Сразу же по окончании праздника король принял решение построить здесь, в садах Версаля, свой новый загородный дворец. Его строительство началось в конце 1664 года и продолжалось несколько лет. Этот «памятник века» поглотил 165 миллионов 131 тысячу 484 ливра — сумму, которая бы на целый год сделала сытым весь бедный народ Франции…
Но и Лувр не был заброшен. Наоборот, король принял решение обновить его фасад и объявил конкурс на лучшее оформление фасада Лувра.
К тому времени Шарль Перро стал сюринтендантом королевских построек. Раньше других узнав о конкурсе, он в тот же день отправился к брату Клоду и, зная о его увлечении архитектурой, предложил ему принять участие в состязании, обещая свою помощь.
Шарль пришел не с пустыми руками. Он принес несколько книг по античной архитектуре с изображениями Афин и Рима.
— Странно, — задумчиво сказал Клод, просматривая рисунки. — Ты отобрал только один элемент построек…
— Верно, Клод. На всех рисунках ты видишь перистиль — колоннады, окружающие дворец или площадь. Именно этого и не хватает Лувру.
«Когда я сообщил брату идею перистиля, — пишет Шарль Перро в „Мемуарах“, — он ее одобрил и внес в проект, но еще и приукрасил, как мог только он».
Шарль, конечно, знал, что Клод дилетант и ему трудно тягаться с профессиональными архитекторами. Но ведь вел конкурс именно он, Шарль Перро, и он решил все сделать, чтобы заказ на перестройку фасада Лувра получил его брат.
Шарль Перро пишет далее в «Мемуарах»:
«…Этот проект, как и многие другие, был выставлен в зале, и было большим удовольствием слышать суждения о нем. Его находили прекрасным и замечательным, но не знали, кто его автор. Самые просвещенные в этом деле не могли назвать никого, кроме нескольких иностранцев, кто мог бы сделать такой чистый и такой правильный проект. Кольбер, хотя и довольный проектом вашего дяди[2], не думал, что все это нужно оставлять так, как есть. Он ничего не хотел упускать в этом деле и решил узнать мнение самых лучших итальянских архитекторов и пригласить их сделать свои проекты. Были сделаны копии проекта Ле Во, которые были посланы в Рим Пуссэну, лучшему королевскому художнику того времени. Кольбер попросил меня составить ему письмо, и вот оно:
„Монсеньор, этим письмом мы выражаем признание нашим королем ваших заслуг. Его Величество решил послать в Рим планы и проекции своего дворца Лувра, чтобы получить мнение самых знаменитых итальянских архитекторов, а поскольку в этом деле необходим способный и умный консультант, то он счел наилучшим передать это дело в Ваши руки. Он не только считает Вас совершенным знатоком живописи и архитектуры, но и, учитывая Ваше долгое пребывание в Риме и дружбу с высочайшими людьми, полагает, что никто кроме Вас не сможет лучше исполнить эту просьбу. Думаю, что планы, проекции и сопровождающие их комментарии будут достаточны для Вашего осведомления в этом деле. Я надеюсь, что перед тем, как собрать всех вместе, будет благоразумно показать каждому в отдельности проекты и зарисовки, чтобы у них было время создать свое личное мнение, получив таким образом разнообразие идей, а также чтобы каждый мог насладиться славой своего изобретения, не боясь упреков, что кто-то ему помог. Затем было бы хорошо их собрать, чтобы одобрить или критиковать те или иные замыслы, и определить, в какую сторону склонится мнение Ассамблеи и что будет одобрено большинством. Я не ограничиваю Вас в количестве тех, кого Вы предложите: нужно только следить за тем, чтобы дело не затянулось, то есть не привлекать совершенно посторонних архитектуре людей, но с другой стороны, не забыть о тех, кто хорошо известен, как сеньоры Кортоне, Ареветти, кавалер Бернэн и некоторые другие. Попросите их письменно изложить свои мнения (что, я думаю, они с удовольствием сделают). Но особенно нужно им дать понять, что если они будут осуждать тот или иной момент в посланных им проектах, то указывать обязательно основание, подкрепляя архитектурными или другими соображениями. Вот так, я думаю, должно произойти; тем не менее, поскольку могут возникнуть непредвиденные сложности, я полностью доверяю Вашей интуиции: ведь речь идет об усовершенствовании одного из красивейших зданий мира, его соответствии величию короля, который будет там жить. Не сомневаюсь, монсеньор, что Вы изберете правильный порядок решения этого сложного вопроса.
Его Величество особенно любит живопись и скульптуру и считает, что именно эти виды искусства должны особенно работать в его честь и оставить его имя для потомков. Несколько лет назад он образовал в Париже Академию живописи и скульптуры, обеспечил профессоров для образования молодежи, назначил стипендии студентам. Здесь учатся многообещающие молодые люди. Но поскольку кажется необходимым для молодых людей Вашей профессии пробыть некоторое время в Риме, чтобы сформировать свой вкус и манеру, учась у самых великих мастеров современности, а часто бывает так, что самым талантливым не хватает средств на поездку в Рим, Его Величество решил посылать туда ежегодно определенное количество молодых людей, которых отберет Академия. Его Величество считает также, что для развития этих молодых людей необходимо руководство прекрасного мастера, который бы направлял их в своей учебе, прививал хороший вкус, и Его Величество выбрал Вас. С этой целью он и поручил мне отправить Вам сумму в 1200 экю. Вот что поручил мне написать Вам Его Величество. Я очень рад, что король оказал Вам такую честь“.
Это письмо, которое должен был подписать Кольбер, не было отправлено, и я никогда не узнаю почему. Проект был отправлен и изучен всеми знаменитостями архитектуры, которые прислали и свои эскизы. Но все они были странными, не имея строгой архитектурной красоты».
Когда выяснилось, что один из проектов принадлежит Клоду Перро, Кольбер пришел в восторг. Шарль Перро вспоминает:
«…Кольбер был очарован. Он не понимал, как мог человек, не архитектор по профессии, сделать такой прекрасный проект. Этот проект, выполненный в геометрическом и перспективном изображениях, находился в простых деревянных оправах в большом шкафу».
В конце концов, как и предполагал Шарль, именно проект Клода Перро победил в конкурсе.
…А между тем дела любимого старшего брата Шарля, Пьера Перро, обстояли из рук вон плохо. В этом году он потерял все свое состояние и оказался в жестокой опале, и никакие попытки Шарля уговорить Кольбера простить брата не удались. Вот что писал Шарль в «Мемуарах»:
«…Я забыл вам рассказать, как мой брат, главный сборщик финансов в Париже, был отстранен от должности и что мы сделали (но безуспешно), чтобы вернуть к нему доброе расположение Кольбера…
