Прошло три… пять… десять минут полета. Истребитель делал глубокие виражи, перевороты, крутил «бочки», оставляя за собою тонкую белую полосу. Наконец, пошел на посадку, коснулся бетонированной полосы, зарулил на стоянку. Постепенно утих гул двигателя. Покрышев вылез из кабины. Лицо его сияло.
– Мечта! – восхищенно сказал он. – Скорость!.. Маневр!.. Как жаль, что мы не имели таких замечательных машин в годы войны!
Часть осваивала реактивную технику. Покрышез с присущей ему настойчивостью, старался внушить молодым летчикам, что без прочных и глубоких теоретических знаний, без постоянных тренировок нельзя овладеть новой техникой.
– Реактивный истребитель хорош, – повторял он. – Неплохо оснащен приборами. Его полет контролируется с земли современными радиолокационными средствами. Но они только помогают летчику, не подменяя его.
В самый разгар учебы Покрышева перевели в другую часть, ближе к Ленинграду. Новое назначение обрадовало – он давно мечтал о возвращении в края, где служил и воевал.
Новая часть только еще готовилась к освоению реактивной техники. Приобретенный опыт пригодился, помог быстро закончить теоретическую подготовку и перейти к полетам.
На стоянках застыли стальные птицы. Вокруг них хлопочут люди в темно-синих комбинезонах. В этот ранний час Покрышев уже на аэродроме. Первый визит – в пилотскую комнату: проверить, как летчики готовятся к выполнению задания. Потом – на стоянки: успевают ли инженеры и техники к назначенному времени обслужить истребители. Несколько десятков минут уходит на осмотр взлетно-посадочной полосы. После этого – короткое совещание с руководящим составом. Командиры докладывают о готовности к тренировкам. Теперь можно подняться на вышку и разрешить полеты.
По полосе разбегается и уходит вдаль первый истребитель. Через несколько минут – второй, третий… Серебристые птицы совершают полеты по кругу. Командир части внимательно следит за действиями летчиков, время от времени берет микрофон, чтобы передать замечания.
Неожиданно на КП раздается тревожный голос:
– Я – 57-й, я – 57-й! Лечу вверх колесами…
Что такое? Истребитель в нормальном положении, а летчик в панике? Может быть, нервы не выдерживают? Нужно ему собраться, взять себя в руки, освободиться от страха и боязни.
– 57-й! 57-й! – передал Покрышев в эфир. – Летите в таком же положении.
Потом вторично повторил приказание и облегченно вздохнул, когда услышал в ответ слова:
– Вас понял. Лечу в таком же положении.
Время полета истекало. Истребитель стремительно пошел на посадку, коснулся бетонной полосы и, погасив скорость, зарулил на стоянку.
Через несколько минут летчик был уже на КП и докладывал о полете.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Покрышев, видя, в каком состоянии находится летчик.
– Сейчас хорошо. А вот в полете… Казалось, лечу вниз головой.
– У молодых летчиков это случается. В полете на реактивной технике очень важно точно контролировать свои действия и надежно держать связь с землей. Контроль и связь – поняли?
Часть успешно осваивала реактивную технику. Почти все летчики могли совершать полеты в ночное время, были подготовлены к боевым действиям в сложных метеорологических условиях. Это был большой успех командира части, который сам к тому времени стал летчиком первого класса.
Командиром части П. А. Покрышев прослужил около двух лет, передавая свой опыт и знания молодежи, пришедшей в авиацию уже после войны.
* * *
В тот февральский день 1950 года Покрышев, как всегда, с утра находился на аэродроме. В самый разгар тренировочных полетов на командный пункт прибежал возбужденный почтальон.
– Товарищ полковник, почитайте! – Он подал «Ленинградскую правду», показал на третью страницу, где был опубликован отчет об одном из предвыборных собраний. В отчете сообщалось, что коллектив Шуваловского торфопредприятия выдвинул П. А. Покрышева кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР по Ленинградскому сельскому избирательному округу.
Находившиеся на КП летчики тепло поздравили своего командира.
Кандидатура П. А. Покрышева на предвыборных собраниях трудящихся получила единодушную поддержку. К нему поступила просьба дать согласие баллотироваться в Верховный Совет СССР.
С волнением сел он за стол, чтобы написать заявление в окружную избирательную комиссию. С тем же чувством приехал на встречу с рабочими бумажной фабрики «Коммунар» и жителями поселка Антропшино.
В клубе, где должна была проходить встреча с избирателями, Покрышев увидел бывшего однополчанина. Оказалось, он работает здесь же, на фабрике.
За несколько минут, оставшихся до начала собрания, вспомнили родной полк, боевых товарищей. Когда прозвенел звонок, приглашая всех в зал, бывший летчик сказал Покрышеву:
– Мне поручили выступить на собрании, рассказать о ваших боевых подвигах.
– Только вы не очень… Без красок… – попросил Покрышев.
Началось собрание. Выступали рабочие, служащие. Выступил и бывший однополчанин Покрышева. Он начал рассказ тихо, медленно, тщательно подбирая слова, но потом оживился и не без восхищения говорил о подвигах героя-летчика, с которым воевал в одном полку.
Покрышев укоризненно покачал головой.
– Что, Петр Афанасьевич, – спросил сидящий рядом председатель фабкома, – приукрашивает?
– Да нет, говорит всё правильно. Только поскромнее бы…
Потом на трибуну поднялся Покрышев, поблагодарил избирателей за доверие, рассказал о своей службе в Советской Армии и заверил, что будет высоко нести звание депутата.
* * *
В 1952 году П. А. Покрышева направили на учебу в Высшую военную академию Генерального штаба. Через два года он закончил авиационный факультет, после чего назначался на командные должности в советской авиации.
8 августа 1955 года Петру Афанасьевичу присвоили звание генерал-майора.
ГЕНЕРАЛ ОСТАЕТСЯ В СТРОЮ
Время неумолимо. Всё чаще давали знать последствия войны и трудной фронтовой жизни. Стало побаливать сердце. Пришлось распроститься с армией, которой он отдал двадцать семь лет жизни.
Пожалуй, впервые Покрышев почувствовал себя совершенно свободным от повседневных служебных забот. Казалось странным, что не звонит поминутно телефон, к чему он привык за многие годы службы, что не надо никуда спешить, а можно, не торопясь, почитать книгу или журнал, посидеть с удочкой у озера или заняться цветами. Этим любимым занятиям и раньше посвящались свободные часы, но тогда он не раз ловил себя на том, что даже на отдыхе невольно думал о служебных делах.
Теперь же он свободный человек…
Прошло несколько месяцев, покой и отдых стали надоедать. Снова потянуло к авиации, к людям. И вот Покрышев пришел в Северное управление гражданской авиации. Так он стал сменным помощником начальника Ленинградского аэропорта.
Должность оказалась довольно хлопотной, требовала отличного знания летного дела, больших организаторских способностей и, главное, умения работать с людьми.
Сменный помощник начальника аэропорта «осуществляет оперативное руководство деятельностью аэропорта»– так записано в инструкции. А это значит, что он должен быть в курсе всех событий в аэропорту, контролировать работу служб и, если потребуется, вносить свои коррективы.
…На летном поле поют песню двигатели мощных турбовинтовых и турбореактивных лайнеров. А на бетонные полосы аэродрома с небольшими интервалами садятся всё новые огромные серебристые птицы. Какие только самолеты не увидишь в Ленинградском аэропорту: «ТУ-104», «ТУ-124», «ИЛ-18», «АН-10», «АН-24»… Они прибывают из ближних и дальних районов страны. А через несколько часов, приняв на борт пассажиров, снова отправляются в рейс.
Что ни сезон – открываются новые авиалинии. Теперь уже редкий крупный город нашей страны не связан прямым воздушным сообщением с городом на Неве. Тяжелые самолеты стали летать на север – в Мурманск, Архангельск, Петрозаводск. В 1964 году открылась самая длинная в Советском Союзе и одна из самых больших в мире авиалиний Ленинград – Южно-Сахалинск, ее протяженность – восемь тысяч сто километров.
Авиатрассы соединили Ленинград со столицами европейских государств: Хельсинки, Стокгольмом, Копенгагеном, Лондоном, Берлином, Варшавой, Софией, Бухарестом, Будапештом.
Всё оживленнее становятся воздушные ворота Ленинграда. Более пяти тысяч пассажиров ежедневно вылетает отсюда и столько же прилетает.
Прибавилось забот и у сменного помощника начальника аэропорта. Хозяйство огромное. Вопросов сотни. И все их надо решать в считанные минуты. Нередко и пассажиры заходят к нему со своими жалобами, просьбами. Бывает, по какой-то причине человек не смог вылететь вовремя. Билет стоит дорого, но раз опоздал – ему возвращают не полную сумму: вычитают двадцать пять процентов стоимости. Пассажир недоволен, и приходится вежливо объяснять ему правила Аэрофлота.
В другой раз по вине службы аэропорта задерживается вылет самолета. Возмущенный пассажир идет к дежурному начальнику. В этом случае виноват Аэрофлот, и пассажира надо успокоить, принять меры, чтобы он быстрее вылетел.
* * *
Так в беспокойных хлопотах проходят дни. Кажется, совсем недавно пришел он в Ленинградский аэропорт. А вон как незаметно летит время. За эти годы коллектив узнал Покрышева как высококвалифицированного, думающего и энергичного специалиста. Глубокое уважение сослуживцев он почувствовал, когда отмечалось его пятидесятилетие. В тот день много теплых слов было сказано о юбиляре. Товарищи по работе вручили адреса, памятные подарки. Это свидетельство человеческой благодарности тронуло Петра Афанасьевича. Особенно дорог ему был один подарок – альбом-фотолетопись военных лет гвардейского полка, в составе которого Покрышев защищал Ленинград. С большим душевным волнением принял Петр Афанасьевич альбом, поднес его к губам и поцеловал выцветшую обложку.
Растроганный и взволнованный пришел он в свой кабинет. В эти минуты и зашли к нему начальник аэропорта Герой Советского Союза Василий Алексеевич Горин и начальник службы движения Михаил Михайлович Лобанков. Оба в годы Великой Отечественной войны тоже сражались на Ленинградском фронте.
Петр Афанасьевич перелистывал альбом, снова и снова вспоминая давно минувшие боевые годы.
– Взгляни, Михаил Михайлович! – обратился он к Лобанкову и показал на фотографии, над которыми художник крупными буквами написал: «Летят «дугласы». – Узнаешь?
