мне было шестнадцать с половиной лет. Лаврентию же исполнилось двадцать два года.
Он объяснил, что новая власть посылает его в Бельгию изучать опыт переработки нефти. Однако было выдвинуто… требование — Лаврентий должен жениться.
Я подумала и согласилась — чем жить в чужом доме, пусть даже с родственниками, лучше выйти замуж, создать собственную семью. Так, никому ничего не сказав, я вышла замуж за Лаврентия. И сразу же поползли слухи, будто Лаврентий похитил меня. Нет, ничего подобного не было. Я вышла за него по собственному желанию».
Для Нины Теймуразовны это, несомненно, был брак по расчету. Хоть она и из дворянского рода, но бедность давно уже заставила позабыть аристократические предрассудки. К тому же после революции дворянское происхождение требовалось скрывать, а не афишировать, и брак с партийцем помогал обрести определенное положение в обществе. Да и Лаврентий Павлович, похоже, женился не только под влиянием романтического чувства — для поездки за границу срочно требовалось обзавестись супругой…
В Тифлисе в августе 1924 года Берия возглавил секретно-оперативную часть полномочного представительства ОГПУ в Закавказской Федерации, в 1927 году стал председателем ГПУ Грузии и заместителем председателя ГПУ Закавказья, а в 1931 году — начальником, наряду с грузинскими, и всех закавказских чекистов, сделавшись одновременно полномочным представителем ОГПУ по Закавказью.
Лаврентий Павлович трудился не покладая рук, подавляя восстания, выявляя и репрессируя недовольных советской властью. В марте 1929 года в Аджарии произошло одно из крупных выступлений, поводом к которому послужили попытки закрыть медресе и обязать всех местных мусульманских женщин снять чадру. Берия был категорически против столь радикальных мер по борьбе с религией, но руководство Аджарии его не послушало, и восстание предотвратить не удалось. Главе грузинских чекистов пришлось непосредственно руководить его подавлением.
Уже 6 апреля 1929 года Берия представил главе Закавказского ГПУ свояку Сталина С. Ф. Реденсу доклад Грузинского ГПУ о событиях в Аджарии. Станислав Францевич оставил на документе красноречивую резолюцию: «Настоящий доклад, объясняющий с точки зрения ГПУ Грузии причину событий в Аджаристане, а также и выводы, настолько исчерпывающие, что специального доклада по этому вопросу ЗакГПУ давать не будет, вполне солидаризуясь с этим докладом».
Прежде чем перейти к самому докладу, замечу, что эта резолюция, на мой взгляд, опровергает расхожее мнение о будто бы конфликтных отношениях между Берией и Реденсом. Единственный серьезный аргумент в пользу этой версии — арест Реденса 22 ноября 1938 года по ордеру, подписанному Берией. Сын Станислава Францевича Владимир Аллилуев утверждает: «Сильному, хитрому и прожженному интригану Берия, рвущемуся к большой власти, Редене — человек дзержинской закалки — был совершенно не нужен в качестве начальника, он был ему опасен. Причем опасен вдвойне, ибо мой отец, породненный семьями со Сталиным, имел к нему прямой доступ.
Свалить Реденса по деловым качествам Берия было не под силу, и тогда он обращается к приему, которым он мастерски пользовался всю свою жизнь, — нужно человека скомпрометировать. В этом Берия был непревзойденный профессионал.
Мать (Анна Сергеевна Аллилуева. — Б. С.) мне потом рассказывала, что отцу было непросто работать в Грузии… Особенно ему досаждали частые застолья и обильные возлияния. Пить он не любил и всячески старался этих застолий избегать. Но в один прекрасный день, где-то под Новый год, Берия со своими людьми хорошенько напоили отца, раздели его и в таком виде пустили пешком домой. «Шуточка» удалась. После этой «шалости» работать в Закавказье на посту полномочного представителя ОГПУ и председателя ГПУ отец уже не мог. В начале 1931 года Реденса переводят в Харьков и назначают председателем ГПУ Украины».
Не знаю, действительно ли Редене допился до того, что вернулся домой в костюме Адама, и была ли это на самом деле «шутка», организованная Берией. Что-то не верится, чтобы Лаврентий Павлович рискнул так пошутить со сталинским свояком. Иосиф Виссарионович, наверное, наказал бы осрамившегося руководителя закавказских чекистов, но расценил бы «шалость» прежде всего как оскорбление, нанесенное ему самому. А уж он-то нашел бы возможность поквитаться с зачинщиком скандала. По свидетельству же Хрущева, Редене сильно злоупотреблял спиртным, так что вполне мог напиться без помощи Лаврентия Павловича.
Если даже инцидент с голым Реденсом на тифлисских улицах действительно имел место, то на карьере чекиста он никак не сказался. Украинское ГПУ в табели о рангах стояло гораздо выше, чем Закавказское. А в 1933 году «человек дзержинской закалки» возглавил чекистов Москвы и в разгар «ежовщины» отправил на смерть более 10 тысяч абсолютно безвинных человек. Но, в отличие от Берии, Реденса в 1961 году полностью реабилитировали.
Владимир Аллилуев признает тем не менее, что «отец ценил деловые и организаторские способности Берия и даже полагал, что он может возглавить ГПУ Закавказья. Об этом говорится даже в его письме к Г. К. Орджоникидзе». Думаю, здесь передан подлинный характер взаимоотношений Станислава Францевича и Лаврентия Павловича — скорее всего, очень хороших, если не дружеских. Сталин устроил кандидату на место Ежова последнее дьявольское испытание: подпиши ордер на арест друга — и станешь наркомом. Берия испытание выдержал. 20 ноября 1938 года он подписал ордер на арест Реденса, а 25 ноября получил назначение наркомом внутренних дел СССР…
Но вернемся к докладу Берии о положении в Аджарии, и в частности в Хулинском уезде, где развернулись основные события. Лаврентий Павлович подчеркивал: «Корни развернувшихся событий кроются не только и не столько в антисоветской работе элементов, издавна враждебных существу Советской власти, сколько, главным образом, в извращении линии партии при проведении советских мероприятий и в ряде объективных причин».
Он дал весьма квалифицированный анализ социально-экономической ситуации, показав, что «главным бичом аджарца является малоземелье». Осложняет его положение также плата за пользование пастбищами и вырубку лесов: «Во всех требованиях повстанцев мы находим пункт о бесплатном отпуске леса».
Лаврентий Павлович указал на кричащую нищету аджарцев, подчеркнул, что каждое стихийное бедствие или недород обрекает крестьянство на голод: «8 декабря в селении Цхемвени бедняк Хуршуд Эминович Ма-харадзе, 47 лет, в группе крестьян 4–5 человек, высказался: «Кончились у меня и деньги, и кукуруза, что будет с нами зимой, все мы сдохнем с голода, если будет так продолжаться, то Аджария восстанет против коммунистов»…
Естественно, что в связи с этой нуждой появляется недовольство властью, усиленно муссируемое кулацкими элементами…
Бедственное положение аджарского крестьянства является одной из причин высокого распространения в Аджаристане контрабандного промысла. Имея глубокие экономические корни, контрабанда здесь не уничтожается, несмотря на применение репрессивных мер».
Большое недовольство вызвало также введение обязательного государственного страхования скота. Помощь пострадавшему от наводнения населению оказалась расхищена (в 1926/27 году из выделенных 194 тысяч рублей
