Этот союз вызвал бы удивление, если бы не заметили вскоре, что он основан на личном интересе. Императрица без Нелидовой совершенно не могла рассчитывать на доверие своего супруга, что последующие события и доказали вполне. Но без Императрицы и Нелидова, очень самолюбивая, не могла играть той роли при дворе, какую она играла там, и нуждалась в милостивом отношении Государыни для защиты своей репутации. <…>
М-ль Лопухина, обратившая на себя внимание Государя еще в прошлом году во время коронации, показалась ему в этот приезд (в Москву) еще прекраснее. Кутайсов изо всех сил старался увеличить впечатление, произведенное ею на Государя, и последний уехал из Москвы страстно влюбленный в нее, с твердым намерением привлечь в Петербург предмет своей страсти.
<…> Император возвратился из поездки к концу июня. Государыня и Нелидова выехали навстречу ему в Тихвин. Они были крайне поражены переменою его отношения к ним. <…> Все было очень хорошо, если не считать, что никогда Государь не возвращался к своей семье с чувствами, так мало приличествующими отцу семейства.
<…> Кончался июнь месяц, и Государь выказывал живейшее нетерпение поскорее отправиться в Петергоф. Сообразно тому, насколько Государь находил приятным пребывание в Павловске, придворные определяли степень влияния Государыни на своего супруга. <…> В ожидании Императора были все признаки страсти влюбленного двадцатилетнего юноши. Он сделал Великого Князя Александра поверенным своих чувств, только и говорил ему, что про Лопухину, описывая все, что в нем происходило: мечты, воображения, надежды, проекты и волнения.
– Вообразите, до чего доходит моя страсть, – сказал он однажды своему сыну, – я не могу смотреть на маленького горбуна Лопухина, не испытывая сердцебиения, потому что он носит ту же фамилию, что и она.
Лопухин, о котором идет речь, был одним из придворных; он был горбат, малоинтересен и приходился дальним родственником м-ль Лопухиной.
Через две недели по возвращении в город приехала семья Лопухиных. Отец сейчас же был назначен генерал-прокурором на место князя Алексея Куракина. Его жена получила портрет, а его дочь Анна Лопухина была назначена фрейлиной. Уже не удивлялись ничему, иначе назначение г-жи Лопухиной придворной дамой «с портретом» вызвало бы вполне справедливый ропот. Она не только была невысокого происхождения и манеры ее обнаруживали полное отсутствие воспитания, но, кроме того, она была известна своим беспорядочным поведением. Она была мачехой Анны Лопухиной и ее двух младших сестер, потерявших родную мать в раннем возрасте.
<…> Император придал своей страсти и всем ее проявлениям рыцарский характер, почти облагородивший ее, если бы к ней не примешивались крайности. Он принял на себя гроссмейстерство Мальтийского ордена. Он пожаловал этот орден всем Князьям и Княгиням Императорского Дома. Раздал все орденские степени, создал новые, увеличивал, насколько возможно, поводы для различных церемоний при дворе. М-ль Лопухина получила Мальтийский орден, это была единственная женщина, которой была предоставлена эта милость, кроме членов Императорского Дома и графини Скавронской <…>
Имя Анна, в котором открыли мистический смысл Божественной милости, стало девизом Государя. Он поместил его на знамена своего первого гвардейского полка. Малиновый цвет, любимый Лопухиной, стал излюбленным цветом Государя, а следовательно, и двора. Его носили все, кроме лакеев. Государь подарил Лопухиной прекрасный дом на Дворцовой набережной. Он ездил к ней ежедневно, два раза, в карете, украшенной только Мальтийским крестом и запряженной парой лошадей, в сопровождении лакея, одетого в малиновую ливрею.
<…> Можно себе представить, какое впечатление производили на жителей Петербурга все эти комедии. <…>
Нравственный беспорядок заменил при дворе место строгости, которой требовал Государь. Но, несмотря на это, прежняя требовательность относительно всего, что касалось службы, была доведена до высшей степени, и не трудно было предвидеть последствия подобного порядка вещей.
<…> Балы и так давались часто, чтобы удовлетворить страсть к танцам м-ль Лопухиной. Она любила вальсировать, и этот невинный танец, запрещенный до сего времени как неприличный, был введен при дворе.
Придворный костюм мешал танцевать Лопухиной, она находила его малоизящным, и появился приказ, чтобы дамы в выборе костюмов руководились только своим вкусом. Этот приказ, которому вся молодежь (не исключая и Великих Княгинь) подчинилась с самым большим удовольствием, был причиною огорчения Государыни. До сего времени она проявляла в этом отношении строгость, граничившую с преследованием, что очень не нравилось молодым особам, они торжествовали теперь, видя, что и Государыня обязана подчиниться общему правилу. Но причина этой перемены была действительно из таких, что могла принести ей сильное страдание, и другие жалели ее.
У Лопухиной была красивая головка, но незначительная фигура. Хотя она и не была совершенно мала, но плохо сложена, с вдавленной грудью и без всякой грации в манерах. У нее были красивые глаза, черные брови и такие же волосы. Ее наибольшей прелестью были прекрасные зубы и приятный рот. У нее был маленький вздернутый нос, но он не придавал пикантности ее лицу с добрым и ласковым выражением. Она действительно была добра и не способна пожелать или сделать кому-нибудь злое, но она была не очень умна и без всякого воспитания.
Ее влияние выражалось только в испрашиваемых ею милостях. У нее не было достаточно средств, чтобы распространить его на дела, хотя не было недостатка ни в подлости людской, ни в любви Императора, чтобы она могла во все вмешиваться. Часто она получала от Государя прощение невинных, с которыми он жестоко поступил в момент дурного настроения. Она плакала тогда или капризничала и получала таким образом, что она желала. Государыня, из угождения супругу, обходилась с ней очень хорошо; Великие Княжны ухаживали за ней так, что это неприятно было видеть. Только Великие Княгини Елизавета и Анна относились к ней с безразличной вежливостью. <…>
Мы часто бывали в Петергофе на благодарственных молебнах по случаю славных побед наших войск. Суворов покрыл себя бессмертной славой. Его имя вызывало восторг и уважение. Император пожаловал ему титул генералиссимуса и пожелал, чтобы его поминали за обедней вместе с членами Императорского Дома.
В Петергофе произошло любопытное событие. Государь, находясь у м-ль Лопухиной, получил известие о победе Суворова, причем последний прибавлял, что пришлет в скором времени князя Гагарина, полковника… полка, со знаменами, взятыми у врага, и подробностями относительно этого дела. Это известие вызвало у Лопухиной смущение, которое она напрасно пыталась скрыть от Государя. Не будучи в силах противиться его настояниям и, наконец, приказу, она бросилась к его ногам и призналась ему, что она была знакома с князем Гагариным в Москве, что он был влюблен в нее и был одним из всех мужчин, ухаживавших за ней, сумевшим возбудить в ней участие, что она не могла остаться равнодушной при известии о его приезде и что она полагается на великодушие Государя как за себя, так и за него.
