Встреча произошла, когда я работала в «Октябрьской».
Я и еще одна девочка были вызваны в филиал на подмогу. Еще когда мы входили в здание, мне не понравился милицейский «бобик», стоящий неподалеку. Не стала нервничать по этому поводу, потому что это же Невский как-никак, туристы, поддержание порядка и т. д. и т. п.
Спустя два часа мы вышли из гостиницы. Дойти до центра не успели. Из «бобика» выскочили люди в форме и засунули нас в машину.
Отобрали у нас сумки, залезли в них и стали шарить. Сильно смеялись, обнаружив в моей кучу презервативов. Просмотрели телефонную книжку в мобильнике. Повезли нас в участок.
По телевидению часто показывают, как проституток оформляют, записывают какие-то данные. Проститутки при этом некрасиво ругаются и ведут себя непотребно.
У нас никаких криков не было. Вели мы себя как нормальные люди, даже голоса никто не повысил. Все выглядело буднично и размеренно, как будто мы каждый день в милицию попадаем.
У нас спросили только фамилию, имя, отчество и место прописки.
Ничего не записывали.
Усадили и ушли.
Мы просидели там до утра.
Потом к нам вернулись и сказали:
– Мы бы вас отпустили, но вы же нам ничего не предлагаете.
У меня возник резонный вопрос:
– А что, надо что-то предложить?
На меня снисходительно посмотрели:
– Ну конечно, надо.
Я полезла в сумку, которую мне вернули, и достала все имеющиеся деньги (сумму они уже знали, успели пересчитать). Все заработанные за сегодня деньги.
Отдала их просящему со словами:
– А можно я себе пятьдесят рублей на такси оставлю, а то до дома далеко добираться.
Мне милостиво разрешили их оставить.
Уезжала я одна, без коллеги. Ей повезло меньше меня. Под угрозой сдать ее с поличным родителям: «Ваша дочь – проститутка», – ей пришлось с одним из них заняться сексом. Мне было проще, когда мне предложили позвонить родителям и все им сообщить (не зря записную мобильника смотрели), я не выдала ожидаемой реакции.
Спокойно сказала:
– Если хотите, пожлуйста, звоните. Америку вы им не откроете. Моя мама прекрасно знает место моей работы.
Удивление на лицах было впечатляющим. Глядя на это, поразилась уже я. Неужели так много женщин скрывают правду от родных?
А еще я не могла понять, почему они хотели, чтобы я сама им деньги отдала. В сумку же они без стеснения САМИ полезли (я не уверена, но мне кажется, что этого делать нельзя). Так же могли бы и деньги самостоятельно взять.
Кому я на них пожалуюсь?
И еще один, вытекающий из произошедшего вопрос – кто следил за порядком на улицах, пока они возле гостиницы несколько часов нас караулили?
Следующая встреча произошла уже не возле филиала, а возле центра «Октябрьской», примерно спустя месяц после первого происшествия. Как я поняла, у нашей доблестной милиции есть привычка поджидать девочек возле гостиниц и ловить их в конце рабочего дня, когда они уже с работы домой отправляются.
Понятно, что с деньгами.
Перед работой еще никого не забирали.
Выйдя ранним погожим утром из гостиницы, я направилась пешочком домой. Жила я на Второй Советской, до дому было рукой подать. Обычно я доходила минут за десять.
Но не успела я свернуть за угол здания гостиницы, как ко мне на всех парах подскочила милицейская машина, из которой выскочил здоровенный мужик в форме и перегородил мне дорогу:
– Быстро садись в машину.
Я остановилась:
– Не сяду.
Он начал подталкивать меня к задней части машины, с решетками на окнах. На улице было пустынно, люди отсутствовали.
Мне стало очень страшно. Меня могли увезти куда угодно и сделать со мной все, что захотят. Даже свидетелей не было. Я решила бороться до последнего. Стала вырываться. Кричать смысла не было, поэтому наша борьба происходила в полной тишине.
В какой-то момент я поняла, что надо хоть как-то попытаться договориться:
– Откуда я знаю, что вы настоящая милиция? Может, вы бандиты переодетые?
Смешно, конечно, такое говорить, всем известно, что у нас бандиты или менты – разницы никакой.
Неожиданно моя фраза возымела действие. Мужчина перестал запихивать меня в зарешеченный отсек. Достал удостоверение и показал.
Можно подумать, он меня этим успокоил!
Я и без этого удостоверения знала, что имею дело с милицией. Вот только страх от этого меньше не становился. После первого попадания в участок, естественно, я рассказала о случившемся девочкам на работе.
Чего я только не услышала!!! Мне таких страстей понарассказывали, что я поняла, как мне повезло. Я потеряла только деньги.
Одну нашу девочку трое суток в участке держали. Пользуясь тем, что она сирота и пожаловаться ей просто некому. И искать ее тоже никто не станет. Все трое суток ее там имели всем участком. Я о сексе говорю, если кто не понял.
А когда она им надоела, просто выгнали. Со словами:
– Попробуй только пожалуйся, проживешь недолго.
Она им поверила. А как не поверить? Они же были способны ее истязать… совесть их не мучила.
Издевались всей толпой, единодушно, в лучших традициях советского коллективизма.
Куда пойти ей за защитой? К таким же ментам, как они?
Случится чудо, и они поступят честно и справедливо?
Как бы не так.
Есть такая народная мудрость – ворон ворону глаз не выклюет.
Мне даже писать это тяжело. А как она это пережила, я даже не представляю. И очень страшно от того, что подобные люди власть имеют. Вершат чужие судьбы.
А еще я думаю о том, что ведь у каждого из насилующих ее ментов была жена, или подруга. И ведь дочери наверняка тоже были.
Зная, на что способны эти люди, я уже не могла спокойно, как в первый раз, сесть в машину. Особенный ужас вызывал задний зарешеченный отсек.
Видимо, милиционер понял, что за решетку он меня легко не усадит. Может, только если ударив. То ли ему неохота было возиться, то ли настроение было не то – он распахнул передо мной дверь в салон машины, на заднее сиденье:
– Тогда сюда садись.
Деваться некуда. Я залезла в салон. Милиционер захлопнул за мной дверь и сел вперед, полностью развернувшись в мою сторону:
– Где ты живешь?
– Здесь, на Второй Советской. Нам буквально пару домов проехать.
Машина и так двигалась в сторону моего дома.
– Покажи паспорт, прописка есть?
Волноваться мне было нечего. С пропиской дела обстояли хорошо – она имелась в наличии. А вот паспорт – нет.
– Я в Приозерске прописана. Только паспорта с собой нет. Но я живу в этом доме.
Очень удачно мы его проезжали.
– Хотите, я его вам вынесу и покажу. Если боитесь меня одну отпускать, поднимитесь вместе со мной.
