Мы снимали совершенно непримечательный рэйп-ролик с Тоней в главной роли. Выехали в пригородный лесок, располагавшийся чуть в отдалении от уже вот-вот начинавшихся садоводств. Острые крыши жилищ торчали из-за перелеска, ничуть не смущая нашу группу.
И вот мы уже где-то час «насилуем» Тоню актерскими болтами и режиссерскими указаниями, и уже решили сделать перерыв, в процессе которого сидим на капоте машины и поглощаем какие-то незатейливые бутерброды. Тоня даже не набросила ничего серьезней полотенца на бедрах, и вызывающе светит сиськами.
И вдруг в эту противоречивую идиллию, подчеркнутую обсыпанным бутербродными крошками полуэрегированным членом Гуфи, врывается из-за деревьев забрызганный неизвестно откуда взятой посреди сухого лета грязью «козелок». Агрессивно перданув двигателем, он юзит по пыльной траве и встает, как вкопанный, метрах в двадцати. Целеустремленность прибытия этого «пепелаца» указывала на то, что ехал он именно но наши души, а дистанция приземления говорила о настороженности его обитателей.
«Козелок» затих и стоял некоторое время, пока веселый ветерок разносил хуеву тучу поднятой им пыли по окружающей роще. Эффект внезапности был упущен. Тоня заржала, а Гуфи снова откусил от бутерброда, и даже член его, похоже, немного расслабился и, как сторожевой пес, прилег головой на капот.
Двери автомобиля, как по команде, распахнулись, и оттуда выскочили настоящие мужчины. Жаль, что у ребят не нашлось танка, или хотя бы БТР. Впрочем, и так неплохо получилось, учитывая, что они прихватили из своих остроконечных бункеров-коттеджей все приборы устрашения, начиная от камуфляжных штанов, и заканчивая биноклем, похожим на тот, через который Арнольд Шварценнегер в фильме «Коммандо» рассматривает злополучный остров перед тем, как пустить его по хуям со всеми обитателями.
Выскочили парни хорошо. Убедительно выскочили. Гуфи с членом вновь напряглись, а Тоня похотливо заерзала, пытаясь избавиться от полотенца, как будто её нагло торчащих в сторону «Морских Котиков» коричневых сосков было недостаточно. Но задуманная после высадки молниеносная атака захлебнулась. Прибывшие «залипли» на месте, не сделав и шагу.
Естественно, ребята, в составе трех человек и русского духа, приехали «отбивать девку» у злых насильников. Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Мне их даже жалко стало. Подвиг по классическому канону «Царевна и Кащей Бессмертный» был практически у них в кармане со всеми положенными ритуалами — уничтожение живой силы противника, разбивание яиц и ломание пополам твердых металлических предметов. И тут — на тебе, приехали. И девка бесстыжая ржет, сучка. А ведь её спасать и ехали!
Зная, как опасно ставить богатырскую силушку в идиотское положение, я наказал Тоне прикрыть дойки, встал с капота и направился на мирное урегулирование ситуации.
«Так вы что, фильм тут снимаете?». Нет, блин, любим на природе в изнасилование поиграть — сказал я про себя, и, конечно, ответил утвердительно. Через пару минут, ушедших на прикрывание Тониных доек, герои смогли сосредоточиться на разговоре.
Оказалось, что Алеша Попович любил с утра пораньше обозреть окрестные просторы в бинокль. То ли ему напрочь было чуждо чувство прекрасного, то ли он тупо пялился на жену соседа, голышом стряпавшую обед в застекленной кухне-веранде — в окрестностях любоваться было решительно не на что. Так или иначе, но взгляд его пал на то, как в нескольких километрах от его коттеджного рая Гуфи насилует Тоню, а я снимаю все это на видео. Суровое сердце мужчины поперхнулось пивом. Звонок и краткое совещание с Муромцем и Никитичем решили нашу судьбу в членовредительском ракурсе, а Тоню уже мысленно кутали в мужественно сдернутую куртку и несли в машину. Парни прыгнули в «козелок» и покинули поселок, поигрывая желваками и монтировками.
Тут бы и возгордиться мне русским духом и неиереведшимися на Руси богатырями, кабы не знал я, что могли ведь и так пиздюлей навалять, от отчаяния и обиды. Хорошо хоть, мужики вменяемые оказались, и решили, что сами справятся с двумя худосочными отморозками — мной и Гуфи, а не стали вызывать ментовку. Нельзя, все же, так обламывать господина Тестостерона. Впрочем, если ребята правильно использовали полученный гормональный шок, то их женщины остались довольны, а Попович, возможно, ублажил, наконец, соседскую нимфу.
ГуфиГуфи вообще очень занимательная и неоднозначная личность. Многое из привычного общественного самосознания ему глубоко чуждо. Он несомненно талантлив, но не управляет этим. Когда Гуфи накуривается, он становится машиной для производства драматургии. В ином состоянии он выйти наружу не очень способен. Кроме того он готов к самоотрицанию, и ганджубасовая откровенность, с которой он это делает, может повергнуть как в ужас, так и в отвращение, как собственно и должна делать любая творческая крайность. Это качество я использовал в рэйпах, и это же качество мы чуть было не реализовали в проекте, который условно назывался «самое отвратительное видео в сети».
Однажды мы с ним сидели и придумывали, как бы нам сделать что-нибудь абсолютно внеморальное и некоммерческое. В итоге родилась идея, которая переплевывала любые копрофилические каноны. Этот проект не купил бы ни один даже самый отпетый продавец биззарного видео, и делать мы его собирались в чистейшем виде из любви к искусству. Он должен был стать гимном всесторонним отношениям человека и его собственного кала. Если Вы впечатлительны — не читайте дальше, пропустите эту главу. Я серьезно.
Сюжет таков. Гуфи приходит в некую квартиру, раздевается догола, долго и тщательно забивает косяк и накуривается. После этого он садится орлом посреди комнаты, и наваливает кучу прямо на ковер. Он плюхается в свеженасранную кучу дерьма и старательно елозит в ней. Потом ложится, и валяется, измазываясь целиком. Параллельно он жрет его руками, облизывая пальцы.
Потом он сгребает все размазанное дерьмо воедино, несет его на кухню и начинает варить или жарить с методичностью маньяка. Потом, естественно, снова жрет. Ложкой. Блюет, измазывается в блевотине, жрет её тоже и, наконец, дрочит, спуская на весь этот дерьмовый мир. Далее следует та импровизация, которую Гуфи всегда творил, приходя в апогей своего расширенного сознания. Многообещающе.
Гуфи попросил тысячу долларов за ролик и пакет хорошего снадобья для достижения нужного состояния, что было вполне для меня реализуемо. Проблема была в другом. Я прекрасно понимал, что сам снять этот ролик я не смогу. Я переблевался и сбежал бы примерно на этапе сгребания с ковра. За отдельную плату Гуфи предложил сожрать, до кучи, и непременную операторскую блевотину. Идея была гениальна, но вызывала у меня рвотные позывы еще на этапе обсуждения. Я бы просто сдох во время съемки, что попахивало уже некрофилией, учитывая творческие и физические способности Гуфи под травой.
