Может быть, последним местом упокоения венесуэльского лидера станет другое здание – белоснежный мавзолей в форме паруса, который Уго Чавес построил при жизни, чтобы перенести туда останки национального героя Венесуэлы Симона Боливара, страстным поклонником которого Чавес был всю свою жизнь. Именно Чавес, придя к власти, добился того, что страна стала официально называться Боливарианской Республикой.
Президент Венесуэлы Уго Чавес и ливийский лидер Муаммар Каддафи
Фредди Бернал, депутат правящей партии в парламенте Венесуэлы сразу после смерти Чавеса написал в своем микроблоге, что «политическая величина команданте Чавеса и его величайшее служение Родине достойны того, чтобы он был захоронен рядом Симоном Боливаром Освободителем».
Его «инициативу» подхватил министр обороны Венесуэлы Дьего Молеро Белавия, который заявил в интервью венесуэльскому телевидению: «Я получил десятки тысяч обращений от наших офицеров, которые спрашивают меня: почему нельзя похоронить нашего президента Уго Чавеса в Национальном пантеоне? Останки Уго Чавеса должны быть рядом с Симоном Боливаром».
О том же говорит в своем обращении главнокомандующий сухопутными войсками генерал Луис Мотта Домингес: «Товарищи, соотечественники, мы только об этом можем мечтать. Останки нашего Верховного главнокомандующего, несомненно, должны быть в пантеоне рядом с национальным героем страны Симоном Боливаром. Он это заслужил. Поддержите нашу просьбу. Чавеса – в пантеон!»
Однако этому воспрепятствовало прежде всего то, что команданте при жизни собственноручно внес поправку в конституцию страны, которая разрешает выдающимся венесуэльцам быть захороненными в пантеоне только через 25 лет после их смерти. Статья 187 Конституции Венесуэлы гласит: «Выдающиеся венесуэльцы могут быть удостоены чести быть захороненными в Пантеоне спустя 25 лет после их смерти. Такое решение принимается по рекомендации президента страны, или по инициативе 2/3 от общего количества губернаторов и ректоров национальных университетов».
Уго Чавес и Фидель Кастро
А потом и вовсе оказалось, что пока сторонники Чавеса решали свои политические задачи, возникшие со смертью лидера Венесуэлы (по-видимому, президент умер вовсе не 5 марта, а намного раньше), тело команданте стало непригодно для бальзамирования. Он отдал себя революции дважды: первый раз, когда смертельно больным пошел на выборы 2012 года, зная, что это будет стоить ему жизни, второй раз – когда лежал уже мертвый, теряя шанс на посмертные почести, равняющие его с теми, кто изменил мир в XX веке.
Уго Чавес был возмутителем спокойствия при жизни, таким он остался и после смерти. Мятежник, индеец, десантник, политик, боливарианец, социалист, отличный спортсмен и хороший художник, он прожил яркую жизнь. Но в этой жизни было место не только подвигу, но и загадке.
Как индейский паренек из небогатой семьи, которому мать пророчила карьеру священника, стал военным и политиком, смог подняться после разгрома организованного им путча и стать президентом страны?
Кто, какие силы стояли за его спиной?
Правда ли то, что смерть Чавеса – не случайна и была организована спецслужбами США?
И, если так, то самое главное: за что на самом деле убили 74-го президента Республики Венесуэла?
Глава 2. Индейская Америка Уго Чавеса
«Абья-Яла – вот имя нашего континента…»
«Нет оправдания нежеланию делать историю, если для этого предоставляется случай».
Уго Чавес
Чавес – индеец с примесью негритянской крови. Его предок по материнской линии был активным участником Гражданской войны 1859–1863 годов, сражался под руководством народного вождя Эсекиеля Саморы[3]. Рассказы и легенды об этих событиях передавались из поколения в поколение и оказали сильное влияние на формирование будущего лидера «боливарианской революции».
Чтобы понять любовь к Чавесу, преклонение перед ним не только многих рядовых южноамериканцев, но и руководителей некоторых стран Латинской Америки, надо слегка углубиться в историю этого континента.
В название этой главы не просто так вынесено слово, которым Чавес предлагал заменить привычное прилагательное «Латинская». «Давайте будем называть наш континент Индейской Америкой вместо Латинской Америки, – заявил Чавес в Каракасе на встрече с индейской общиной в декабре 2008 года. – Что значит «Латинская»? Этот термин нам навязали европейцы, хотя всем хорошо известно, что индейцы являются коренным населением региона…» И продолжил: «Называя континент Индейским, мы тем самым восстанавливаем историческую справедливость».
Эво Моралес, президент Боливии и Уго Чавес
Эво Моралес, президент Боливии и Уго Чавес
И хотя некоторые политологи объясняют такое предложение Чавеса его индейскими корнями, надо отдать должное его правоте: действительно, собирательное название все стран и территорий, расположенных на карте мира ниже южной границы США – Латинская Америка – было введено как политический термин французским императором Наполеоном III[4], который рассматривал Центральную и Южную Америку и Индокитай как «сферы особых национальных интересов» Второй Французской империи.
Сферой «особых интересов» Южная Америка стала для Европы пять столетий назад, когда, после открытия Христофора Колумба в 1492 году Америки, начался дележ Американского континента между ведущими европейскими державами того времени: Испанией, Португалией, Голландией, Францией и Великобританией.
Так исторически сложилось, что Южная Америка, в отличие от Северной, была поделена между двумя странами Пиренейского полуострова, Португалией и Испанией, которые одновременно были и двумя самыми развитыми морскими державами того времени. Разделу предшествовала стадия острого противостояния, и лишь благодаря усилиям папы Римского Александра VI[5] (из знаменитейшей семейки Борджиа), который в своей булле «Inter caetera» попросту поделил весь мир между двумя «католичнейшими» королями, проведя линию раздела от полюса до полюса по Атлантическому океану (чуть западнее Азорских и Канарских островов). Все что было западнее – принадлежало Испании, все что восточнее – Португалии. Как говорится, «весь мир в кармане»!
В июле 1497 года обе страны подтвердили свое согласие с папским решением, подписав Тордесильясский договор и утвердив так называемый «папский меридиан». Испания еще не знала, что тем самым подарила Португалии значительный кусок Южной Америки – будущую родину знаменитых карнавалов, Бразилию. Это стало ясно только через три года, в результате экспедиции португальского адмирала Педру Алвареша Кабрала, который во главе 13 кораблей и полутора тысяч человек отправился в Индию, но неожиданно для испанцев сменил курс и высадился в апреле 1500 года на восточной оконечности южноамериканского континента, назвал новую землю Terra da Vera Cruz и объявил ее принадлежащей Португалии.
