Подозреваю, что она - единственная из класса, кто добился успеха. Но для того чтобы в этом удостовериться, необходимо, хотя бы иногда, встречаться с бывшими одноклассниками.
– Это редко удается. - Ирина Борисовна не настолько тщеславна. - Я живу в Москве, а они в Хабаровске. Но когда я туда приезжаю, класс собирается в более полном составе, чем обычно: в небольших группах по интересам. Что для меня всегда поразительно, так это то, что характеры не меняются, все остаются прежними. Прошло уже тридцать лет после окончания школы. Наши малоинициативные мальчики не достигли успехов, сейчас они в возрасте около сорока семи лет, и в основном это демобилизованные бывшие военные, работают охранниками и не свободны ни в действиях, ни в средствах.
В это время открылась дверь и в проеме появился муж Ирины, который поинтересовался, не соскучились ли мы без мужчин. Мы не соскучились, но заговорили о них. Точнее, о нем.
– Нас свела судьба, - рассказывает мне Ирина Борисовна одну из самых романтичных историй, которую я когда-либо слышала. - На втором курсе института я впервые решила изменить свой маршрут - лететь из Хабаровска в Ленинград через Москву. В столице у меня было всего несколько часов, и моим точным намерением было, посмотрев смену караула на Красной площади, найти кинотеатр и посмотреть фильм до отправления поезда. Я пошла искать кинотеатр. Было удивительно странно встретить человека, который у меня спрашивает, как пройти к кинотеатру. Интересно, что у нас были две одинаковые шапки-ушанки из кролика. Тогда было модно девочкам носить подобные мужские шапки. Он был на преддипломной практике в Москве и, будучи очень ответственным человеком, закончил ее раньше и решил пойти в кино. С первого момента появилось ощущение близкого и родного человека. Эти несколько часов мы без конца говорили о наших близких, о наших культурах. Аднан оказался чеченцем. Я каждый день благодарю Бога за моих родителей, за моего мужа и его родственников и за моих детей. Когда я сообщила маме, что познакомилась с чеченцем, она была встревожена, «наслышавшись» об их обычаях. Я ее успокоила, сказав, что чеченцы не женятся на русских, а потому наша встреча не будет иметь продолжения и нам не суждено быть вместе. Но в результате этого знакомства я поняла, какого мужа хочу. Надо сказать, в ранней юности меня называли недотрогой, я никому не позволяла себя даже целовать. Он тоже не имел отношений с женщинами: будучи самым младшим на курсе (поступил в институт в пятнадцать лет), не привлекал более старших сокурсниц. При встрече со мной ему было двадцать лет. Но в день нашего знакомства, уже в момент расставания, мы долго целовались на перроне перед моим поездом, который, казалось, навсегда увозил меня от этого молодого человека. Вот так и случилось: мы оба, скромные и воспитанные, вдруг потеряли голову. Через две недели, перед тем как вернуться в Грозный, он приехал к нам в Ленинград.
За эти несколько дней, проведенные в Ленинграде, я влюбилась в него по уши. При расставании я не могла сдержать слез и рыдала без остановки. Было впечатление, что я теряю часть самой себя. Он тоже был расстроен. Последующие полтора года были бесконечным ожиданием писем, я несколько раз в день бегала к институтскому почтовому ящику. Мы часто заказывали переговоры друг другу, приходилось по часу ожидать связи на переговорном пункте. За это время было несколько коротких встреч. Одна произошла летом. Он уже работал на Урале: после окончания института получил туда распределение, в первый свой отпуск должен был ехать к себе в Грозный. А я, будучи заместителем секретаря комсомола института, была послана в стройотряд на работу в совхоз, где в моем подчинении было сто человек, хотя мне тогда было всего девятнадцать лет. Он позвонил, сказал, что сегодня летит в Грозный. В эти же сутки, в час ночи, он стоял у двери моей комнаты в общежитии. Я ему открыла, удивляясь. Он сказал, что, пока он ждал отправления своего самолета, было объявлено, что есть всего один билет на самолет, вылетающий в Ленинград. И он не удержался, купил этот билет, чтобы провести со мной несколько часов. Утром я его проводила на самолет, улетавший в Грозный. Эти полтора года до нашей свадьбы проходили с ощущением невозможности переступить через многовековые обычаи его нации. Он считал, что не должен омрачить жизнь своих родителей, женившись на русской. Оно и понятно: малочисленный народ должен себя сохранять: свой этнос, язык, культуру. Мои родители тоже были против.
Но Аднан и Ирина все равно поженились, позади - серебряная свадьба. У них трое красавцев-сыновей.
Вернемся к бизнесу. Самый распространенный вопрос, который задают себе женщины, прежде чем броситься в мутные воды предпринимательства, - это не мешает ли бизнес женщине быть хорошей матерью и женой.
– Когда я была на последнем бизнес-форуме в Лондоне, - сказала Эльдарханова, - который был посвящен теме «Женщина и бизнес», я была поражена интересом мужчин к этой теме. Даже в последний день круглый стол, который по плану и так заканчивался вечером, продлили минут на сорок. Зал был полным, и мужчин оказалось около 90%. Это были либо топ-мененджеры, либо владельцы наших крупнейших российских компаний. Всех интересовала проблема не того, как женщина может организовать бизнес, а как она может совмещать бизнес с семьей, вопрос выбора между семьей и бизнесом. Даже прозвучал вопрос: «Как вам удалось сублимировать свои женские чувства?» Надо сказать, что среди участников форума все женщины были с нормальным сочетанием семьи и бизнеса: все были замужем и воспитывали не по одному ребенку. Перед ними не стоял вопрос выбора: либо семья, либо бизнес. Они с успехом сочетали работу со своей женственностью и воспитанием детей.
Поинтересовалась, что первично, курица или яйцо, точнее, бизнес или шоколад.
– Моя работа связана не с любовью к сладостям, - честно призналась моя Шоколадная Королева, - а с любовью к бизнесу. Когда мы занимались таможенным бизнесом, наша бывшая сотрудница, работающая с немецкой кондитерской фабрикой, попросила помочь ей купить двадцать тонн шоколада с отсрочкой платежа за него. Им нужно было продавать определенное количество шоколада, чтобы стать эксклюзивным поставщиком в России. Они это могли предложить человеку, которому можно безусловно доверять. Я не люблю говорить «нет» и поэтому сказала: «Давайте попробуем». Чтобы продать этот шоколад, мы стали давать рекламу, связались с оптовыми рынками. Постепенно мы ввязались: получили вторую, потом третью машину, потом стали получать десятки этих машин из Германии, Австрии, Польши. Бизнес был интересным, рентабельным (20-30%), с высоким денежным оборотом. Машину можно было продать за один-два дня. Но к собственному производству шоколада нас подтолкнули сыновья. Они говорили, что импортный шоколад невкусный, и информация о том, что этот шоколад ест весь Запад, не оказывала на них никакого влияния. При исследовании многих дорогих, респектабельных сортов шоколада и шоколадных конфет мы обнаружили в них большое содержание заменителей. И решили тогда, что не хотим производить подобный шоколад. Мы поставили перед собой цель: создать не только вкусный, но и самый высококачественный продукт на шоколадном рынке. И для этого нам пришлось полтора года собирать рецепты и ингредиенты по всему миру, перепробовать тонны шоколада и получить рекомендации от Международной ассоциации производителей какао. На этом мы создавали свою рецептуру. Сегодня у нас много патентов - мы охраняем наши технологии и новации. Наше производство создано не на основе бизнес-плана, а на интуиции и потребностях души. Наша семейная традиция всегда предусматривала заботу о наших близких и друзьях.
