это слышали от сплетников.
Осень 1964 года, октябрь. Я собрался на курорт в Сочи. Получил путевку в санаторий им. Ленина. Я не мог ежегодно ездить на отдых летом со всей семьей, поскольку район сырьевой и летом шли основные работы. Поэтому я уходил в отпуск поочередно, через год – один год летом с семьей, другой один осенью или весной, и старался в это время покидать территорию не только района, но и края. Когда отдыхаешь на месте, то отдыха нет, ты знаешь, как идут дела в районе, какие случаются ЧП, становишься их свидетелем. В общем, нужно было уезжать подальше.
Это у меня было второе пребывание в санатории, к тому же элитном. Санаторий им. Ленина в Сочи построил Микоян для работников пищевой промышленности СССР. Его удобное расположение на берегу Черного моря и близость к центру города понравилось кому-то из руководства государства, и ЦК конфисковал его для партийной элиты. Меня разместили в трехместной палате (тогда одноместных номеров было ограниченное количество). Мы жили там с Борисом Григорьевичем Чичевым, первым секретарем Рыбинского райкома, потом начальником этого сельхозуправления, а впоследствии 12 лет он возглавлял совет ветеранов Красноярского края, и зав. орготделом ЦК Казахстана Орозай Батырбековичем Батырбековым, молодым казахом, окончившим Казахский университет. Мы так сдружились на отдыхе, что стали как близкие давние друзья.
Несмотря на то что порядки в санатории тогда были строгие: подъем, физзарядка, обеды и ужины строго по расписанию, иногда мы их игнорировали. Однажды после побудки мои друзья пошли на физзарядку и стали звать меня. Я категорически отказался – сказал, что вот послушаю последние известия и пойду на физзарядку индивидуально, не хочу стоять в одном строю с жирными бабами и махать по команде руками и ногами. А накануне прошла молва, что здесь отдыхает Никита Хрущев, и кто-то его даже видел. И вот первым известием в утренних новостях по радио сообщалось, что состоялся пленум ЦК КПСС, удовлетворивший просьбу Хрущева об освобождении его от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР по состоянию здоровья. Тут же сообщалось, что две занимаемые им должности заняли Брежнев и Косыгин. Я не верил своим ушам. Вчера его превозносили и говорили, что он совершенно здоров, а здесь вдруг стал немощным и попросился по своей воле на пенсию.
Через несколько минут заходят в палату мои друзья, и я им сообщаю сногсшибательную новость: «Пока вы ходили на физзарядку, я снял Хрущева со всех его должностей». И каждый из нас подумал: а что будет дальше? Конечно, санаторий никто заранее покидать не стал, весь тот день просудачили, потом стали ожидать новостей. Что же на самом деле произошло в Москве, поскольку никогда в последние годы после смерти Сталина никто уже не верил в правдивость нашей партийной информации? Мы продолжали купаться, загорать и получать из Москвы все новые и новые сведения, уже из цековских устных источников. Что же произошло с Хрущевым, казалось, вчера незыблемым столпом послесталинской власти, сумевшим еще недавно смести таких китов, как Молотов, Каганович, Маленков и другие.
Отпуск мой закончился. Я, не останавливаясь в Красноярске, прилетел домой. Жизнь продолжалась в обычном темпе. По средствам массовой информации опять заговорили о коллективном руководстве государством, о коллегиальности принятия всех важных решений не только в партийной жизни, но и в хозяйственной деятельности. Ничего нового организационного не происходило и в краевом масштабе, но недолго, ждали команды из Москвы.
Наконец приходит телеграмма о созыве пленума крайкома партии и обязательной явке всех членов крайкома. На пленум приехал член Президиума ЦК КПСС Геннадий Иванович Воронов – председатель Совета Министров РСФСР. Пленум был объединенный с сельхозниками. Он был коротким. Доклад о решении ЦК КПСС по освобождению Хрущева от своих обязанностей сделал Воронов. Он, собственно, огласил доклад, сделанный Сусловым на пленуме ЦК КПСС, и решение пленума. И нами было принято одно решение – одобрить решение пленума ЦК КПСС, обсуждений этих документов не было. Задано было лишь несколько вопросов Воронову.
В этот же день в большом зале Дома Советов состоялась встреча участников пленума с Вороновым. Он ей придал почти неофициальный характер. Вместе с ним за одним столом президиума заняли места первые секретари промышленного и сельского крайкомов – Гаврилов-Подольский и Кокарев. Воронов стал рассказывать более подробно, как проходил тот знаменательный пленум освобождения Хрущева от должности. Что сначала он был действительно приглашен на заседание Президиума ЦК, когда находился на отдыхе в своей резиденции в Пицунде, и при предъявлении ему серьезных претензий в работе ЦК сам написал заявление об уходе на пенсию по состоянию здоровья. Воронов старался убедить всех нас, что это мероприятие не было каким-то заговором со стороны ЦК, сговором, захватом власти. Но уже тогда в его ответах чувствовалось, что был тайный сговор между отдельными членами Президиума ЦК КПСС свергнуть Хрущева и занять его место. В своих ответах на вопросы он отмечал такие главные недостатки Хрущева: он отошел от ленинских принципов коллективного руководства партией, единолично принимал непродуманные решения, выпячивал себя как вождя, потерял элементы партийной скромности, допускал оскорбления в адрес заслуженных людей в партии и государстве, в частности, по отношению к Косыгину – дескать, пусть он занимается ситцевой промышленностью, а не лезет в тяжелую, где ничего не понимает.
Конечно, всем было ясно, что существовал сговор, и со своего поста Хрущева сбросили насильно, а не по его заявлению, как это преподносилось обществу в начальный период отставки Хрущева. Воронов дальше говорил самодовольно, мол, мы решили дать бой Хрущеву, чтобы другим было неповадно так вести себя в партии. В общем, недальновидным оказался и сам Геннадий Иванович, он думал, что дальше пойдет демократия в руководстве страной, и все эти заговорщики останутся на плаву. Новый лидер, как показывает практика и история, всегда старается освободиться от людей, знающих, каким путем он пришел к вершине власти, и вскоре постарается освободиться от них. Так поступил и Брежнев. Заговорщики во главе с Шелепиным думали, что, сбросив с поста Хрущева, займут его место. Но старики во главе с Брежневым вскоре с ними расправились мирными способами: Шелепина с поста секретаря ЦК КПСС и зампредсовмина определили руководить профсоюзами – ВЦСПС, Семичастного – на Украину зампредсовмина республики, Демичева с секретаря ЦК – министром культуры, Егорычева – послом в Данию, и т.д. Кстати, Воронов – сибиряк, выпускник Томского политехнического института. Под руководством нового генсека он проработал недолго предсовмина РСФСР и был направлен в госконтроль и ниже. Как говорят, ему пришили элементы национализма
