– Гибнем, Александр Николаевич! – Приходят к Починку из научно-технического управления. – Специалисты бегут, куда глаза глядят, даже в кооперативы по ремонту телевизоров.
Специалисты – слабо сказано. В Управлении не меньше докторов и кандидатов наук, чем в приличном государстве Европы! Здесь своя мощная научно-техническая база, свои заводы и многопрофильные институты, лаборатории и проектно-монтажные бюро, занимающиеся разработкой и проектированием оборудования, сигнализационных систем защиты. Для границ страны, для особо режимных зданий.
Бакатин знал, что «продавал». Многие разработки и аппараты, создаваемые здесь, не имеют аналогов в мире, большинство по качеству не уступает известным японским образцам. Потому и тянутся сюда руки спецслужб иных стран.
На момент развала КГБ в ОТУ работало 10 докторов и 200 кандидатов наук. Где они сейчас? Самое страшное – «бакатинщина» в нынешней России и во вновь образованных суверенных государствах Прибалтики, Закавказья, Средней Азии и прочих. Там спецслужбы оптом и в розницу продали в зарубежье сверхсекретные технологии и изделия, доставшиеся им в наследство от Советского Союза.
Из-за почти полного отсутствия финансирования бывшее РТУ, ставшее НТУ, было отброшено из космического века в век пещерный и практически перестало существовать. Оборвались связи с отечественной промышленностью, рухнувшей стремительно. Заглохла без финансирования научная и практическая работа в Академии наук, в вузах. Доктора наук пошли в телемеханики…
Какие сейчас могут быть изобретения, разработки – выживать надо!
Надо делать деньги, продавать подвальные помещения, пока в цене…
Но это уже не по части финансово-экономического управления, ибо не сюда идут деньги от этих продаж. «Холодные головы» чекистских казначеев Щурова и Серебрякова болят от других забот и проблем.
К ним, в Финансово-экономическое управление непрерывно звонят и бегут за помощью люди, словно здесь источник лечения всех бед.
25 февраля. Полдень. Стоило только появиться у своего кабинета начальнику финансового-экономического управления Николаю Ивановичу Щурову, как его тут же осадила, взяв в кольцо, толпа страждущих руководителей МБ автономных республик, краев и областей России, съехавшихся на совещание, желающих услышать ответы из первых уст лишь на два вопроса: бюджет и денежное довольствие…
– Итак, вас всех интересует бюджет, – начал он почти с порога, пригласив всех сразу к себе. – Прямо скажу, – с бюджетом проблема!
Он подошел к окну, выходящему на Кремль, откуда только что пришел, и как-то невесело продолжил:
– Вы знаете, как бюджет складывается в целом по стране…
Мы свои предложения представили. Сессия Верховного Совета бюджет на первый квартал не утвердила, а предоставила это право Правительству. Так сегодня живем…
Николай Иванович еще раз взглянул через окно в сторону Кремля, вздохнул глубоко, прошел не спеша к рабочему столу и сел наконец.
– Практически, мы с Серебряковым вместе и по очереди работаем не здесь, – он ткнул указательным пальцем в окно, – а там, в Министерстве финансов. Пытаемся получить необходимые ассигнования для нормального функционирования оперативной и хозяйственной деятельности наших органов. Принцип Минфина – профинансировать социально-защищенные статьи: денежное довольствие, зарплату, медицинское обеспечение…
– Еще за знание иностранных языков по тридцать пять целковых, – не выдержав, съязвил кто-то из полиглотов.
– Куча денег – раз пообедать не хватит, – поддержал его другой.
– Если ж у Чебрикова, бывшего председателя КГБ, пенсия четыре тысячи рублей, которой не хватит, чтобы питаться месяц в рабочей столовой, что ждет весь оперативный состав? – бросил Щурову третий.
– Зато Бакатину «засчитали» десять лет по найму в КГБ.
Все рассмеялись.
– На остальные расходы средства выделяются в очень ограниченных количествах или вовсе не выделяются, – никак не отреагировав на реплики, продолжал свой отчет перед «ходоками» Щуров. – Это капитальное строительство, жилье, оперативная деятельность… Сдерживается оплата приобретения технических средств, специальной техники, автотранспорта.
Щуров умолк на минуту. Воцарилась гнетущая тишина.
Ее нарушил Гурылев, начальник УМБ из Мурманска, славящийся аналитическим складом ума. Долго он торпедировал главного финансиста по вопросам оплаты труда и даже о стоимости содержания малышей в детских садиках.
– Смотря где, – мудро ушел от ответа Щуров, – есть по тысяче за месяц, а есть уже и по двадцать тысяч.
– Кстати, об оплате за знание иностранного языка, которой не хватит, как тут заметили, на обед в столовой, – как бы мимоходом теперь уже уколол всех начфин. – Конечно смехотворно мало. Но вы забыли, что мы еще платим надбавки за ученые степени и ученые звания: кандидатам наук по пятьдесят рублей, докторам наук – аж сто! Вот так мало-помалу и набежит не только на обед.
Щуров язвил. Было заметно, что он издевался над собой, над своей финансовой беспомощностью.
– А как насчет оказания помощи выехавшим из Чечни? – задал неожиданный вопрос Шилимов из Ульяновска. – Они приехали к нам и законно требуют обещанную материальную помощь, как погорельцы…
– Да, мы оказываем материальную помощь таким семьям, даем деньги на проезд, перемещение с места на место – десять рублей за километр, – ответил Щуров. – Скажем, чтобы вывезти вещи из Грозного в Кисловодск, надо десять тысяч рублей… Мы уже стали зарабатывать на эти и другие цели деньги, торгуя местами в госпиталях, койками в санаториях. Отдаем кое-что из техники предприятиям за право содержать ребенка в садике.
– А я, наоборот, купил пятнадцать «уазиков», – заявил вдруг начальник из Твери Рыков. От такого нежданного заявления даже Щуров поперхнулся.
– Да нет, – как бы оправдываясь, пояснил Рыков. – Я их взял не в полном комплекте… Без стартеров!
И вовсе немая сцена.
– Все дело в том, – попытался объяснить необычную покупку Рыков, – что, как мне удалось узнать, цена «уазиков» через месяц будет уже в три раза дороже! Причем так же без стартеров…
– Рыков прав, – бросил кто-то реплику. – Сотни новых машин вообще стоят без двигателей. Были бы деньги – я бы их все скупил…
А Щуров сделался вдруг таким грустным и незащищенным. Всем видом своим он как бы говорил: «Ну что вы от меня хотите? Вы разве не видите что творится?»
– Николай Иванович, я Кондраков, начальник управления из Якутии, – нарушив молчание, обратился к Щурову сидящий поблизости к нему полковник. – У меня такой вопрос – почему в Якутии сотрудникам милиции платят больше, чем чекистам? Министерство безопасности и Министерство внутренних дел республики находятся в Якутске в ста метрах друг от друга – а платят по-разному. У них коэффициент выслуги на севере год за два, у нас – полтора?!
