Больница Склиф
С некоторых пор я боялась хорошего настроения и умиротворенного состояния. В одном нашем детском саду был праздник чествовали выпускников. Взгляд пал на одну девочку, в новенькой белой кофточке. Но было такое впечатление, что она не привыкла к такому наряду. Оказалось, что она с неблагополучной семьи просто по случаю ее привели в порядок. С букетом цветов возвращаюсь домой у подъезда ждет приятельница Вера Шишлянникова и говорит: «не отпускайте машину «и подает телеграмму, что моя дочь в тяжелом состоянии в Малоярославце. Пока водитель заправлял машину я спешно собрала вещи и в Душанбе 60 км. Билетов на Москву не было. Я умоляла, показала телеграмму и сказала, что хочу дочь живой видеть. Пообещали утром на первый рейс дать билет, в такие моменты мы очень суеверны. Я буквально неделю назад у нее была в лагере куда ее направили вожатой. Дорогу я знала маршрут был относительно знаком. Дома у меня происходили какие то странные явления. На телевизоре стояло два чугунных чертенка большой и маленький. Я жила одна в трехкомнатной квартире и мой большой чертенок стал самопроизвольно падать на пол. Я решила проследить ситуацию, думаю все равно дождусь и выясню, что его толкает. Периодически через весь экран по диагонали стали мигать какие то черные полосы и при каждой новой волне черт начинал смещаться, пока не падал на пол. Мне порекомендовали выбросить их в реку. А я даже жалела их, они ведь только исполняли чью то волю, кто то мне подсказывал, а вернее предсказывал беду.
Я ждала свою машину. Шофер поехал на заправку.
Только что прошел дождь и по канаве бежали мутные ручьи, и тут эта девочка в белой кофте бежит, споткнулась, в моей голове сразу мысль если ее накроет грязная волна будет все очень плохо, но она видимо испугалась гнева родителей и как пробка выскочила наверх, не замочив кофту. Я вздохнула и это меня поддерживало всю дорогу. Прилетели в Москву невольно в голове мысль, если до часа дня попаду в больницу- значит жива. На вокзале в Малоярославце подбегаю к одному частнику и прошу довести до больницы. Он сказал только до поворота довезу. Я опять в слезы, «не знаю, где у вас поворот мне нужно срочно к дочери«. Он подвез меня к какой-то боковой двери и сказал чтоб поднималась на второй этаж.
Пока медсестра листала списки я судорожно смотрела поверх ее головы на часы. Было без двух минут час. И наконец- жива она, жива назвала номер палаты, поднялась. Лежит без сознания в носу какие- трубки. Они сбились в сторону и видимо впивались в тело. Ноги привязаны к спинке кровати, одна нога свесилась на ней красные рубцы от веревки. Начала ухаживать, спину от пролежней протирала водкой, поправляла все трубки, два дня все пыталась заговорить, никакой реакции. Потом назвала себя по имени и отчеству и она закивала головой. Она привыкла к этому имени все меня так звали на всех мероприятиях. Потом я вызвала мужа. Он приехал буквально на один день, сходил на базар. Она начала уже шутить; «родители, вы меня кормить думаете». Тут начались звонки с Самарканда, Чирчика с Москвы с Генштаба, с ВЦСПС. Вся больница на ушах стояла, стали что-то красить, мыть. Врачи думали вначале, что она безродная.
Лечащий врач даже сдала билет, не полетев в отпуск. Но вся эта суматоха не помешала кому-то выпить нашу водку, разбавив остаток водой. Потом дочь мучилась не могла сходить в туалет. Пришла пожилая медсестра и пришлось ей руками выковыривать котышки, которые со звоном падали в судно. А если бы я не приехала?
Приезжала моя подруга Саня из Москвы, было очень приятно. Звонок из Чирчика был от дяди Лени, подполковника медицинской службы. Я неуч пыталась ему объяснить причину, и что ей уже лучше, но в глазах дежурного врача увидела тревогу. Передала ему трубку и он на понятном им языке объяснил все. Была пятница у меня спросили здесь оставить или в Москву везти. Говорю только в Москву. Ей дали
