Посоветовавшись со своими подчиненными, командиры 1-й стрелковой дивизии под председательством начальника дивизии генерал-майора Бобошко, обсудив 7 февраля 1921 г. положение дивизии в связи с занятой по отношению к ней позицией членов Русского Эвакуационного Комитета, единодушно решили:
1) Дивизия входила в состав 3-ей Русской армии генерала Врангеля. Она была согласна с руководящими политическими принципами Русского Эвакуационного Комитета (свержение большевизма и созыв Учредительного Собрания)... Однако последние распоряжения и статьи газеты «Свобода» (орган Б. Савинкова. — Н.Р.) привели к дезорганизации армии и внесли в нее ключевые процедуры времен Керенского.
Вследствие этого дивизия считает себя вынужденной обратиться к польскому командованию с просьбой непосредственно заняться снабжением и питанием армии, устранив от этого Русский Эвакуационный Комитет...
5) Личный состав дивизии не участвует в политике в течение времени нахождения на польской территории.
6) Зная экономические трудности Польши, дивизия не считает себя вправе быть на содержании польского правительства и просит принять ее в качестве пограничной охраны, либо предоставить ей какую-либо работу, которая не нанесет ущерба ее военной организации{~5~}.
К этому заявлению присоединились командиры частей и 1-й стрелковой дивизии генерал-лейтенанта графа Палена. Благодаря вмешательству и содействию главы французской военной миссии в Польше генерала Нисселя, интернированные войска 3-й Русской армии были освобождены. С мая 1921 г., используя транзитные лагеря в тогда еще оккупированном «вольном городе» Данциге, люди смогли выехать в различные страны западной Европы.
Генерал-майор Л.А. Бобошко оказался в конце 1921 г. в Греции,ц проживал некоторое время в Афинах. Затем переехал в Нью-Йорк, где долгие годы состоял в Объединении Офицеров Кавалерии и_ Конной Артиллерии. Скончался 25 октября 1968 г. в Нью-Йорке, похоронен на кладбище Успенского монастыря в Ново-Дивеево в Спринг-Валли.
Булак-Балахович Станислав-Мария Михайлович{~1~}
Генерал-майор
Родился 10 февраля 1883 г. в Ковенской губернии. Из крестьян. Учился на агронома. По одним данным он был управляющим имением, а по другим — арендатором фольварка близ города Братислава{~2~}.
С началом Первой мировой войны поступил добровольцем во 2-й Уланский Курляндский полк. В конце 1915 г. за боевые отличия был произведен в прапорщики{~3~}. В начале 1916 был направлен в партизанский отряд подполковника Лунина. После гибели подполковника служил под командованием войскового старшины Семенова (будущего атамана Забайкальского казачьего войска). В 1917 г. произведен в корнеты. В конце года был избран командиром полка, произведен в штабс-ротмистры и награжден солдатским Георгиевским крестом.
В 1918 г. по поручению красного командования сформировал 1-й Лужский конный партизанский полк. В начале ноября того же года с частью полка перешел на сторону белого псковского корпуса, находившегося в стадии формирования. Командир первой батареи Псковского корпуса подполковник К.К. Смирнов вспоминает об этом так: «2 ноября Псков вдруг наполнился шумом и гамом. На улицах появились какие-то субъекты, одетые в красноармейскую форму, с развевающимися лохматыми шевелюрами и наглыми манерами»{~4~}.
За успешные действия во время отступления корпуса из Пскова в конце ноября 1918 г. Булак-Балахович был произведен в подполковники новым командующим корпуса полковником Нефом. Отряд отошел в район станции Верро (Выру) в Эстонии.
В конце февраля 1919 г. генерал-майор А.П. Родзянко принял командование над всеми отрядами, расположенными на Псковском направлении, с задачей сформировать из них 2-ю бригаду Северного корпуса. Состоялась его встреча с Булак-Балаховичем в Юрьеве. Ранее судьба сводила их на рижском фронте осенью 1917 г.: Булак-Балахович отбился от отряда Пунина и рассказывал тогда командиру 1-й бригады 17-й кавалерийской дивизии полковнику Родзянко «самые необыкновенные истории о великих геройских подвигах им совершенных»{~5~}. «Он опять неприятно поразил меня рассказами о своих собственных необыкновенных подвигах...» — вспоминает Родзянко в своей книге{~6~}.
Булак-Балахович совершал удачные набеги на некоторые советские тыловые базы, в частности на базу озерной флотилии Раскопель, захватывая там богатые трофеи, но в то же время не всегда выполнял приказания командующего бригадой. Так, например, произошло при контрнаступлении на деревню Мехикорм. Генерал Родзянко пишет: «Приехав в Мехикорм, я нашел там части полк[овника] Ветренко, которые отступали с того берега (Чудского озера. — Н.Р.) из-за того, что подполковник] Балахович их не поддержал и даже не выслал заслонов для обеспечения их левого фланга»{~7~}.
Несмотря на недисциплинированность отряда Балаховича, любившего именовать себя «батькой», эстонские власти относились к нему благожелательно, как бы противопоставляя «выходца из народа» русским «реакционным» генералам.
Во время майского наступления Северо-Западного корпуса на Нарвском фронте Балахович получил задачу на второстепенном направлении — взять город Гдов. Эту задачу он выполнил, выйдя на фронт по реке Желче. За взятие Гдова был произведен в полковники. Однако он не продвигался дальше в направлении Пскова, видимо, находясь в сговоре с эстонским командованием, которое знало о предстоящем переходе командира красной эстонской дивизии Рима и его подчиненных на сторону правительственных войск и намеревалось опередить Северный корпус в занятии Пскова.
Эстонцы без боя заняли Псков вечером 25 мая 1919 г. Через четыре дня в город вошли части «атамана» Булак-Балаховича, которому по приказу эстонского главнокомандующего генерала И.Я. Лайденера 30 мая была передана власть в Пскове. Все это произошло без ведома генерала Родзянко, представителей которого эстонцы не допускали в Псков. В силу этого генерал Родзянко поспешил передать власть в Гдове и в Гдовском уезде генералу А.Ф. Дзерожинскому, избавив Гдов от произвола «батьки» в Пскове.
А в Пскове начались не только вымогательства и открытые грабежи балаховцев, но и массовые казни, когда подозреваемых в сочувствии к красным без суда и следствия вешали на городских фонарных столбах. «Много псковских жителей, — вспоминает генерал Родзянко, — неизвестно почему сидело в тюрьмах»{~8~}. Избавить псковичей от Булак-Балаховича генерал Родзянко сразу не мог, не располагая резервами и зная, что в случае отзыва Балаховича эстонцы снимут свою 2-ю дивизию с псковского фронта. Тем не менее он понимал, что «меры надо принимать срочные и энергичные»{~9~}. Главной из них было приглашение Е.К. Арсеньева из Финляндии, с тем чтобы тот, получив назначение командиром 2-го стрелкового корпуса, смог бы переформировать, находившееся в Пскове партизанские отряды в регулярные части (см. биографию ген. Арсеньева). И, как писал генерал Родзянко, «...одной из главнейших задач, стоявших перед генералом Арсень-евым, было — привести в порядок гражданскую жизнь в Пскове, которая становилась совершенно невозможной»{~10~}.
