Родом Коля из Кутаиси, где когда–то традиционно находили перспективных ребят и воспитывали из них классных баскетболистов. Это здесь начинали все: Коркия, Джорджикия, Коркашвили, Саканделидзе, Грдзелидзе. Их появление было связано с именем замечательного тренера Сулико Торкладзе. А Коля в восьмилетнем возрасте попал к тренеру Зурабу Гарквиани, к которому его привел отец, Александр Васильевич.
Мальчик уже тогда на голову возвышался над сверстниками. Позже отец привел в секцию и своего младшего сына Валентина. Тот тоже вымахал под 2 м, был одно время в дубле тбилисского «Динамо», но классным баскетболистом так и не стал, хотя внешне похожи они с Колей, как две капли воды. Их даже путали. Но на площадке сразу становилось ясно, кто из них кто: все же игроки такого уровня, как Коля, достаточно редки. Ну а Валентин от спорта отошел, сейчас он секретарь комитета комсомола МВД Грузии.
Дома у Дерюгиных все было подчинено становлению Коли как спортсмена, баскетболиста. Мама, Вита Николаевна, глава семьи, настоящая хозяйка, следила за его режимом, вела дом так, чтобы ничто не мешало Николаю прогрессировать. Вот только с едой, как я уже говорил, перебарщивала. Но прекрасное качество выработала она у сына — Коля убежденный и абсолютный трезвенник. И даже знаменитые грузинские вина по–прежнему ему неведомы.
Сейчас у Коли своя семья (кстати, его выбор подруги жизни удивил многих: все были уверены, что он найдет, как говорится, баскетбольную партию, а женой Коли стала худенькая, хрупкая студентка–филолог Элисо, никакого отношения к баскетболу, к спорту не имеющая), растет сынишка — Коля–маленький, но стиль жизни, выработанный в родительском доме, остался у него и в Тбилиси.
В Грузии Коля настолько любим и популярен, что знают его буквально все. И это неплохо. Замкнутый, нелюдимый, тяжело сходящийся с окружающими, особенно с незнакомыми людьми, очень независимый, не поддающийся чужому влиянию, Коля, как мне кажется, временами чувствовал себя одиноким. В сборной он волей–неволей оставался в тени, трудно контактировал с партнерами за пределами площадки, поэтому друзей искал не в команде. Популярность, всеобщее внимание на родине помогают ему обрести себя в обыденной жизни.
Сегодня я очень жалею, что не рискнул взять его в сборную раньше 1980 года. Он был бы нам полезен, да и сам быстрее вырос бы в хорошего мастера. И вообще, Коля мог играть лучше, ярче, но сказывались перепады в настроении, постоянная борьба с собственным весом, некоторая ленца. Тем не менее он был и остается главной фигурой тбилисского «Динамо», а в сборной его будут вспоминать всегда. Ведь что ни говори, а с первых дней в большом баскетболе Николай Дерюгин был в центре внимания, он быстро и заслуженно стал одним из сильнейших центровых в советском баскетболе. И, как я уже говорил, не одна громкая победа связана с именем Николая Дерюгина. И по–прежнему тренеры всех команд, в том числе и ведущих, должны решать «проблему Дерюгина», когда встречаются с тбилисским «Динамо». И по–прежнему зрители ходят «на Дерюгина», надеясь увидеть (и видят) в игре одного из самых результативных баскетболистов в наших чемпионатах.
Узнал я о нем в 1979 году. Тогда выдающийся литовский баскетболист Модестас Паулаускас готовил к юношескому чемпионату Европы сборную страны и привлек к тренировкам 14-летнего Сабониса. Это был чудо–мальчик, многое обещавший уже в недалеком будущем. Правда, тогда он не попал на чемпионат, не рискнули все же везти юнца, так что был он вынужден довольствоваться участием и победой в традиционном юношеском турнире команд социалистических стран «Дружба». Потом кривая его успехов резко взметнулась вверх. В 17 лет Арвидас стал чемпионом мира–обычное явление для плавания, гимнастики, прыжков в воду, настольного тенниса, где процесс омоложения давно уже идет полным ходом, но для баскетбола — редчайшее. Лишь годом раньше Сабонис начал играть в чемпионате СССР против взрослых соперников и тем самым побил своеобразный рекорд своих предшественников — Саши Белова, Володи Ткаченко, которые появились среди сильнейших наших мастеров в возрасте 16 лет… Мы почему–то боимся добрых слов в адрес людей, этих слов достойных. Причем высказываемых тогда, когда эти люди в расцвете сил и дарования, когда они перед нами, с нами, украшают собою наше бытие. И произносим хорошие слова уже тогда, когда человек ушел (зачастую, когда ушел не просто со сцены, с арены, со стадиона, а из жизни — не так ли было с Василием Макаровичем Шукшиным, с Владимиром Высоцким?). Не надо стесняться таких слов. Не надо осторожничать, коли всем ясно, что речь идет о незаурядной личности. И неважно, какую сферу деятельности имеем в виду. Арвидас Сабонис, безусловно, самая выдающаяся фигура из всех советских баскетболистов как прошлого, так и настоящего. И не только среди центровых. Он — уникальное явление в мировом баскетболе, в спорте вообще. Удивительно, как многое он успел за каких–то пять лет пребывания в большом баскетболе: трижды подряд признавался лучшим баскетболистом Европы, получал «бронзовую» и «серебряную» корзины как один из трех лучших баскетболистов мира, с 1982 по 1986 год успел стать чемпионом Европы и мира, есть в его активе «бронза» европейского чемпионата, «серебро» мирового, «золото» Универсиады.
Даже если бы Арвидас не вырос за 220 см, если бы не был таким прекрасным атлетом, он, я уверен, все равно стал бы ярким игроком, но — на другой позиции. Это мог быть блестящий защитник с отменным видением поля, выверенными передачами, изумительной интуицией. Техника владения мячом, широчайший кругозор позволили бы ему быть и конструктором, и дирижером игры, и зачинателем контратак.
Продолжая фантазировать, могу представить его и отличным крайним нападающим. Он бы и на этом месте выделялся поставленным средним броском, уверенным подбором, высокой координацией, техничным проходом к щиту. Так что не в одном росте Арвидаса дело. Будь в нем всего 190–200 см, он все равно оставался бы классным баскетболистом и игроком международного уровня.
Но — и это в какой–то мере парадокс — истинно великим его все же действительно делает рост. Ибо если среди «маленьких» игроков такого плана и мастера все же найти можно, то среди «больших» Сабонис — исключение из всех и всяческих правил, какое–то чудо, баскетболист XXI века. Такое же яркое и такое же редкое, как гениальный художник или композитор, писатель или ученый…
Гении рождаются не каждый день… Отдавая должное гению, мы не забываем и о том, что это — дань его вкладу в сокровищницу нашей культуры (а физическая культура — неотъемлемая часть общечеловеческой культуры). Гений ведь творит для нас с вами, для ценителей красоты и гармонии. Сабонис не просто играет. Он — творит. Творит для зрителей. В век телевидения уже не любят ходить люди на стадионы и во Дворцы спорта, если не ожидают увидеть настоящее спортивное зрелище. С появлением Сабониса популярность баскетбола и у нас в стране, и за рубежом неимоверно возросла. Маленький, но характерный пример. В конце лета 1986 года «Жальгирис» играл в небольшом западногерманском городе Хагене в не слишком престижном международном турнире. Первый матч турнира собрал лишь… 300 болельщиков. Но когда газеты вышли с заголовками «И Сабонис тоже есть», билеты пришлось брать с боем. У нас же теперь даже рядовые матчи собирают полные трибуны. Приход Сабониса в «Жальгирис», обострение борьбы во всесоюзном чемпионате — ЦСКА стало значительно труднее завоевывать медали — привлекли публику. В универсальном спортзале армейцев в ложе для почетных гостей пестро от генеральских мундиров, лишние билетики спрашивают уже около станции метро «Аэропорт». И это естественно. С развитием цивилизации, с интеллектуаьным прогрессом приоритет получают игры сложные, быстрые, мужественные, красивые. К таковым в первую очередь относится баскетбол, где есть главное — результативность, непредсказуемость и зрелищность.
