ядовитыми насекомыми и змеями и населенные враждебными племенами. В одном из наиболее сомнительных пассажей своего рассказа Кардер сообщил, что в конце концов пришел в Баию, то есть прошел через весь континент. Маловероятно, что он смог преодолеть пешком такое расстояние. Возможно, он доплыл в Баию морем, обогнув мыс, что, безусловно, было не менее замечательной авантюрой, чем путешествие по суше. Так или иначе, Кардер не оставил ни малейшего намека о том, как ему удалось совершить этот подвиг.
Новые известия о Кардере появились, когда его обнаружил португальский мореплаватель, искавший Дрейка. Вместо этого он наткнулся на Кардера и еще шестерых человек, раненных стрелами. Они скрывались в убежище где-то на побережье Бразилии. Португальцы зачарованно выслушали рассказ молодого человека, который плавал с английским пиратом Дрейком и рассказал им о том, как их флот в составе десяти кораблей сел на мель, а потом огромный галеон с четырьмя сотнями солдат и сотней пассажиров потерпел крушение. Из слов Кардера создавалось впечатление, что в лесу притаились сотни переживших кораблекрушение англичан, и они могли в любой момент напасть. На самом деле такого флота, конечно, не существовало.
Португальцы какое-то время держали Кардера под стражей, но затем его взял на поруки некто Антонио де Паива, который «хорошо говорил по-английски, любил наш народ и привел меня прямо в свой дом. Этот Антонио де Паива, проникнувшись ко мне жалостью и посоветовав мне не раскрывать себя… привел меня к губернатору, которого звали Диего Ваз». Однако губернатор сразу же приказал бросить Кардера в тюрьму, а затем отправить его в Португалию, чтобы там он провел остаток своих дней в заточении. Кардер возразил, что «сам разыскал их, пришел добровольно и отдал себя в их руки, сложив свое оружие к ногам одного из их народа». Довод сработал, и две недели спустя его освободили и снова передали под опеку де Паивы, а чиновники направили в Португалию запрос, «чтобы узнать, как королю будет угодно поступить в отношении меня».
Ответа пришлось ждать более двух лет. За это время Кардер успел поработать «надсмотрщиком над неграми и дикарями, которые принадлежали моим друзьям и были заняты посадкой и уборкой сахарного тростника, а также имбиря, который там растет очень хорошо». Кроме того, он занимался «рубкой бразильского дерева [цезальпинии] и сплавлял его по рекам на плотах в порт, где его грузили на корабли, и наблюдал за тем, как собирают хлопок, выбирают из него семена и упаковывают его, а также наблюдал за сбором индийского стручкового перца, белого и красного».
Позже он пустил в дело свои навыки лоцмана и водил корабли, принадлежащие Антонио де Паиве, вдоль Атлантического побережья от Сальвадора до Ильеуса, Порту-Сегуру и Рио-де-Жанейро. Все это время он ждал того дня, когда корабль увезет его в тюрьму в Португалии. Де Паива выразил сожаление, что больше не может ничем помочь Кардеру, «но любезно предложил доставить меня к месту назначения».
В каком-то смысле Кардер действительно решил воспользоваться этим предложением. «Я взял его судно и четырех его негров и притворился, будто иду в море ловить рыбу», – рассказывал он. Когда он сошел на берег, а четырех его товарищей по плаванию спросили, что они тут делают, они, «ничего отнюдь не зная о моем намерении, ответили, что их занесла сюда свирепая непогода». Затем они «вернулись домой со следующим попутным ветром, а я тайно остался». Через несколько месяцев ему удалось попасть на корабль с восемью англичанами и 14 португальцами, отплывший, скорее всего, из порта Ресифи, основанного за 40 лет до того. Когда по пути в Португалию корабль в районе Азорских островов столкнулся с двумя английскими военными кораблями, Кардер сдался им «в качестве законного трофея». Он снова оказался под стражей, но на сей раз в Англии.
В конце ноября 1586 г., «через девять лет и 14 дней после моего отбытия из Англии с сэром Фрэнсисом Дрейком в его кругосветное плавание», он прибыл в Чичестер на южном побережье Англии. К тому моменту, когда Кардер вернулся, Англия и Испания находились на грани открытого военного столкновения. Казалось, истории незадачливого Кардера суждено было затеряться на фоне этих глобальных интриг, но случилось иначе: «О моих диковинных приключениях и долгой жизни среди свирепых дикарей стало известно достопочтенному Чарльзу Говарду, лорду – верховному адмиралу Англии, и он поспешно известил об этом Ее Королевское Величество и привез меня к ней на аудиенцию в Уайтхолл».
Так встретились отбившийся от своей команды моряк и королева. «Ей было угодно долго говорить со мной о моих страданиях и чудесном спасении, а также, среди прочего, о том, каким образом был казнен м-р Даути; затем она даровала мне 22 ангела [11 фунтов стерлингов] и пожелала, чтобы Господь позаботился обо мне». Эта аудиенция внушила Кардеру столь необходимое чувство уверенности. «Со многими любезными словами я был отпущен, и теперь смиренно благодарю Всевышнего за мое чудесное спасение и благополучное возвращение в родную страну».
Эпатажные автобиографические записки о приключениях Кардера пришлись по вкусу европейской публике, в то время повально увлекавшейся Новым Светом. Позднее они вошли в огромный сборник путевых заметок под названием «Паломничества Пёрчеса: повествование, содержащее рассказ об истории мира и о странствиях по суше и по морю, совершенных англичанами и другими народами» (1625), составленный Сэмюэлом Пёрчесом, английским священником и любителем путешествовать, не выходя из дома. Несмотря на внутреннюю непоследовательность, рассказ Кардера о своей борьбе за жизнь принес ему славу, противопоставив его, простого обывателя, супергерою в лице Дрейка. В отличие от Дрейка, которым двигало неослабевающее желание исследовать, грабить и покрывать себя славой, Кардер просто хотел выжить. Он столько раз оказывался на волосок от смерти, что его стойкость перед лицом всевозможных испытаний приобрела оттенок героизма. Подобно Одиссею, который провел десять лет в скитаниях, прежде чем вернуться домой, Кардер проявлял изворотливость и находчивость. Но он лгал не потому, что любил обманывать, а потому, что старался выжить вопреки обстоятельствам, и в этом стремлении правда нередко была его врагом, а обман – союзником.
Тем временем Дрейк, преодолевая трудности, продолжал плавание. Покинув западное устье пролива и направившись на север, его сократившийся флот (за исключением «Элизабет» и «Мериголд») опасно отклонился от курса. Штормы продолжались и усиливались. Им удалось достичь земли только 7 октября. Попытка подойти ближе к берегу едва не привела потрепанные бурей корабли на грань катастрофы.
«Мы надеялись насладиться частицей покоя и вздохнуть свободно, пока буря не уляжется», – писал Флетчер. Но вскоре их поразил «почти смертоносный удар»: Дрейк «не только потерял якорь
