На снабжение ВДВ принят парашют ПД-47 (конструкторы Н. А. Лобанов, М.А. Алексеев, А.И. Зигаев). Купол, изготовленный из перкаля, имел квадратную форму, площадью 71, 8 кв. м, вес парашюта 16 кг.
Как пишут сыновья В. Ф. Маргелова: «Василий Филиппович получил войска боевые, высоко подготовленные, но состоящие в основном из пехоты с лёгким вооружением и военно-транспортной авиации (она была тогда составной частью ВДВ), оснащённой устаревшими самолётами Ли-2, Ил-14, Ту-2 и Ту-4 с весьма ограниченными десантными возможностями. Ил-12 (чисто пассажирский) и Ил-14 (имевший две боковые двери, транспортёры для десантирования грузов в правую и левую двери, прекрасное радиотехническое оборудование) буксировали планеры Як-14 с находящейся внутри них боевой техникой... В таком состоянии ВДВ не были способны решать крупные задачи в современных операциях...
В 1948 году на вооружение войск была принята авиадесантная самоходная артиллерийская установка АСУ-76, разработанная конструкторским бюро Н. А. Астрова. Её корпус из сварной листовой стали толщиной до 13 мм позволял защищать экипаж от пуль и осколков. В открытой рубке сверху была размещена 76-мм пушка Д-56Т с боекомплектом в 30 выстрелов...
К 1951 году там же была создана более лёгкая, тоже гусеничная и с открытым верхом АСУ-57 с меньшим весом за счёт применения алюминиевых сплавов и уменьшения толщины брони (до 6 мм). Её экипаж состоял из 4 человек...
В 1954 году появилась модифицированная плавающая АСУ-57П с улучшенной пушкой Ч-51М, но она не была принята на вооружение — достаточно было выпускающихся серийно АСУ-57, к тому же началась разработка уже новой, более мощной техники.
В это же время появилась достаточно мощная самоходная установка СУ-85, на которой была установлена 80-мм пушка Д-70, спаренная с пулемётом СГМТ. Лобовой лист корпуса толщиной 45 мм оберегал экипаж даже от бронебойных снарядов малого и среднего калибров. Как и вся послевоенная бронетанковая техника, самоходка была оснащена приборами ночного видения, радиостанцией, на корме крепились дымовые шашки БДШ-5. Су-85 дважды модернизировали, в результате чего боевое отделение прикрыли крышей, установили вентиляционную установку, а позже её вооружение дополнили зенитным пулемётом ДШК. Но весила она более 15 тонн, десантирование её посадочным способом стало возможным только с появлением самолёта Ан-22...
В середине 50-х годов в войска поступила противотанковая управляемая ракета (ПТУР...), что значительно усилило боевые возможности десантников по борьбе с танками. В это же время на вооружение десантников стали поступать ручные и станковые гранатомёты и безоткатные орудия Б-10. Основным их достоинством была простота конструкции, небольшая масса и высокая бронепробиваемость (до 40 мм). Увеличивалось количество зенитных средств: в воздушно-десантном корпусе во время Великой Отечественной войны было 18 зенитных пулемётов, а к 1960 году только в воздушно-десантной дивизии было 36 зенитных установок ЗУ-23...
В 1946 — 1959 гг. улучшилось оснащение войск автомобильной техникой и современными (для того времени) средствами связи. Самым массовым оружием личного состава оставалось стрелковое вооружение, развитие которого осуществлялось параллельно с совершенствованием вооружения Сухопутных войск, основные изменения которого были произведены в конце 40-х годов. Для десантников создавались модификации стрелкового оружия, позволяющие его десантирование на парашюте — меньший вес, складывающийся приклад».
28 апреля 1950 г. Совет Министров СССР принял постановление «О создании надёжно действующего десантного парашюта». Перед научно-исследовательским институтом парашютно-десантной службы и заводом № 9 Министерства лёгкой промышленности ставились задачи по разработке новых людских десантных парашютных систем для применения их на скоростях полёта до 500 км/ч и по созданию основного десантного парашюта из ткани искусственного волокна для применения на скорости полёта до 350 км/ч.
Но вернёмся ещё раз к воспоминаниям предшественника В. Ф. Маргелова — генерала армии А. В. Горбатова.
«Раньше мне не приходилось задумываться над обучением десантников, — пишет Александр Васильевич. — Мне казалось, что основное отличие от занятий в стрелковых войсках заключается здесь в обучении прыжку с парашютом, в действиях же на земле я большой разницы не замечал.
Но, когда я присутствовал на первом для меня учении с десантированием, мне показалось странным, что десантники после приземления в тылу условного противника слишком медлят с началом действий.
По своей натуре я не терпел тех вновь назначенных командиров, которые, прибыв в соединение или часть, не успев ещё ознакомиться с условиями их жизни и работы, не узнав, почему то или иное делается так, а не иначе, начинают отменять существующее, вводить нечто новое, находить негодным всё, что было до них. Но на этот раз я изменил своему правилу и, присутствуя на этом малознакомом мне по принципам организации учении, выступил на разборе с довольно решительной критикой и потребовал, чтобы сразу же после приземления, не теряя ни одной минуты, войска приступали к решению задачи.
На одном из учений произошёл интересный случай. После выброски большого десанта два парашютиста, у которых были раскрыты парашюты, столкнулись в воздухе, и у одного из них парашют сложился, что угрожало ему гибелью. Другой не растерялся в столь сложной обстановке, мгновенно схватил стропы и удержал товарища. На одном парашюте с удвоенной скоростью они начали приближаться к земле.
Командир части вместе с врачом сели в машину и поехали к месту вероятного их приземления, а мы продолжали наблюдать в бинокли за их ускоренным спуском. Видели, что они приземлились и что никто из них не поднялся, как это обычно бывает, чтобы погасить наполненный ветром парашют...
Вскоре вернулся командир части и с улыбкой доложил: "Всё благополучно, оба отделались небольшими ушибами, а когда мы к ним подъехали, оба обнимали и целовали друг друга..."
Позднее я не раз наблюдал на тренировках и учениях подобные столкновения парашютов, и почти всегда это происходило с куполами парашюта одной системы. У меня и раньше возникал вопрос: почему сейчас у десантников такие парашюты? Но я молчал, боясь, с одной стороны, показаться невежественным в глазах подчиненных, опытных десантников, а с другой стороны, опасался этим вопросом невольно подорвать веру в принятый тогда парашют.
После ряда случаев я собрал пятерых ответственных и опытных парашютистов из руководящего состава и задал им такие вопросы: почему прежний парашют был заменён новым? От кого исходила инициатива замены? При этом я их предупредил, что разговор должен остаться между нами.
