Летчики соседнего 16-го полка чаще других вылетали на боевые задания. Они специализировались на «свободной охоте» над Черным морем, перехватывая и сбивая фашистские самолеты, курсировавшие между Крымом и Румынией. Особенно успешно это делали Александр Покрышкин, Александр Клубов и Григорий Речкалов. Они подвешивали под плоскости своих самолетов дополнительные бензиновые баки. Это позволяло находиться им в воздухе продолжительное время, уходить далеко в море. Там и перехватывали они обычно транспортные самолеты фашистов, сбивая их.
Но уже 5 января 1944 года дивизия в полном составе перебазируется в село Черниговку, восточнее Большого Токмака. Теперь это был глубокий тыл. Авиаторам предоставлялось продолжительное время на отдых.
Конечно, отдых был относительным. Главное, необходимо было пополнить полки самолетами и новыми, молодыми летчиками, восстановить боевой потенциал, чтобы быть полностью готовыми к предстоящим сражениям.
Из 100-го полка сразу же выехали за новыми самолетами в Кировабад две группы летчиков. Первую группу возглавлял Михаил Петров, вторую — Иван Бельский. Пополнив материальную часть, приступили к вводу в строй прибывших из училищ молодых летчиков.
Еще в боях на подступах к Мелитополю осенью прошлого года в 100-й полк был назначен новый командир — Герой Советского Союза Сергей Иванович Лукьянов, до этого занимавший должность командира эскадрильи в 16-м полку. Сразу же после вступления его в командование все почувствовали умелое руководство. Был он всегда выдержанным и требовательным. Умел выслушать мнение других, уже опытных летчиков, особенно командиров эскадрилий, не навязывал им своего мнения, давал простор для инициативы и творческих решений.
Вскоре Лукьянов определил Ивана Бельского своим помощником по воздушнострелковой службе. Эта работа имела прямое отношение к организации групп для выполнения боевых заданий, построения боевых порядков, тактике ведения воздушных боев.
Командир полка привлек к инструкторской работе Бориса Глинку, Михаила Петрова, Дмитрия Шурубова и Алексея Труфанова. Все они имели большой командирский опыт. Своему же новому помощнику сказал, когда собирались перелетать с аэродрома Черниговка на специально выделенную площадку для тренировочных полетов:
— Вас, товарищ Бельский, я не допускаю к тренировочным полетам с молодыми летчиками. Главное, хорошо отдохните, наберитесь сил. Впереди нас ждут упорные бои.
Он тут же посоветовал ему подобрать себе ведомого из вновь прибывших:
— Есть среди пополнения хорошие ребята. У-некоторых приличный налет часов в воздухе, а есть и такие, что участвовали в боях, успели уже, как говорят, понюхать пороха.
Прежний ведомый Ивана Бельского Петр Гучек, уже имеющий достаточный опыт и прошедший закалку в горниле боев, был назначен на должность командира звена. Поэтому Бельский сам, как только прибыло пополнение, начал внимательно присматриваться к новичкам. Особенно понравился ему один из них, Григорий Патрушев. Чем-то напоминал он ему Валентина Караваева.
Поэтому Бельский ответил командиру полка:
— Товарищ командир, я уже присмотрелся к ним. Хочу взять себе ведомым младшего лейтенанта Григория Патрушева.
— Да ты что?.. Он же совсем еще «зеленый»… Его многому надо учить, пока войдет в строй. Мне кажется, есть более подходящие кандидатуры для тебя в напарники.
— Нет, товарищ командир. Я уж лучше поучу этого, — твердо высказал свое мнение Бельский.
— Ну смотри, твое дело, — неохотно согласился Лукьянов.
Через несколько дней Иван полетел на тренировочную площадку, чтобы непосредственно начать занятия по программе ввода в строй своего нового ведомого. Там во время подготовки к полетам Борис Глинка сказал Бельскому (он проводил первоначальную подготовку новичков на спаренном двухместном учебно-тренировочном самолете), что выбранный им напарник обладает еще довольно слабыми навыками пилотирования самолета. Вскоре Бельский вылетел в паре с Патрушевым на учебно-тренировочное задание и там убедился в правоте слов Бориса, опытного в недалеком прошлом инструктора и командира авиаучилища.
По существу, никакой учебы в первом полете не получилось. Команды своего ведущего Бельского Патрушев выполнял с большим трудом и только благодаря частым подсказкам по радио. Маневры его самолета были неуклюжи, ничем не напоминали они полет истребителя.
Очень неудовлетворенный полетом, ведущий пошел на посадку первым… За ним, сделав круг над площадкой, приземлился и его ведомый. С пульта управления корректировали по радио заход на посадку молодого летчика. Поэтому приземлился он правильно. Но во время руления самолет Патрушева скатился с полосы, попал в небольшую выбоину. Скорость руления была большой, и из-за этого правое колесо шасси, попавшее в выбоину, отломилось. Самолет лег на плоскость и завертелся вокруг нее…
В это время подъехал на легковой машине комдив Ибрагим Дзусов. Старшие летчики уже знали, как попадает виновнику в подобных случаях. Все притихли, наблюдая, как Батя, а для новичков он пока был только грозным полковником, распекает Патрушева.
Многие из присутствующих не раз испытывали на себе гнев комдива за допущенные в свое время промахи и ошибки.
— Как же ты мог? Здесь, в мирной обстановке, ломаешь самолет! А что же будет, когда встретишься с фашистами? А если обстановка сложится так, что надо будет садиться под обстрелом «мессершмиттов»?
И упреки, и вопросы — все шло от комдива. Говорил он один, а виновник молчал. Петрушев стоял, вытянувшись по стойке «смирно».
Как только Дзусов несколько поостыл и отошел в сторону, собираясь закурить, Бельский приблизился к Патрушеву и прошептал:
— Проси у Бати прощения! Обещай, что искупишь свою вину в бою! — и быстро отошел в сторону.
Когда Дзусов, закурив папиросу, повернулся к Патрушеву, тот смело шагнул к командиру и уверенно, хотя и несколько дрожащим голосом, отчеканил:
— Товарищ полковник! Свою вину я кровью искуплю в будущих боях. Обещаю бить беспощадно фашистов в воздухе. Простите меня!
— Ну что ж, посмотрим. А вину только тогда прощу, когда собьешь первого фашиста, — уже более спокойно сказал комдив.
Все бывалые летчики знали, что Дзусову нравилось, если в подобных случаях провинившийся летчик не оправдывался, а признавал вину и, главное, — обещал искупить ее в бою с фашистами. Дзусов знал и верил, что если летчик обещает обязательно сдержит слово.
Что же касается Патрушева, то, надо сказать, довольно много пришлось Бельскому с ним поработать, пока он вошел в строй. Но зато легко и удачно воевали они потом в паре. Сколько трудных воздушных боев, проведенных совместно, они выиграли! Сколько раз приходилось бывать им в сложных ситуациях. Но всегда ученик и напарник Бельского был на высоте. Он успел до конца войны сбить до десятка фашистов.
