Геннадий Васильев - В Афганистане, в «Черном тюльпане»

— Сварились, — закричал Богунов. — Кипяток, а не вода…

— Со-о-очи! — выпучив глаза, кричал Матиевский. — А сухо-то как! Особенно ниже пояса…

Они пытались выпрыгнуть из этой ямы с водой, но бруствер размылся и разваливался под руками на рыхлые кучки. Богунов лег на бруствер животом, подтянул колени, однако тело развернуло назад, только мелькнули в воздухе блестящие подковы полусапожек.

— Евпато-ория, — раздался из окопа богуновский вой.

Часовой испуганно метнулся к окопу, вгляделся в мутную кашу и вдруг согнулся в поясе и зажал рот руками. Его трясло от безудержного смеха. Он даже встал на колени.

Все замерли. Перестали возиться.

— Вот же, душара! — губы у Матиевского свернулись трубочкой. — Смеется над нами? Ах, ты, хмырь! Ну, мы тебя сейчас замочим!..

Матиевский подпрыгнул, ухватился за брючину часового:

— Иди-ка сюда, попарься с нами…

Часовой взвизгнул по-бабьи. Резво попятился. Бросился назад. Но сапоги разъехались по глине, и он опрокинулся на спину. Только и успел охнуть. Друзья вежливо расступились. С брызгами шлепнулось в ледяную воду извивающееся тело.

Часового тут же приподняли, поправили автомат, стряхнули с бровей жидкую грязь, кратко объяснили:

— Со-очи!

Часовой забормотал, заохал. Стал шарить сослепу руками вокруг. Залепил Матиевскому по лицу грязной рукой. Задумался. Мазнул еще, будто проводя кистью.

Матиевский вытянулся:

— Ах, ты, жаба болотная! По чистому лицу грязными лапами. Ну-ка, ребята, во-он его из наших Сочей!

Богунов с Матиевским подхватили часового за локти, Шульгин с Булочкой подтолкнули его в спину, и все они со смехом вытолкали часового из окопа.

На рассвете, зябком, молочном, четыре согнутые фигурки бегали гуськом взад и вперед по скользкой горной тропе. Запахивали поплотнее сырые негнущиеся бушлаты. Придерживали руками дрожащие челюсти. С завистью поглядывали на лежащих в окопах товарищей.

— Уг-грелись, зап-парились, — Матиевский, лязгая зубами, озирался по сторонам.

— Какое зап-парились? Ок-кочур-рились! — Богунов еле двигал губами. — Д-дух в-весь в-вышел.

Старшина ворчал сзади:

— Но-овый окоп надо было копать. Но-овый…

— Това-арищ старшина! К-какой окоп? М-мочи нет б-болыие лежать в в-воде…

— Ножками, ножками шевелите, а не языками. Выше коленочки, ребятки. Сейчас от вас пар пойдет.

— Сейчас б-бу-у-дет к-как в Сочах!

Матиевский коротко хохотнул. Из окопов стали приподниматься головы.

— Эй, жеребцы, хва-атить ржа-ать…

— Подняться помоги-ите…

— Э-эй, ру-уку дайте…

Одеревеневшие языки замерзших солдат едва поворачивались во рту, речь получалась заторможенной, протяжной.

— Т-точно ок-кочурились! — Богунов сплюнул. — А н-ну-ка, навались на этих л-лежебок.

Матиевский и Богунов бросились в окопы. Шульгин с Булочкой начали вытягивать солдат за шиворот. Вытаскивали солдат скорченных, заледеневших, скособоченных.

— По-о-тише, го-о-лову оторвете, — жалобно доносилось из окопа.

— Красавцы, к-как на п-подбор, — посмеивался Матиевский, — к-ковбои, г-гангстеры, супермены, тьфу ты… к-коровы на льду.

Солдаты, вытащенные из окопов, стояли, не двигаясь, не шевелясь, в нелепых согнутых сонных позах калачиком. Они не могли выпрямить заледеневшие суставы.

— А ну-ка, паровозиком, детки, взялись за руки, — Матиевский заблестел глазами. — За ручки, за ручки…

Он подталкивал солдат друг к другу, как послушных кукол, вкладывал в застывшие руки неподвижные, окостеневшие ладони.

— Д-держись покрепче, сейчас н-начнется веселый х-хоровод. Вспомним счастливое детство. К-как на Машины именины испекли мы к-каравай…

Матиевский встал в голове, потянул всю эту скорченную вереницу за собой. Солдаты дернулись. Кто-то тут же рухнул на колени. Шульгин и Булочка помогли упавшим подняться, подтолкнули ребят в спину.

— Поехали, поехали, кривые, хромые, приплюснутые. Шевели ногами.

Потихоньку хоровод сдвинулся с места, закачался неуверенно из стороны в стороны, поплыл ручейком.

— Быстрее, ребятки, быстрее… Разгоняй кровь… — старшина тянул солдат за руки.

Лицо его раскраснелось, покрылось испариной.

— Сейчас будет т-тепло, — гаркнул Богунов, — п-поезд едет из М-мурманска в Сочи.

По пути к хороводу цепляли новых солдат. Устроили длинную живую волокушу.

Матиевский скоморошничал.

Повел всех змейкой, кружил, разгоняясь на крутые холмы, с силой тянул вниз, набирая скорость…

— Танец для одеревеневших и немного охреневших. Шевелите ногами, тараканы беременные…

Солдаты едва волочили ноги, заплетались, тащились за Матиевским бочком, болезненно охали, вскрикивали. Но все же разогрела их эта карусель, вернула на щеки бледную грязно-розовую тень. Теперь уже Матиевский оставил их, вытирая пот со лба, уселся на землю, тяжело переводя дыхание.

— Во-от это другое дело! Расшевелились д-дистрофики. Д-давай теперь без локомотива.

У солдат постепенно развязывались языки.

Кто-то нервно рассмеялся:

— Э-эх, нету моей мамы с грелочкой.

— Тебе другая грелочка нужна… С этикеточкой…

— Да уж… Сейчас бы хоть простого чайку с дымком…

— А хорошая у нас лошадка-то на извозе…

— Копыта пулями сорваны…

— Только личиком не удалась…

Матиевский махнул кулаком:

— Но-но! Без пошлостей. А то пальцем ткну — полчаса подниматься будете.

— Хлопцы, а кто это ночью у нас ванны принимал?

— Хвойные.

— С мочалками.

— И с матюками.

— Товарищ Матиевский! Сергей Михайлович! Кто там кому спинку тер?

— С легким паром, Сергей Михайлович!

Матиевский сплюнул:

— Вот и делай из вас человеков. Тут же начинаете себя ногами в грудь стучать. Чтоб я до вас, калек, хоть раз дотронулся.

Прояснилось. Растаяли липкие влажные сумерки. Острые хребты с клинышками одиноких скал очистились от туманной хмари. На горизонте угрюмой громадой выросла каменная пирамида, легендарный «Зуб»… Высота, обозначенная на карте точкой две семьсот.

— Елена Сергеевна, — длинная тень легла поперек тесного коридора деревянного модуля. — Что же вы меня так избегаете, Леночка? Я же не заразный…

Елена остановилась и подняла колючий недобрый взгляд на зеленые звезды капитанских погон.

— Леночка, ну не смотрите так, — Кошевский протяжно вздохнул и немножко картинно повел рукой. — Что плохого в том, что я не могу… не могу тебя забыть?..

Елена сделала короткий шаг, но капитан тоже шагнул в сторону, и обойти его оказалось невозможным.