родные все здоровы, и дела у них идут вполне удовлетворительно.
Оказывается, моим братишкам живется значительно спокойнее, чем мне. Старший брат работает секретарем комитета ВЛКСМ в колхозе, второй брат, тоже комсомолец, был на курсах счетоводов и сейчас, если его РК не возьмет на работу по ликвидации неграмотности среди взрослого населения, будет принимать дела счетовода своего колхоза. Отзывы о работе братьев очень хорошие, их все время стремятся куда-нибудь выдвинуть, но не отпускает колхоз.
Думаю, что здесь я долго не задержусь. Рассчитываю на помощь РК ВКП(б) и, очевидно, числа 10–12 смогу выехать обратно…»
Столь опасное и трудное путешествие Михаил Янгель вынужден был совершить, чтобы опровергнуть донос на него. В нем утверждалось, что Михаил из семьи кулаков, а братья его – враги народа…
Зырянова… 30 почерневших от времени хат, возле каждой – небольшой огород. Участок под пашню по обычаю здешних мест – в стороне от деревни. Отвоевывать его у тайги приходилось с большим трудом, несколько лет выкорчевывал пни Кузьма Лаврентьевич Янгель. Сыновья, старшие и младшие, помогали ему.
«– В каждой семье были охотники, – рассказывает старший брат Александр Кузьмич. – Приобщались к пушному промыслу с малых лет и занимались им до глубокой старости. Отец охотился в основном на двух участках в районе реки Куты, более чем за сто верст от Зыряновой. Там была крохотная охотничья избушка, где отец ночевал, готовил еду. Ближе к осени охотники начинают присматривать, какие шишки бьет белка – кедровые или сосновые, то есть какие из них полнее. В зависимости от этого направляются они в сосновые или кедровые леса. В кедраче промышлять труднее. Собака за день облает пятнадцать-двадцать белок, а если убьешь пять-шесть, то хорошо. Ветки у кедра большие, густые, трудно зверька приметить среди них. Помню, подростком взял меня отец на охоту. Я стучу по дереву, белка беспокоится, начинает прыгать с ветки на ветку, а отец стреляет. В хороший сезон он добывал до двух с половиной сотен белок – отличным стрелком был.
Отец наш, Кузьма Лаврентьевич, – продолжает Александр, – силы был огромной. Пошли раз на медведя. Одного взяли, а в берлоге, оказывается, двое зимовали. Рассвирепел мишка и напал на отца. У отца ружья под рукой не было. Увернулся он от медведя, вскочил ему на спину и держит за уши. „Стреляйте!“ – кричит. Удержал медведя, пока товарищи подоспели.
Мать, Анна Павловна, была завзятой рыбачкой. Вроде и недосуг, семья большая, хлопот по хозяйству от зорьки до зорьки. Ан нет! Выберет Анна Павловна часок-другой – и к реке…»
Многое унаследовал Михаил Кузьмич от своих родителей. И любовь к сибирскому простору, и радость труда, и простоту, и честность, да и страсть к охоте и рыбалке осталась на всю жизнь. Любил посидеть у реки, когда выпадала свободная минута.
Диалог с Янгелем
– Что привлекает вас в рыбалке?
– Спокойствие. Возможность отключаться.
– Или подумать?
– На рыбалке некогда думать. Полностью отключаешься от всех своих дел. Одна лишь забота: как выудить окунька или карпа. Я любил уезжать на речку или озеро вместе с друзьями. Вот когда уже на уху наловишь и сваришь ее, можно поговорить и о деле.
– Многие читают, что рыбалка – пустое препровождение времени.
– Мне жаль таких людей. Рыбалка – одна из форм общения с природой, и коль она существует с того самого дня, как появился на планете человек. Поверьте, это одна из самых проверенных временем страстей человеческих. Это счастье, что она существует…
Мне вас жаль, если вы редко встречаете рассветы!
Как чудесны те минуты, когда ночь уже ушла, а день еще не наступил. В такие тихие зори всегда ждешь необычное, и это чувство не исчезает долго.
Как-то я несколько дней отдыхал на даче у друга. Жили в этом же доме архитектор с женой. Друг мой любил поспать, а я, заметив в углу комнаты удочку, решил пойти на утреннюю зорьку.
У каменистой гряды, выползающей из реки на берег, я столкнулся с архитектором. Он прилаживал спиннинг. Воткнул его в песок, а потом резко раза три-четыре крутанул груз и запустил его на середину реки. Катушка затрещала и стихла.
– Карпа бы поймать, – сказал архитектор.
– Первый раз такую снасть вижу.
– Вот уже несколько лет ловлю на спиннинг. А пристрастил к нему Михаил Кузьмич Янгель.
– Часто встречались с ним? – спросил я.
– Несколько раз отдыхали вместе. Рыбачили. Сдружились. Он все в Сибирь звал, на родину. Да так и не собрались…
– Торопиться надо. Не станет скоро Зыряновой, – заметил я.
– Знаю, море там будет. А жаль, что не останется ни дома, ни деревни той…
– Дом останется, – возразил я. – Его в поселок Березняки перевозят. Музей откроют. И школа там носит имя Михаила Кузьмича.
– Еще корабль носит имя Янгеля, улица Янгеля есть в Москве, пик на Памире назван в его честь, – сказал архитектор…
В этот момент прошла поклевка карпа. Экземпляр попался неплохой – килограммов на пять, наверное…
Будто привет пришел от академика Янгеля…
Осенью 1973 года Ирина Викторовна Стражева приехала на родину мужа. Ей хотелось побывать в Зыряновой, в местах, где прошло детство Михаила Кузьмича.
