Например, депутат Кутлер так ведь и обошел настоящую суть вопроса. Трудовик Караваев как-никак сказал прямо: 70 миллионов десятин. Что ответил на это депутат Кутлер? На это он не ответил. Он запутал вопрос «нормами», т. е. прямо уклонился от ответа на то, согласен ли он, согласна ли его партия все помещичьи земли отдать крестьянам или нет.
Депутат Кутлер воспользовался ошибкой депутата Караваева, недостаточно ясно и резко поставившего вопрос, и обошел суть дела. А в этом-то весь гвоздь вопроса, господа. Кто несогласен действительно всех помещичьих земель отдать крестьянам (напоминаю, что я условился по 50 десятин оставить на каждого помещика, чтобы никого не обездоливать!) – тот не стоит за крестьян, тот не хочет действительной помощи крестьянам. Ибо если вы позволили затемнить или отодвинуть вопрос о всей помещичьей земле, так тогда все дело ставится под вопрос. Тогда спрашивается: кто же будет определять, какую долю помещичьей земли отдать крестьянам?
Кто будет определять? И 9 миллионов десятин из 79 – тоже «доля» и 70 миллионов десятин – «доля». Кто будет определять, если не определим мы, если не скажет ясно и решительно Государственная дума?
Депутат Кутлер недаром умолчал об этом вопросе. Депутат Кутлер щеголял словом: «принудительное отчуждение».
Господа, не давайте себя увлечь словами! Не обольщайтесь красивой фразой! Смотрите на суть дела!
Когда мне говорят: «принудительное отчуждение», я спрашиваю себя: кто кого принудит? Если миллионы крестьян принудят подчиниться интересам народа кучку помещиков, тогда это очень хорошо. Если кучка помещиков принудит миллионы крестьян подчинить свою жизнь корысти этой кучки, тогда это очень плохо.
И вот этот-то маленький вопрос сумел совсем обойти депутат Кутлер! Своим рассуждением о «неосуществимости» и о «политических условиях» он, по существу дела, даже звал народ примириться с тем, что он подчинен кучке помещиков.
Депутат Кутлер говорил непосредственно вслед за моим товарищем Церетели. А Церетели в декларации нашей социал-демократической фракции сделал два вполне определенных заявления, которые ясно решают именно этот, коренной и главный, вопрос. Первое заявление: передача земель демократическому государству. Демократический это значит такой, который выражает интересы народной массы, а не интересы кучки привилегированных. Мы должны прямо и ясно сказать народу, что без демократического государства, без политической свободы, без полновластного народного представительства никакое земельное преобразование в пользу крестьян невозможно.
Второе заявление: необходимость предварительного обсуждения земельного вопроса в столь же демократических местных комитетах.
Чем ответил на это депутат Кутлер? Молчанием. Плохой это ответ, г. Кутлер. Вы умолчали как раз по вопросу о том, крестьяне ли принудят помещиков уступить интересам народа, или помещики принудят крестьян надеть себе на шею новую петлю нового разорительного выкупа.
Молчать о таком вопросе непозволительно.
О местных комитетах, господа, говорили в Думе, кроме социал-демократа, и народные социалисты (депутат Баскин) и социалисты-революционеры (депутат Колокольников). О местных комитетах говорилось уже давно в печати, говорила о них и первая Дума. Мы не должны забывать этого, господа. Мы обязаны хорошо уяснить и себе и народу, почему так много говорили об этом вопросе и каково его настоящее значение.
Первая Государственная дума обсуждала вопрос о местных земельных комитетах в пятнадцатом заседании, 26-го мая 1906 года. Подняли вопрос члены Трудовой группы, подавшие письменное заявление за подписью 35-ти членов Думы (в том числе два социал-демократа, И. Савельев и И. Шувалов). Заявление было первый раз прочитано в Думе на 14-ом заседании ее 24 мая 1906 г. (см. страницу 589-ую «Стенографического отчета» о заседаниях первой Государственной думы); затем это заявление напечатано и обсуждалось через день. Привожу полностью главные места этого заявления:
«…Необходимо немедленно создать на местах комитеты, избранные на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права, для необходимой подготовительной работы, как-то: выработки, применительно к местным условиям, потребительной и трудовой норм землепользования, определения количества удобной земли, доли в ней земли арендуемой и обрабатываемой своим и чужим инвентарем… и т. п. Ввиду необходимости возможно более полного приспособления земельного закона ко всему разнообразию местных условий, целесообразно, чтобы эти комитеты приняли живейшее участие в общем обсуждении самых основ земельной реформы, изложенных в различных, внесенных в Думу, проектах…». Трудовики предлагали поэтому неотложно избрать комиссию и немедленно выработать соответствующий законопроект.
Как встретили это предложение различные партии? Трудовики и социал-демократы в своих органах печати единодушно поддержали его. Партия так называемой «народной свободы», в своем главном органе «Речь», категорически высказалась 25-го мая 1906 г. (т. е. на другой день после первого чтения проекта трудовиков в Думе) против проекта трудовиков. «Речь» прямо выдвинула опасение, что такие земельные комитеты могут «передвинуть решение аграрного вопроса влево»[25].
«Речь» писала:
«Мы постараемся, насколько от нас будет зависеть, сохранить за местными комитетами по земельным делам их служебный и специально-деловой характер. Мы полагаем, по той же причине, что составить эти комитеты путем всеобщего голосования – значило бы готовить их не для мирного разрешения на местах земельного вопроса, а для чего-то совершенно другого. Руководство общим направлением реформы должно быть оставлено в руках государства: поэтому представители государственной власти должны иметь в местных комиссиях свое место, если не с целью решать, то по крайней мере с целью контролировать решение местной инстанции. Затем – опять-таки в пределах общих оснований реформы – в местных комиссиях должны быть представлены, по возможности равномерно, те сталкивающиеся интересы сторон, которые могут быть примирены без нарушения государственного значения предпринимаемой реформы и без обращения ее в акт одностороннего насилия, могущего закончиться полной неудачей всего дела».
