Физически было видно, что воздух стал меняться, как будто в жару над асфальтом клубится воздух. Температура поднялась ощутимо, причём настолько, что все присутствующие стали пунцовыми, со всех потёк пот – а дело было зимой, двери и окна были открыты, чтоб не было душно. Мы с женой чувствовали жар, бьющий волнами из шатра. И воздух клубился, принимая странные оттенки, которые были видны простым глазом. Тогда я впервые увидел Шехину – Божье присутствие, которое было в Храме, в Святая Святых, в отгороженной части, где хранился Ковчег Завета, и куда Первосвященник мог зайти лишь раз в год, и к ноге его была привязана верёвка, ибо, если он был недостаточно чист и свят, то умирал в присутствии Шехины, Божьей Святости, льющейся несотворённым Фаворским светом, и труп за верёвку вытаскивали.
Если посмотреть на карьеру Путина, то ничего не предвещало, что этот человек станет президентом супердержавы. Значит, Бог – а все власти от Бога – усмотрел в нём те качества, которые нужны для царствования над самой большой, и, как снова выясняется, самой могущественной империей мира, которая в одиночку может этому миру противостоять и даже с третью этого мира, называемого “коллективным Западом”, воевать и побеждать. Это иллюзия, что любой может сделать политическую карьеру и возглавить какую-либо страну. Трампу я писал ещё в 2000-х, делясь своими соображениями о его книгах и уточняя заинтересовавшие меня детали, что он будет президентом – я это видел и чувствовал. О том, что у России будет президент, белокурая бестия (в том смысле, который вкладывал Ницше, die Blonde Bestie, то есть от латинских blondus – светлый, и bestia – зверь, что означало как литературное клише льва, бесстрашного бойца и царя зверей), и это будет блондин с голубыми глазами и что-то в нём будет немецкое, как в русских царях, я писал в конце 1990-х, и совсем не удивился, когда Бог привёл никому неизвестного мистера Путина (Who is Mister Putin?) и тот тихо, бескровно, но с неотвратимостью природы, стал приводить Россию в божеский вид. Не просто не каждый не может стать царём или президентом – почти никто не может им стать. У Господа Бога тоже большой кадровый дефицит, о чём он сетует через пророка Иезекииля: “Искал Я у них человека, чтобы поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтоб Я не погубил её, но не нашёл” (Иез. 22:30). Рамзан Кадыров, человек, обращающийся к Богу пять раз в день, как правоверный мусульманин, совершенно справедливо считает Путина даром Божьим. Путь самого Кадырова – это тоже траектория, выверенная и рассчитанная Небом.
Не имеет значения, нравятся кому-то Путин или Кадыров, Трамп или Си, назначение этих людей есть промысел Божий, и надо это принять как данность, бунтовать против власти – это бунтовать против Бога. Почему Бог выбирает определённых человеков? Нам этого не понять, Он говорит через пророка Исайю (55:8): “Мои мысли – не ваши мысли, и пути ваши – не Мои пути, но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше путей ваших”.
Пока рано перековывать мечи на орала
С покойным Львом Николаевичем Гумилёвым, в бытность мою студентом, мы выпили много водки и выкурили много “Беломора” фабрики Урицкого. Я всё у него допытывался, откуда в народах вдруг берётся качество, которое он называл пассионарностью. Пассионарность в его понимании – это такое состояние души, когда вдруг неймётся и тянет на приключения, на перемену мест и обстоятельств. Гумилёв познакомил меня с работами Чижевского, другого русского гения, которому я даже хотел поставить памятник на Звёздном бульваре в Москве, где он жил последние годы, после тюрьмы и поселений, куда он отъехал в 1943 году по статье 58 пункт 10 за неверие в колхозный строй. Чижевский весьма убедительно и доказательно в своих работах продемонстрировал зависимость всех форм жизни на Земле, включая разумное человечество, от солнечной активности. Гумилёв считал, что иногда какие-то космические волны как будто стегают определённые участки планеты, и там начинается мощная движуха – то переселение народов, то войны и революции. Внезапно люди становятся как взбесившиеся, им надо перемен. Потом, наломав дров, народы успокаиваются. Вообще, в МГУ было много такого скрытого знания, которое передавалось из уст в уста, как Устная Тора в своё время у евреев. Например, русские учёные-этнографы были одними из самых передовых исследователей и теоретиков дисциплины, которую бы сейчас назвали научным расизмом, хотя их выводы базировались на работе “в поле” среди народов и объективных данных, научных измерениях. Русские учёные, например, Иван Сикорский, шли ноздря в ноздрю с французскими, например, с Гюставом Лебоном, и приходили к схожим выводам касательно характеристик народов и рас. Но труды и Сикорского, и Лебона были под фактическим запретом в СССР, стране пролетарского интернационализма, а сейчас под фактическим запретом в съехавшим с ума коллективном Западе. Я это знаю не понаслышке, на меня как-то в США написали в инстанцию жалобу коллеги, что я сексист и расист, и в качестве доказательств предъявили рекомендованные мною этим коллегам университетские американские учебники 1960-х годов и книги Лебона о неравенстве народов и масс, а также у меня было долгое разбирательство, говорил ли я слово “негр” (nigger) на работе. Говорил. Я не стал отрицать очевидное, и привёл в доказательство книги Марка Твена, что это в классической литературе так написано. В общем, помотали мне нервы, безумие Запада и его нежелание признавать очевидное я наблюдал воочию.
Почему это важно в контексте заявленной темы о том, как Путин дурит Запад? Потому что он знает, что имеет дело с невменяемым уже человеческим материалом, с людьми, у которых перепрошито сознание, которые перепрограммированы на совсем иное понимание происходящего. И это знает, как решаются дела на Западе. Вообще, россияне сильно недооценивают уровень компетентности руководителей страны. На Западе людей такого уровня практически нет в высших эшелонах власти. Путин, Патрушев, Вайно, Кириенко, Громов, Песков, Нарышкин, Сечин и другие товарищи – люди весьма образованные, часто с научными степенями, знающие по два-три иностранных языка, многие отполированы на дипломатической работе с младых ногтей, и они все знают Запад, они там жили и работали. Западная публика, занимающая в своих странах аналогичные позиции, будет слабовата против них умом и кругозором, и России не знает и не представляет. Я как-то говорил с одной тётенькой в Америке, которая прожила в Москве года три, работая в посольстве США
