— У меня сердце больное, козлы! — выкрикнул я. — Я щас сдохну здесь, задолбаетесь расхлебываться, — и тут же получил чувствительный боковой удар в челюсть.
Легавые повалили меня на пол, жирный «полкан» навалился сверху всей своей свиной тушей и несколько раз больно ударил меня локтем в грудь. После этого мне предложили написать объяснение, в котором рассказать все, что мне известно о Саше и Сергее, «погоняла» последнего, как сообщили мусора, были Гестапо и Фигура. Я отказался. Тут же последовала серия новых ударов, после чего меня отвели в соседний кабинет и передали на руки молодому следаку с замашками Генриха Гиммлера, где я еще около часа стоял на «растяжках» и выслушивал разный садистский бред.
Я опять взглянул на часы. Во власти мусоров я находился уже больше двух часов, и мне порядком надоел этот затянувшийся спектакль. Я написал объяснение, в котором не было ни слова правды, за что тут же получил несколько чувствительных ударов по почкам. Мусора стали пугать меня «звонком другу» — на уши накидываются провода от старого советского телефона, и наборный диск начинают вращать. Чем выше набираемая цифра — тем больше возрастает сила тока.
— Ни один из подозреваемых не выдержал даже цифры «восемь», — «участливо» проинформировал один из оборотней.
Бр-р-р… К счастью, я не испытал эту пытку на себе, но уверен, что приятного мало. Я переписал объяснение, в которое для правдоподобности добавил марки и примерные номера машин, на которых ездили Саша из Киева и Фигура, и еще какие-то несущественные детали. Правды в моем «признании» и на этот раз было не больше 10 %, тем не менее оно вполне удовлетворило мусоров. Для них и моих «друзей», которые за всем этим стояли, был важен сам факт написания, а не точность изложенных фактов. Через 20 минут одному из ментов позвонили, и «оборотни» сообщили мне, что «серьезные люди из украинского министерства внутренних дел просят меня отпустить».
За мной приехал Олег — водитель и помощник Саши, и я с облегчением покинул это негостеприимное место.
— Боже, храни меня от друзей, — с облегчением произнес я, — о врагах я позабочусь сам.
— Все так плохо? — с сочувствием спросил Олег, оценив мой далеко не самый лучший вид.
— Да вообще…
— Ну, я ведь тебя предупреждал… Чтобы получить хорошего врага, выбери друга: он знает, куда нанести удар.
— Ты прав, я сам дал им слишком много информации о себе — и про то, что нахожусь в розыске, и чем занимаюсь. Знаешь, Олег, я читал недавно в Интернете, что каждый пятый житель России сталкивался с насилием со стороны правоохранительных органов. Думаю, и в Украи не этот показатель не намного меньше. Боюсь представить, что было бы, если бы меня действительно подозревали в совершении какого-нибудь, не дай бог, убийства, — из этих застенков я бы вряд ли живым выбрался…
— Да, у нас бывали случаи, что люди выпрыгивали с четвертого этажа РОВД — не выдерживали пыток.
— В Беларуси подобное встречается крайне редко. Потому что милиция работает так, как ей разрешают работать. А прокуратура у нас жестко пресекает подобные методы «расследования».
В свою квартиру я больше не попал. Олег отвез меня сразу за город к Саше. Там же находился и Фигура, и они с ходу стали отчитывать меня, что я «не соблюдал должную осторожность, и если бы не их близкий знакомый, который жил в моем доме и случайно увидел, как меня уводили, то все могло закончиться очень плачевно». Понятное дело, дальнейший ход разговора предполагал, что я должен отблагодарить своих благодетелей, а именно: купить новую Toyota Camry за $40 тыс. Было очень противно выслушивать весь этот бред, но я не должен был подать вида, что знаю об истинном положении вещей. В руках у Саши было мое объяснение, он тряс им перед моим лицом, зачитывая вслух фразы, и пытался меня упрекнуть.
Мои телефоны, компьютер, деньги и ключи от квартиры остались в ГУБОПе, но Фигура, понимая, что без них я не смогу продолжать работу, привез мне все, кроме денег и ключей. Я жил на временной съемной квартире, под неусыпным контролем их человека, и у меня не было даже телефона владельцев моей квартиры на Саксаганской, чтобы взять у них запасные ключи и забрать «пластик» и оставшиеся деньги.
Мои вещи перевозили Саша и Сергей, перед тем вместе с «оборотнями» из ГУБОПа тщательно прошмонавшие мою квартиру. Даже здесь они показали свою мелочность, «забыв» привезти мой ЖК-телевизор, на который Фигура давно положил глаз, и дорогой электрочайник. В произошедшей ситуации я допустил еще одну ошибку: в Киеве я жил по другим документам, которые сейчас остались в моей прежней квартире, а мой белорусский паспорт находился у Сергея (чтобы не хранить дома несколько паспортов на разные имена). Теперь я понимаю, что гораздо лучше было бы хранить все документы, деньги и прочие ценности в банковской ячейке, доступ к которой имели бы только я и, к примеру, моя мать. Через неделю Сергей привез мой родной синенький паспорт. Догадывались ли мои «друзья», что я собрался отвалить? Думаю, допускали такую мысль, но до последнего отказывались в это верить.
Примерно неделя потребовалась мне, чтобы усыпить бдительность моего «контролера», расположив его к себе, я собрал свои нехитрые пожитки, взял такси и под покровом ночи покинул город. Фидель звал меня в Одессу, но я поехал в Минск, перед тем убедившись через нужных людей, что в Беларуси меня уже не разыскивают.
Позже я узнал, что Саша сильно ругался на Фигуру за то, что тот переборщил с силовым воздействием на меня, из-за чего они лишились источника пусть небольших, зато регулярных доходов, но было поздно.
Впрочем, у них было чему поучиться: оба тщательно следили за своей безопасностью, четко усвоили, что длительная встреча ведет к провалу, и никогда не встречались больше чем на 30 минут: на «стрелку» всегда приходили загодя и неспешно разглядывали присутствующих, выбирали пути отхода; автомобили всегда ставили развернутыми в сторону возможного отъезда; когда мы работали по банкоматам, бутафорские пейсы, шляпы и шарфы — яркие детали, по которым будут искать, — были нашими верными спутниками. Доходило до смешного: даже PIN-код на клавиатуре банкомата Саша предпочитал набирать согнутой фалангой пальца. Разумеется, и машины свои мы оставляли в нескольких кварталах от места предстоящей «работы». Также мы дали условные обозначения местам, где бывали чаще всего, и по телефону можно было услышать только: «Ты где?» — «На “досках”» (бар, похожий на пивную бочку). Или «на базе» (дома) и т. д. Скажешь, паранойя? Возможно, да только неукоснительное соблюдение этих и других правил безопасности делало нас практически неуязвимыми.
