«С Дином команда опробовала все возможные средства и способы как на площадке, так и за ее пределами, – говорил Пэкер. – А если взять в расчет его тотальную вовлеченность в работу как тренера – причем касалась она и младших менеджеров, и такого игрока, как Майкл Джордан, – то, на мой взгляд, вы получите самый ценный и важный актив Дина Смита». Смит контролировал и ситуации, возникавшие во время игр, многозначительно инструктируя своих игроков не затевать излишне красочные розыгрыши, способные унизить соперника. Когда однажды в концовке легко выигранного матча против Джорджии Джимми Блэк кинул мяч на аллей-уп Джеймсу Уорти, после чего тот сделал звонкий данк, Смит пришел в ярость и на следующей тренировке наказал игроков, позволивших себе подобную вольность. Игроки Каролины не могли просто стоять и смотреть на такое поведение.
В то же время он мог с той же легкостью оскорбить других своей одержимостью и стремлением к совершенству. «Я работал матч между «НК Стэйт» и Каролиной, большой матч, – вспоминал Пэкер. – Речь идет о двух командах первой пятерки, я был готов выходить на паркет объявлять стартовые составы. Команды уже заняли каждая свою скамейку, и вдруг Дин, проходя мимо меня, говорит: «Мне не по душе твой галстук». Я опускаю голову и вижу, что галстук красного цвета. В тот момент я впервые осознал, что надел красный галстук. Я подумал: «Этот человек никогда не отключается. Тут команды собираются на паркет выходить, матч играть. Какого черта его беспокоит то, какого цвета мой галстук?»
Пэкер признавал, что его часто раздражало то, что Смит хитростью превращал свои послематчевые пресс-конференции не в честное обсуждение игровых моментов и деталей борьбы, а в площадку для распространения посланий своим игрокам, даже арбитрам, а порой и тренерам соперничающих команд и их игрокам. «Я всегда пытался оценить то, что он говорит об игре после того, как она закончится, – вспоминал Пэкер. – Он что-нибудь говорил, а я в этот момент думал: «Господи, как же тупо. Не это стало ключом к игре». Меня это раздражало настолько, что я даже не обсуждал его слова в эфире по ходу матчей». Он делал заявления, у которых был скрытый смысл. «Со временем приходишь к пониманию, насколько умен был он и насколько глуп был ты, что не понял его слов».
Таким образом, Майклу Джордану, прибывшему в кампус Северной Каролины осенью 1981 г. предстояло обнаружить, что теперь он будет играть под началом совершенно другого тренера. Если Поп Херринг стал благословением, осветившим этап его раннего развития, то следующая стадия путешествия Джордана характеризовалась тотальным погружением в дисциплину баскетбола. «Когда ты выпускаешься из старшей школы, то обладаешь врожденными, еще сырыми способностями, – объяснял однажды Джордан. – Никто не воспитывает этот талант в тебе. Когда я покидал старшую школу, то был весь соткан из природных талантов, и больше ничего. Прыгучесть, быстрота. Когда я пришел в команду Северной Каролины, в моей жизни начался новый этап. Познание баскетбола от Нейсмита и далее… подборы, игра в защите, техника, штрафные броски».
Даже при том, что у него в команде был Джордан, Смит не останавливался на этом и в 1981-м собрал одну из лучших своих команд, в которой были также Уорти, защитник Эл Вуд и центровой Сэм Перкинс. В том сезоне Виргиния дважды обыграла Северную Каролину, и в полуфинале национального первенства в Филадельфии две команды встретились вновь. Холланд намеревался привести свою команду к победе над системой Каролины. Но Смит перехитрил «Кавальерс», неожиданным образом сместив акцент в атаке на атлетичного Вуда, чья динамичная манера игры помогла добыть его команде победу.
Этот выход в Финал четырех стал для Смита шестым. С 1962-го по 1981-й его команды одержали более 460 побед, добыв девять титулов ACC. Единственным признанием, которого ему не хватало, был выигрыш национального чемпионата. В тот первый понедельник апреля 1981 г. его команда проиграла еще одну игру за титул и со стороны наблюдала, как тренер Университета Индианы Бобби Найт и разыгрывающий Айзейя Томас забирают домой трофей, еще на сезон продлевая печальную серию Каролины. После поражения его игроки собрались и поклялись, что в следующем сезоне положат конец трофейной засухе. Майкл Джордан смотрел за игрой по телевизору и впервые в жизни почувствовал глубочайшую преданность Смиту и «Тар Хиллз». Также он был разочарован тем, что не смог помочь команде в игре против Индианы.
«Похоже, что мы можем стать как футбольная команда Пенн Стэйт, – размышлял вслух Смит после поражения от Индианы. – Все время вторые». Сравнивая свою программу с программой легендарного Джо Патерно из Университета Пенн Стэйт, Смит своеобразно просил у болельщиков Северной Каролины еще немного терпения. И Патерно, и Смит имели крепкую репутацию людей, делающих свое дело как надо, умеющих поддерживать великолепный баланс между чемпионскими амбициями и академическими успехами своих спортсменов.
«Он ожидал, что ты будешь ходить на лекции, – объяснял Уорти, – а если ты был первокурсником, то обязан был посещать церковь, только если у тебя не было разрешения родителей не делать этого. Он обещал тебе, что через четыре года ты закончишь университет с дипломом. Это было просто, а его философия семейности была очень кстати».
Однако было трудно игнорировать грызущее неудовлетворение среди болельщиков Северной Каролины и представителей прессы, освещавших жизнь университетской команды. Было ощущение, что баланс, который Смит привнес в циничный бизнес студенческого спорта, был недостаточным условием успеха, что его настойчивое стремление все делать правильно не давало ему возможности масштабного выигрыша. Ни Смит, ни его ассистенты, ни даже игроки не заикались о все чаще и чаще раздававшихся насмешках людей над Северной Каролиной, но после шестого выхода в Финал четырех они ощущали эту ауру сильнее, чем когда-либо.
По правде говоря, Смит выстроил самую лучшую и стабильно работающую баскетбольную программу в стране. Она выпускала лучших игроков, которые вдобавок заканчивали школу с куда лучшим пониманием самих себя как личностей. Никто не понимал это лучше самих игроков.
«Тренер Смит научил нас ладить с людьми, – объяснял Уорти. – Когда существует определенный набор правил, когда ты вынужден взаимодействовать с людьми, учиться соглашаться или не соглашаться, когда тебе приходится подчиняться авторитету, не теряя собственной честности, ты обретаешь социальные навыки, которые тебе помогают в жизни. Его работа, таким образом, учит взаимодействию с людьми, а потом показывает, как научиться им доверять и полагаться на них». Как говорил Уорти, структурированная «система» Смита фокусировалась на том, чтобы игроки даже в мелочах привыкали поступать правильно: делились мячом, ставили заслоны, помогая друг другу, и чтобы невозможно было переоценить замечательное отношение Смита к менеджерам команды и резервным игрокам.
«Все эти нюансы игры потом применимы и в жизни», – говорил он. В свою очередь, преданность игроков Смиту и его наставническим методам, по словам Уорти, сделала задачу выигрыша чемпионата жизненно важной для них.
Некоторые наблюдатели, следившие за успехами команды длительное время, увидели в поражении в Филадельфии проблеск надежды. Смит продемонстрировал свою готовность немного раздвинуть рамки системы для того, чтобы на площадке стало комфортнее Элу Вуду – обладателю особенных талантов. Это событие показало, что тренер готов подстраиваться под меняющийся ландшафт студенческого баскетбола. Огромное количество денег и более возросший уровень общественного внимания возвестили о начале процесса изменений. В следующие несколько лет такому игроку, как Джордан, со всеми его талантами, было бы почти невозможно пробиться в систему, которая управлялась так строго и жестко, как программа Дина Смита в Северной Каролине.
Джордану тем временем многое понравилось из того, что он увидел в исполнении игроков Каролины в Финале четырех, который смотрел по ТВ. Ему понравился дух товарищества и талант команды. Он счел, что, несмотря на свой статус новичка-первокурсника, непременно найдет способ вылезти со скамейки запасных. Если ему удастся попасть в основной состав, думал Джордан, он найдет возможность помочь «Тар Хиллз».
Помочь в действительности. Тридцать лет спустя, незадолго до того, как его самого ввели в Зал славы баскетбола, Ральф Сэмпсон размышлял о Майкле Джордане, этой силе, что спутала ему все тщательно просчитанные планы и разрушила большие надежды, которые он связывал с баскетболом. Никто не смог предугадать его появления. Сэмпсон отмечал, что беспрецедентный взлет Джордана стал возможен благодаря невероятно удачному стечению обстоятельств: Джордан смог плавно войти в готовую брать чемпионский титул команду Северной Каролины, словно сам Господь Бог зарезервировал ему местечко в ней. «Ему очень повезло оказаться в такой ситуации», – отмечал Сэмпсон.
