Дмитрий Фёдорович Тутолмин в 1801 году был женат на дочери умершего ротмистра Рижского карабинерного полка Александра Стефановича Мягкова Анне Александровне.[229]
Иван Фёдорович Тутолмин (1837–1908), представитель старого дворянского рода Курской губернии.
Иван Фёдорович родился 25-го октября 1837 года; по окончании курса наук в 1-ом кадетском корпусе был выпущен в Пер-новские гренадеры в 1857 году, но, стремясь всегда к службе в коннице, уже через год надел мундир лейб-гвардии Уланского полка.
В 1863 году он был командирован для участия в военных действиях при подавлении восстания в Царстве Польском, и за рассеяние шайки у фольварка Слованты в Августовской губернии получил первую боевую награду — Анну 3-ей степени с мечами. В 1864 году Иван Фёдорович Тутолмин поступил в академию генерального штаба, окончив которую по 2-му разряду, вернулся обратно в свой полк, пройдя службу в рядах улан до полковника.
Вот какую характеристику дал ему боевой друг Ю. Елец, опубликовав статью «Памяти генерала И. Ф. Тутолмина» в журнале «Вестник русской конницы»: «Отличительной чертою Ивана Фёдоровича было его красноречие. Редко кто мог так красиво и пламенно сказать застольную речь. За это качество его в нашей коннице прозвали «Златоустом».
Лошадей Иван Фёдорович любил и хорошо знал, особенно ковку, причем для неправильных копыт сам всегда рисовал подковы, когда кто-либо из офицеров обращался к нему за советом.
Пооядок он любил до болезненности. Квартира его была всегда похожа на приготовленный к смотру военный корабль: в ней блестело, горело, и всякая вещь имела строго определенное место Иван Фёдорович всегда рано ложился, рано вставал очень много ходил пешком и настолько сохранял силы в старости, что в кругу близких на семейных торжествах до последних дней пускался в пляс, увлекая за собою молодёжь. Все вышеприведённые качества его души, его знания и характер послужили поводом для того, что покойный Великий Князь Николай Николаевич Старший назначил его воспитателем своего сына [230].
Тутолмин согласился в 1872 году взять на себя это почетное бремя с одним лишь условием, что в случае войны его на неё отпустить. И такой случай вскоре представился. Апрельское восстание 1876 года в Болгарии и начавшаяся за ним сербско-черниговско-турецкая война породили жесточайшие османские репрессии против славянского населения на Балканах. Он сразу получил назначение командиром в Кавказскую казачью бригаду действующей армии.
С ней он участвовал в переходе через Дунай, в бою под Ловчею, под Никополем, у деревни Дели-Сула, отразил нападение турок на Булгаринском мосту, у города Бресляницы взял с боем деревню Гредешти. 8 июля в первом бою под Плевною мы видим И. Ф. Тутолмина в отряде генерала Шильдер-Шульднера.16 июля он рекогносцинирует Ловчу, а 18 июля во 2-ом кровопролитном бою под Плевною руководит левым крылом отряда генерала Скобелева.
27 июля Иван Фёдорович принимает участие в конном бою под Ловчею.
20 августа, отмеченный Скобелевым за храбрость, спокойствие в бою и распорядительность, получает командование правым крылом отряда «белого генерала» и с боем овладевает высотами впереди города Ловчи.
22 августа Тутолмин участвует во взятии Ловчи, преследует со своими лихими кавказцами опрокинутого неприятеля и уничтожает его.
23 августа Иван Фёдорович дерётся опять на Плевненском шоссе, 27 — принимает участие во главе бригады при атаке Зелёных гор.
28 августа он отражает нападение турок на деревню Кришин.
30 августа в достопамятном штурме Плевны, обошедшимся русским войскам в 30 тысяч убитых, он действует против опять занятого турками Кришина и охраняет тыл и левое крыло Скобелевского отряда.
31 августа И. Ф. Тутолмин участвует в сражении того же отряда с частью армии Османа-паши.
I и 2 сентября Иван Фёдорович, в присутствии императора Александра II, руководил кавалерийским делом при Горном и в Дольном Дубняках.
11 сентября мы видим Тутолмина на усиленной рекогносцировке с боем у горы Рахова и горячем деле у деревни Селя-ны. Это живое участие в названных боях дает ему: Георгия 4 степени, золотое оружие, генеральский чин, мечи к Владимиру 3 степени и Сербский, Болгарский, Румынский и Черногорский ордена [231].
Кавказские казаки выбирают его в почётные казаки Луковской станицы Терского полка, а вскоре получает он и его мундир. В конце 1877 года Иван Фёдорович возвращается к своим обязанностям воспитателя Великого Князя Петра Николаевича, вместе с этим принимает живое участие в комиссии по переустройству российской конницы. Оставаясь в роли воспитателя, Тутолмин в 1882 году становится во главе офицерской кавалерийской школы, а через три года получает в командование 1 — ю кавказскую казачью дивизию с производством в генерал-лейтенанты. В 80-х годах XIX века в военный лексикон кубанских казаков вводится понятие «тутолминка» — комбинация бешмета с гимнастеркой. И. Ф. Тутолмин рубашке придал стоячий воротник и застежку на груди как у бешмета. «Тутолминка» вменяла бешмет; без черкески, подпоясанная кавказским поясом заменяла гимнастерку [232].
Десять лет Тутолмин командовал 1-ой кавказской кавалерийской дивизией, а в 1895 году назначается командиром 5-го армейского корпуса, расположенного в окрестностях Варшавы.
Корпусом Ивану Фёдоровичу пришлось командовать всего год, так как в 1896 году он назначается помощником генерал-инспектора кавалерии. Его поучительные смотры во всех округах были очень памятны среди кавалеристов. Через некоторое время Тутолмина назначают в военный совет.
7 августа 1908 года в Баден-Бадене скончался генерал кавалерии И. Ф. Тутолмин. Известие о смерти поразило всех его близких и друзей, так как всего за день до смерти он писал своему племяннику: «Чувствую себя гораздо лучше. Набираюсь сил: крепну».
Ю. Елец в конце некролога в журнале «Вестник русской конницы» писал: «Что же свело в могилу этого железного по энергии и здоровью, на редкость уравновешенного талантливого человека?
Скажу прямо людская злоба, несправедливость и зависть, и то печальное явление, которое можно характеризовать следующими словами:
«В России талантливость вменяется в преступление» [233].
Петр Акинфиевич Тутолмин (?-1798), сын ротмистра Акинфия Андреевича Тутолмина. Свобода, объявленная Манифестом о вольности дворянской (1762) и Жалованной грамотой Дворянству (1785), дали не совсем те результаты, на которые рассчитывала императрица Екатерина II. Полученные привилегии русское дворянство восприняло как возможность просто ничего не делать, предаваться праздности и пороку. Карточные игры, балы, кутежи, мечтательные прогулки в парках и поместьях для многих стали символом обретенной «вольности».
