Страховочный вариант
В качестве третьего, почти наверняка последнего шанса она выбрала свойственника своего первого мужа Константина, человека милого и обходительного.
Он ей нравился всегда, причем это было настолько хорошо заметно, что Михаил IV Пафлагон его на всякий случай даже сослал. Он был так красив, что казался изнеженным, но, несмотря на это, был очень силен, хорошим образованием не блистал, но природный ум имел немалый. Ему Зоя и вручила себя и царство в третий (если только царство – в четвертый) раз. Он не отказался от брака с 63-летней невестой, во-первых, остатки былой красы она сохраняла до смерти, в чем ей немало помогало ее собственное искусство химика и косметолога, во-вторых, потому что приданое больно уж хорошее, и в-третьих, потому что отказавший императрице теоретически мог, конечно, остаться в живых, но кому охота это проверять? У каждого из брачующихся это был уже третий брак, церковь смотрела на такое крайне неодобрительно, но при чем вообще вера к админстративным вопросам? Только угодишь в еретики, как кур в ощип, «мама» сказать не успеешь. Так что нарушать церковные законы патриарх не стал, другому поручил, но супругов после брака лично обнял – мол, я на самом деле не против, это все правила такие противные… В общем, все уладилось, и Зоя начала жизнь в своем третьем браке.
Свадьба Константина и Зои
В принципе, ее жизненный опыт не пропал даром – ни супруг не обрушивал на нее серьезных гонений, ни она не вступала с ним в серьезные конфликты. Она была совершенно довольна своим материальным положением и предоставляемыми ей супругом удобствами и почестями. Она даже осознала, что в интимной сфере не может предоставить ему все, что требуется, и довольно спокойно отнеслась к появлению у него постоянной фаворитки Склирены, племянницы его покойной второй жены. Дошло до того, что император Константин даже уговорил Зою подписать с ним и Склиреной специальное соглашение под названием «дружеский контракт». Краткое его содержание: все хорошо, император уважает и почитает свою супругу Зою, она прекрасно к нему относится, севаста Склирена никому не мешает, ее тоже любят и император, и императрица, ее сожительство с императором никому не мешает и всех устраивает, все очень любят друг друга, всем просто прекрасно, ура! Покои императрицы Зои устроили по правую сторону от покоев самого императора, покои Склирены – по левую, и по негласной договоренности, если одна из дам находилась у императора, вторая не нарушала их тет-а-тет. Самое удивительное в этом соглашении было то, что оно соблюдалось всеми сторонами, причем не только его буква, но и дух. Когда однажды император, направляясь в церковь, встретил на выходе из дворца возмущенную толпу, орущую во все глотки «Не хотим Склирену! Не хотим, чтоб из-за нее умирали наши матушки Зоя и Феодора!», и дело чуть не дошло до серьезного бунта, обе старые императрицы вышли на дворцовый балкон и успокоили толпу. Такой мир устраивал их тоже. К тому же Склирена вдруг заболела и скончалась в расцвете красоты, и я даже не склонен в чем-то подозревать Зою – у нее, как видите, была возможность устранить Склирену руками толпы, а она и пальцем не пошевелила. Император ужасно страдал, а потом утешился и нашел новую прелестницу, царевну аланскую, да и, скорее всего, не ее одну.
Дальнейшая жизнь Зои была избавлена от приключений – она тихо угасала в своих покоях, около реторт и горнов своего маленького химического заводика. Во всяком случае, благодаря им в бестолково построенном императорском дворце, который в холода, нередкие на Босфоре, невозможно было нормально протопить, сохранялась терпимая температура. Умела она также изготавливать иконы, и одной из них даже стали приписывать чудодейственные свойства – так она была красива. Предсказуемо и то, что с возрастом она становилась все ревностнее в вере, мудрую немецкую пословицу «Молодая шлюха – старая богомолка» никто еще не отменял. Буквально перед смертью годы ее немного согнули, но не более того – старухой она не выглядела даже в последние дни жизни. Ее смерть была ожидаемым событием и практически не всколыхнула общество. Гораздо больше шума наделал уже после смерти Константина IX, скончавшегося через 5 лет после Зои, демарш ее сестры Феодоры, которая, будучи номинальной соправительницей, вдруг потребовала теоретически принадлежащую ей власть, как последняя представительница правящей династии, и более того, сумела ее захватить и удержать. Правила она вполне разумно, доверяясь неглупым и опытным советникам, а выйти замуж не пожелала – браки сестры стояли у нее перед глазами как отрицательный пример, советующий ни в коем случае не валять дурака. Всегда энергичная, совершенно не сутулящаяся, в отличие от сестры в последние месяцы ее жизни, и крайне деятельная, она уступила престол только Разрушительнице Наслаждений и Разлучительнице Собраний – года-то у нее были и для нашего времени не молодые, а для тех времен просто мафусаиловы века. Так и пресеклась Македонская династия, может быть, самая успешная на протяжении всей византийской истории, на женщинах, но отнюдь не из-за женщин: хорош, мужики, собственные недоработки на них валить!
Вот и посмотрите на то, сколько благ может принести мужчине брак по расчету. Да и о женщинах подумайте: какой из браков Зои был заключен без расчета с ее стороны, исключительно по причине болезни, имеющей в международном реестре код F63.9, по-старому – любви? Только второй. Именно он привел ее, да и страну, к наихудшим бедствиям: утеснениям, обидам, утрате свободы, государственному перевороту и ослеплению правящего монарха. А именно третий ее брак, в котором было меньше всего не только F63.9, но и вообще чувств, оказался самым благополучным и тихим. Уже ставшее общим местом мнение о том, что брак по расчету – самый лучший вариант, если расчет правильный, разумеется, не работает. Дело ведь именно в том, чтоб определить, какой расчет правильный, а как это сделать? Обычные критерии тут не годны – браки успешных людей, которые показывают раз за разом прекрасное умение сделать правильный расчет и в политике, и в бизнесе, и в науке, вовсе не оказываются более успешными, чем у простых людей, делающих где ни попадя ошибку за ошибкой. На давление папарацци валить нечего – какие еще папарацци при дворе византийских императоров, а вот, пожалуйста, все то же самое. Что же делать? Очень трудно что-то посоветовать. Во всяком случае, не женитесь на византийских императрицах, ни как какие короны. И не думайте, что они кончились – еще полно закрытых общественных формирований, где культура интриги, предательства и коварных ударов из-за угла не менее высока. Опять-таки лучше торгуйтесь, не предлагайте даже архилюбимому все свое царство – если что-то засбоит, где вы найдете еще одно? Ну и еще одна деталь. Если главный ваш стимул к союзу с этим человеком и есть ужасная и тяжелая болезнь F63.9, то есть любовь, попробуйте просчитать, что вы будете делать через четыре года, когда она, согласно мнению медиков, непременно пройдет. Фатального в этом нет, она может перейти в чувство намного более прочное и совершенно не похожее на болезнь, хотя и не такое острое, но произойдет ли это? Вот этот и есть главный расчет, который надо сделать, все прочие расчеты, в том числе и экономические, по сравнению с ним – сущие пустяки. Вот об этом и следует думать, а вовсе не о числе царств, которые в настоящий момент готова вам предложить тяжелобольная женщина, страдающая от болезни с международным кодом F63.9. Эта болезнь излечима. А главных бациллоносителей этой опасной инфекции, этих самых роковых женщин можно и нужно жалеть – чувства, понимаешь ли, как с ними справиться? Любовь – она такая, верно же? Ой ли – иногда главным чувством роковой женщины становится беспощадная жажда власти, а все прочее, в том числе и любовь, только ставится этому чувству на службу. Но об этом – следующий рассказ.
