Матвей Гейзер - Маршак

Это стихотворение «Менделе», написанное предположительно в 1916 году.

Стихи, да и другая литературная работа достаточных денег не давали. О том, как жил, точнее, перебивался Маршак в Воронеже, свидетельствуют его письма к родным: «Во вторник я должен явиться на трубочный завод и поработать несколько дней „на пробу“. Жалованье будет 60 рублей. Придется давать уроки. Но лучше бы получить литературную работу (надо поговорить с Успенским о переводе Карпентера — книга у меня — и о 100 рублях в месяц, обещанных издателем).

Посоветуйтесь, стоит ли мне оставаться, если будет возможность вернуться на службу в Петроград, и стоит ли тебе приехать сюда (комнаты очень трудно достать)…»

В начале 1917 года Маршак приехал в Петербург — ему удалось получить документ, дававший право жительства в столице. Согласно справке, выданной 23 января 1917 года, он числился «подмастерьем столярного мастерства».

В своих воспоминаниях об отце «Мой мальчик, тебе эту песню дарю» сын С. Я. Маршака — Иммануэль Самойлович пишет: «Отец испытывал к ней (Софье Михайловне. — М. Г.) безграничное доверие. Она дорожила каждым проявлением его творческого духа — его рукописями и письмами, которые заботливо пронесла через суровые годы скитаний, первыми изданиями его книг, публикациями в периодических изданиях. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на толстую тетрадь со многими сотнями газетных и журнальных вырезок со стихами и прозой отца, начиная с 1908-го и кончая 1923 годом (в ней любовно собрано даже многое из того, что было опубликовано отцом еще до их знакомства). И они вместе выработали в себе такую духовную стойкость, которая позволила им выдержать, не теряя веры в красоту жизни, самые тяжкие испытания. Отец сохранил эту стойкость до конца жизни, которая продолжалась и после смерти матери в созданном ею для отца жизненном устройстве».

Они прожили вместе в любви и дружбе почти пятьдесят лет. Вот уж прав был Шекспир, написав: «Любовь не знает убыли и тлена». Немало страданий и горя выпало на их долю. Но как много счастья познали они вместе. И как много трагедий! Но об этом рассказ впереди. Уже когда Софьи Михайловны не стало, Самуил Яковлевич написал такие стихи:

Воистину роковой для России год: две революции, изменившие не только общественно-политический строй, но и духовное состояние людей. Великое событие произошло и в семье Софьи Михайловны и Самуила Яковлевича — 25 февраля 1917 года у них родился сын, нарекли его по предложению Якова Мироновича Иммануэлем, что в переводе с иврита означает «С нами Бог». Из воспоминаний Юдифи Яковлевны Маршак: «Мы с сестрой и Самуилом Яковлевичем сквозь толпы народа пробираемся на Васильевский остров, где в клинике Отта находится София Михайловна. По улицам движутся колонны рабочих с красными знаменами…

По ночам Самуил Яковлевич с револьвером на боку патрулирует у нашего дома.

Приезжают из Сяйние (местечко в Финляндии. — М. Г.) родители и младшая сестра.

Вспоминаю, как мы собирались по вечерам в нашей темной столовой (электричества не было) и распевали под мой аккомпанемент „Марсельезу“, „Варшавянку“ и песню, которую тут же сочинил Самуил Яковлевич. Пели мы ее на украинский мотив. Помню, там были такие строчки:

Третьего апреля. Вечер. Мы идем всей семьей встречать Ленина… Привокзальная площадь полна народа. Кто половчее, залезли на фонари, столбы, карнизы. Мы все крепко держимся за руки, чтобы не потерять друг друга, а Самуила Яковлевича мы уже потеряли. Он, конечно, забрался куда-то повыше, чтобы лучше видеть. Слышен гудок подходящего поезда. Гремит „ура“. Над толпой — взволнованный гул. „Подняли на руки!“ — раздаются голоса. Гул резко усиливается и внезапно стихает — на башню броневика взошел Ленин…»

Пройдут десятилетия, и Маршак вернется к этому дню на Финском вокзале в стихотворении «Все то, чего коснется человек», написанном в конце или вскоре после окончания Великой Отечественной войны.

В Петрограде Маршаки задержались ненадолго — весной 1917 года Якову Мироновичу предложили работу в Екатеринодаре, и он отправился с семьей на Кубань. В Петрограде было голодно, а Кубань давала какие-то надежды, хотя бы на хлеб насущный. Вслед за родителями Самуила Яковлевича в Екатеринодар поехала и Софья Михайловна с младенцем Иммануэлем. Самуил Яковлевич остался в Петрограде. Здесь его удерживала не только работа, которую он не без труда нашел, но и дела литературные: в то время готовилась к изданию книга «Еврейская антология» (Сборник молодой еврейской поэзии). Редакторами его были Владислав Фелицианович Ходасевич — признанный поэт и литератор и Лев Борисович Яффе — поэт, переводчик, общественный деятель. О нем хочется рассказать поподробнее, так как в конце 10-х — начале 20-х годов XX века Маршака связывала с ним настоящая творческая дружба.

Лев Борисович Яффе учился в той же велижской гимназии, что и Хаим Нахман Бялик. Но настоящее, классическое образование он получил в 1897–1901 годы в знаменитых университетах Германии — Гейдельбергском и Лейпцигском. Тогда же (или немногим ранее) он примкнул к еврейскому движению, участвовал в первых конгрессах сионистов. Наряду с Жаботинским и Маршаком он в 1904 году написал стихотворение памяти Герцля, но на еврейском языке. На слова этого стихотворения была сложена песня «Нас душат слезы». В годы Первой мировой войны Лев Борисович Яффе оказывал всяческую помощь и содействие беженцам-евреям, изгоняемым из Восточной Польши и Прибалтики в глубь России. Погиб Яффе в Палестине в 1948 году от рук террористов. Сегодня имя этого поэта, литературоведа и общественного деятеля почти забыто. Между тем именно он проложил «гешерим» — мост между русской поэзией и ивритской. В то время в России появилось много талантливых поэтов, писавших на иврите — среди них Саул Черниховский, Давид Фришман, Яков Фихаман, Давид Шиманович, Залман Шнеур. Лев Борисович Яффе понимал, что до многих евреев, для которых русский язык уже стал не только родным, но и единственным, поэзия молодых и талантливых еврейских поэтов, пишущих на иврите, не дойдет. Поэтому он решил организовать в Москве издательство «Сафрут» (книга) и сумел увлечь этой своей идеей не только Владимира Ходасевича, но и Валерия Брюсова, Федора Сологуба, Вячеслава Иванова, Юргиса Балтрушайтиса… Они согласились выполнить переводы по сделанным Яффе подстрочникам для «Еврейской антологии». 27 ноября 1917 года Валерий Брюсов писал Яффе: