В руках Есенина статистика приобретала какие-то магические черты научной убедительности и достоверности. При этом она становилась озорной, привлекательной и постоянно ожидаемой. Печатные выступления, книги Константина Сергеевича были своего рода футбольным десертом. Они с восторгом и сладострастным придыханием поглощались футбольными гурманами. Есенин был и остается одним из немногих кудесников футбольной статистики, кому была подвластна магия цифр. Он умудрялся придавать им какую-то горделивую осанку, опрятность и образовывать из них по своему велению и фантазии неповторимый парадный строй.
Костя был неподражаемым выдумщиком. По его инициативе образованы Клуб имени Григория Федотова и Клуб вратарей имени Льва Яшина.
Сын блистательного русского поэта, Константин Сергеевич прожил трудную, но яркую жизнь. Он участвовал в Отечественной войне, с которой вернулся с тремя орденами и пробитым легким. Он искренне и преданно любил футбол и не скрывал своих симпатий к столичному «Спартаку», которому посвятил когда-то такие строки:
День придет, и перламутром шелка
В бирюзе, сверкающей росой,
Замелькают красные футболки
С белой поперечной полосой.
Качалин Гавриил Дмитриевич (1911—1995)
Ему нет равных в отечественном футболе по количеству трофеев, завоеванных его командами за рубежами нашей родины. В 1956 году в далеком Мельбурне сборная СССР, ведомая Качалиным, впервые познала вкус олимпийского золота. Спустя четыре года наша сборная с Качалиным во главе вновь стала триумфатором первого чемпионата Европы. В 1962 и 1970 году Качалин приводил своих питомцев к четвертьфинальным матчам чемпионатов мира — рубеж, ставший недосягаемым для наших нынешних миллионеров.
Во внутрисоюзных соревнованиях успехи Гавриила Дмитриевича выглядят несколько скромнее. Однако ему удалось первым в истории советского футбола возвести тбилисских динамовцев на золотую ступень чемпионата СССР 1964 года.
Спустя некоторое время мы с Качалиным вместе ехали в Ярославль. Гавриил Дмитриевич — кого-то просматривать, я — судить матч чемпионата страны. Заговорили о триумфаторах 1964 года. «Радости было сверх всякой меры, — вспоминал Гавриил Дмитриевич, — но жить в Тбилиси мне стало очень трудно. Меня превратили в Национального героя. Ко мне в гостиницу постоянно являлись какие-то люди и пытались непременно что-либо подарить: вино, коньяк, мандарины... В своем отеле я не мог ни поесть, ни подстричься — денег с меня не брали. Едва я входил в ресторан, как со всех столов мне начинали доставлять «передачи»: коньяк, шампанское, фрукты. Повсюду меня узнавали, и я не знал ни минуты покоя. В таком же положении оказалась приехавшая ко мне погостить дочь Лена». Говорил мне все это Качалин искренне, чувствовалось, как непросто пришлось ему после этой звонкой победы.
Готовя в 2000 году для газеты материал, приуроченный пятой годовщине со дня смерти маэстро, я позвонил вдове Гавриила Дмитриевича Антонине Петровне. Она рассказала: «Год чемпионства тбилисцев мне очень хорошо запомнился. Спустя много лет с тех пор, весной 1995-го мы с Гавой проходили около Усачевского рынка. Вдруг к нам подлетела машина. Из нее выскочили молодые грузины и вновь начали чествовать и прославлять мужа. Мы едва от них отделались».
Маслов Виктор Александрович (1910—1977)
О своей неординарности Дед, как звали Маслова столичные торпедовцы, заявил в конце пятидесятых годов, когда раз за разом приводил своих мастеров на пьедестал почета. А в 1960 году «масловское» «Торпедо» стало чемпионом СССР. Трижды — в 1952, 1960 и в 1972 годах — Маслов шагал с Кубком СССР вместе со своими воспитанниками.
Придя к руководству киевским «Динамо», Маслов трижды подряд (1966—1968) завоевывал золотые медали и дважды (1964 и 1966) — Кубок СССР.
Мои судейские пути-дороги много раз пересекались с клубами, которые тренировал мудрый Дед. Некоторые его суждения можно было высекать на мраморе. Будучи руководителем предсезонных сборов судей на юге страны, я неоднократно приглашал Виктора Александровича на встречи с арбитрами. И хотя великим арбитром он не был, мои молодые коллеги слушали его с упоением, затаив дыхание. Особенно любопытными были комментарии Маслова, касающиеся каких-либо судейских ляпсусов. Помню, на одной из таких бесед в Сочи Маслова спросили, как он расценивает пенальти, назначенный в ворота его команды несколько дней назад. «А чего тут расценивать? — хитро прищурив глаза и улыбаясь, переспросил Дед. — Сие решение судьи отношу к проявлению трусости». Маслов чуть помолчал и закончил свой монолог: «Трусишка ваш коллега! Так ему и передайте. Хозяев поля он наказывать не очень горазд».
Морозов Николай Петрович (1916—1981)
Под руководством Николая Морозова сборная СССР в 1966 году завоевала на английском чемпионате мира бронзовые медали. Ни до того, ни после наша сборная не взбиралась на такую высоту.
Помню, как после возвращения из Англии нескольким триумфаторам, и Морозову в том числе, дозволили за свой счет приобрести автомобили «Москвич». Сегодня подобный вид поощрения мы, наверное, расценили бы как насмешку Вообще выступление нашей сборной на чемпионате мира-66 было признано недостаточно успешным. Морозова, по сути дела, вынудили уйти из сборной, и с 1967 года он возглавил одесский «Черноморец».
В сентябре 1966 года на его родине, в Люберцах, торжественно отмечался 50-летний юбилей тренера. В программу праздника входила товарищеская встреча люберецкого «Торпедо» с ленинградским «Автомобилистом». Мне было приятно получить личное приглашение юбиляра судить этот матч, который хозяева поля проиграли со счетом 0:1.
Наши дружеские отношения с Николаем Петровичем стали еще крепче после совместной 20-дневной поездки на чемпионат мира в Мексику в 1970 году. В поездке мы жили с ним всегда в одном номере. Морозов писал репортажи в «Известия», а я в журнал «Спортивные игры». Мне тогда представилась уникальная возможность впитывать суждения об играх и событиях, чувствовать его искреннюю влюбленность в игру, которой он посвятил всю жизнь. Ведь еще до тренерской работы Морозов играл 11 сезонов в столичном «Торпедо», затем в «Спартаке» и ВВС.
Озеров Николай Николаевич (1922—1997)
Многократный чемпион СССР по теннису, актер популярнейшего МХАТа, роли которого я помню по сей день, в полной мере проявил свою многогранность, когда после Вадима Синявского Озеров стал главным спортивным и футбольным комментатором страны. После кончины Озерова его семья получила соболезнование от президента России Б. Ельцина. В нем говорилось: «С различных спортивных состязаний раздавался знакомый, ставший родным голос Николая Николаевича. Этот голос рассказывал о победах наших спортсменов, учил ценить красоту честной спортивной борьбы, не пасовать перед трудностями, а главное — любить и гордиться своей Родиной. Этот голос нес доброту, любовь, надежду в каждую семью».
