пехоту, сидевшую в осадных траншеях и стороживших осажденный гарнизон, артиллеристов, запорожцев, тыловых служащих.
В подчинении князя А.Д. Меншикова оказались немалые силы. Получив пехоту, он теперь оказался в состоянии выполнить поставленную перед ним царем задачу. Распорядительно поставив драгунские полки на правом крыле, казаков – на левом, а пехотные батальоны – между ними, генерал от кавалерии начал частную в той битве атаку у Яковицкого леса. Успех дела оказался полным.
Светлейший князь Ижорский, бывший, как говорится, «на коне» во все время битвы, блестяще справился с поставленной задачей. Кавалерия генерала Густава Шлиппенбаха, целая атакующая колонна королевской армии перестала существовать. Шведы без особых принуждений к тому сами бросили оружие и сошли с коней), а их генерал был взят в плен.
Были разбиты и пехотные батальоны шведов. Командовавший их атакующей правофланговой колонны генерал Роос решил оказать стойкое сопротивление. Он построил мушкетеров и пикинеров в каре силой в батальон. Но после нескольких залпов русских по каре его ряды расстроились. Шведские солдаты, выйдя из подчинения офицеров, побежали к обозу, стоявшему в недалекой Пушкаревке. Жалкие остатки двух правофланговых атакующих колонн Шлиппенбаха и Рооса сумели отступить в укрепленный осадный лагерь и укрыться там от преследователей за вагенбургом, наспех составленным по такому случаю из самых различных обозных повозок.
Часть солдат генерала Рооса во главе с ним, которые сохранили строй, были прижаты к берегу Ворсклы. Когда королевский генерал сдавался в плен в траншеях у Крестовоздвиженского монастыря, у него оставалось всего 400 пехотинцев из 2600, имевшихся под его командованием всего несколько часов назад в прологе Полтавского сражения.
В итоге та часть главной королевской армии (атакующие колонны генералов Шлиппенбаха и Рооса), которая оказалась отброшенной к Яковицкому лесу, подверглась полному разгрому. Карл XII не сразу узнал их судьбу. Участник той схватки фельдфебель пехотного Дальского полка И. Валлберг, оставивший после себя воспоминания, так описал судьбу пехотной колонны генерала Рооса:
«…Пройдя таким образом всю ночь, подошли мы к утру к укреплениям противника. Батальон обер-лейтенанта Драка из Дальского полка вместе с несколькими другими полками атаковал неприятельские шанцы (продольные редуты. – А.Ш.) и захватил два из них. Но когда мы собирались захватить третий и саму линию (укрепленный лагерь. – А.Ш.), мы не смогли продвинуться вперед из-за сильного орудийного и ружейного огня, извергавшегося нам навстречу. Офицеры, унтер-офицеры и большая часть рядовых была убита и малая часть уцелевших вынуждена была отступить к лесу, где мы остановились с несколькими ротами мушкетеров и пикинеров, половина которых была без пик и командиров.
Это сразу же было замечено противником, и он вышел из-за своих мощных брустверов – кавалерия на правом, пехота в центре, калмыки и казаки на левом фланге. Наиболее расстроенными оказались в той ситуации кавалерийские эскадроны Шлиппенбаха. Они почти без сопротивления сдались русской коннице, бросая оружие на землю и слезая с коней».
После этого частного боя у Яковицкого леса генерал-поручик светлейший князь А.Д. Меншиков имел честь послать царю Петру I следующее донесение по еще не полным данным:
«По сильном сопротивлении 6 батальонов по жестоком бою все побиты, конницу порубили, причем командовавший генерал-майор Шлиппенбах в полон взят, а генерал-майор Роос с конным одним эскадроном ушел в апроши, которые были у Полтавы».
На завершающей фазе сражения под Полтавой генерал-поручик А.Д. Меншиков командовал драгунской кавалерией (6 полков – 24 эскадрона) на правом фланге русской армии. Он пошел в атаку тогда, когда атакующие шведы были отбиты от первой из двух боевых линий пехоты русской армии, вышедшей вперед укрепленного лагеря. В данном эпизоде сражения личный меншиковский «Генеральный шквадрон» оказался не под его командованием, а на левом фланге выстроенной для общей атаки русской армии.
Следует сказать, что Александр Данилович в битве сражался храбро и бесстрашно: под ним в тот день было убито (или ранено) три лошади, но он продолжал оставаться на поле брани, меняя коней. Уже одно это свидетельствовало о том, что их хозяин не раз стоял под пулями: в приметного мундиром и поведением русского генерала шведские стрелки целились старательно.
Меншиков отличился в день Полтавской виктории еще раз, когда вся русская армия во главе с царем Петром I, построившись на поле в две боевые линии, перешла в победную контратаку. Ее удара королевская армия, еще сохранявшая порядок, не выдержала и начала отступать. Отступление быстро переросло в повальное бегство. Шведы бежали к Будищенскому лесу, «жестоко» преследуемые драгунами.
Король Карл XII покинул поле битвы в окружении остатков своей личной охраны и небольшой свиты из самых разных людей. Ему в тот день откровенно повезло: судьба хранила его от русского плена. Хотя небольшое окружение монарха Швеции не раз могло оказаться под ударом преследовавших шведов конных неприятелей. Считается, что русские пушкари целились в шведского короля с приметной издали свитой, и одно из таких ядер сломало его носилки, которые были найдены на поле битвы.
Светлейший князь Ижорский оказался одним из героев дня Полтавской виктории. И можно даже сказать, что и одним из главных действующих лиц в русском генералитете. О таких героях благодарный царь Петр I скажет, что они «не щадили живота (жизни) своего, на тысячу смертей устремлялись небоязненно». При жизни Меншиков гордился своим участием в Полтавской битве, которая хоть и не решила судьбу Северной войны, но стала в ней переломным моментом в пользу петровской России.
Побежденные шведы бежали от Полтавы к днепровским переправам. Победители русские в тот день днем остались на поле битвы. Полки выстроились перед полевым армейским лагерем в прежнем боевом порядке – ордер-де-баталии. Царь Петр I с генерал-поручиком А.Д. Меншиковым, своим фаворитом, объехал линию строя армии с непокрытой головой, приветствуя победителей словами:
«Здравствуйте, сыны отечества, чада мои возлюбленные!..»
Торжественный молебен по случаю одержанной виктории был отслужен около полудня под гром трехкратных пушечных и ружейных залпов, на что порох (как всегда в подобных случаях) не жалелся. Тысячами голосов пели «Тебя, Бога, хвалим».
После молебна и состоялся праздничный обед, на который за царский стол пригласили и пленных шведских генералов. Сам государь Петр Алексеевич пировал в большом шатре из дорогих ярких материй «работы хинской», то есть из китайского шелка. Рядом стояло еще несколько персидских и китайских шатров собственности светлейшего князя Ижорского. Вокруг почетным караулом стояло несколько гвардейских рот преображенцев и семеновцев.
…Победа русского оружия в полевом сражении имела свое продолжение на берегах Днепра. Полководцу Александру Даниловичу Меншикову в истории Северной – «Свейской» войны принадлежит честь принятия у Переволочны капитуляции остатков главной королевской армии, разгромленной под Полтавой. Дело обстояло так.
