Карикатура на Цы Си
Длилась эта болезнь недолго, больше девяти месяцев ей длиться и не положено, а ребенка в итоге забрал счастливый отец, он же удачливый врачеватель, и увез в провинцию, получив для его воспитания огромную сумму денег вместе с указанием скрыться с глаз. Интересно, что под конец своей медицинской карьеры он прописал царственной пациентке пить женское молоко, для чего в ее покои доставили несколько здоровых и высокоудойных китаянок. Пила ли императрица это молоко сама или делилась со своим ребенком – можно думать что угодно, сейчас этого не установить. Похоже, что скрыть это от Цы Ань окончательно не удалось, а для Цы Си это было даже большим преступлением, чем вы сейчас заподозрили, – она ведь смешала свою благородную маньчжурскую кровь с кровью Ян Баошэна, простого китайца, что считалось гораздо большим кошмаром, чем любой секс вне брака! Это даже не говоря о том, что и после Ян Баошэна императрица постоянно принимала у себя молодых и неутомимых кавалеров – рассказывают, что одного из них, актера Ян Юэлоу, ее сорегентша Цы Ань застала лежащим на ее ложе. Цы Си, конечно же, немедленно его отравила – одной уликой меньше, но все-таки выходило немного неудобно… И в придачу ко всему этому оказалось, что старая императрица Цы Ань полюбила мальчика-императора Гуансюя, искренне привязалась к нему, и он попал под ее влияние! Цы Си обеспокоила бы любая из перечисленных проблем, а тут все сразу… В итоге она преподнесла императрице порцию собственноручно приготовленных ею рисовых пельмешек. После чего регентша осталась одна – Цы Си, а императрицу похоронили несколько поспешно, и никто подробно не стал разбираться, отчего она умерла.
Вроде бы после смерти Цы Ань ничего нашей героине не грозило – император мал, враги повержены, можно спокойно наслаждаться жизнью. Представляете, как роскошно жила императрица-регентша? Ее окружал почет и уважение: Старый Предок, Старый Будда, Почтенный Будда – так в мужском роде почтительно называли ее покорные подданные. Правда, тихонько называли ее и по-другому: «Старый дракон!». Но тот, кто произносил это слишком громко, как правило, не заживался на белом свете. Цы Си стала настоящей сибариткой, удивляя своим пристрастием к роскоши и богатству даже императорский дворец. Какие там сто пятьдесят лянов в год! Только начальник Шанхайской области присылал ей в год сто тысяч лянов – на пудру и румяна. Обычный перекус перед завтраком императрицы состоял, по свидетельству дочери китайского посла во Франции Дерлин, из ста пятидесяти блюд – сам завтрак явно был обильней. Цы Си предпочитала свинине рыбу, утку или цыпленка. Есть сведения о том, что для создания своей ежедневной косметики она держала при дворе не только дойных женщин, но и много прекрасных юношей. Как они вносили вклад в ее косметические кремы, я знал, да вот забыл! Одно несомненно – даже к семидесяти годам Цы Си выглядела сорокалетней, с совершенно гладким лицом, и могла бы рекламировать собственную косметику своим же фото с гарантированным успехом, если бы смогла преодолеть свою ненависть к фотографии как выдумке «заморских чертей».
В ее садах все было ухожено и гладко. Если Цы Си находила в саду опавший лист или лепесток, она приказывала пороть евнухов-садовников, а иногда и отрубать им головы. Иногда, когда евнухи очень уж ее молили о милости либо имели заслуги, она снисходила до того, чтоб дать им из своих неисчерпаемых запасов ядов специальную отраву, несущую смерть без мучений. На роскошный дворец Цы Си ушли деньги, отведенные на военный флот, и когда началась война Японии с Китаем, устаревшие китайские лоханки были пущены на дно в мгновение ока. Когда повзрослевший уже император Гуансюй стал допрашивать виновников этой затеи, те спокойно ответили: «Если бы даже мы потратили деньги на флот, японцы бы его потопили. А так у императрицы появился прекрасный дворец!» Так что если кто считает, что женщина менее склонна к расточительству и грабежу казны, чем мужчина, то пусть прикинет стоимость хотя бы скромного военного флота. Говорят, что и фаворитка Людовика XIV мадам де Монтеспан тоже обходилась королю примерно в такую же сумму, как все его военные моряки, да и любовницу великого князя Алексея Александровича, французскую балерину Элизу Балетта, после Цусимы освистывали и кричали: «Сними бриллианты – это наши броненосцы на тебе висят!» Очевидно, женщины просто не верят, что от флота может быть толк, и борются с кораблестроительством как могут. Но разговаривать о том, что женщины менее расточительны, чем мужчины, после таких забавностей я отказываюсь.
Цы Си в 1890 г.
Построенный вместо флота ее дворец был по лон вещей из золота, а драгоценности хранились в специальных комнатах в 6000 коробках. Особо императрица ценила достижения Запада, обожая более всего прочего две вещи: часы и люстры. И того, и другого у нее было несколько тысяч, и я подозреваю, что все эти часы показывали разное время. Достижениями иной культуры надо еще и научиться пользоваться. Когда это сделано, все затраты окупаются, но до этого времени польза от диковинок – только иллюзия. Цы Си с восторгом отнеслась к подаренному ей трехколесному велосипеду и даже прокатилась на нем по двору, но покататься на следующем подарке, автомобиле, так и не смогла – ни один из ее евнухов не мог это чудо водить. Не было смысла учиться европейским искусствам – для Цы Си и всех, кто думал, как она, Европа и Китай должны были только воевать. И в исходе войны они не сомневались – «западные варвары будут истреблены и покорены Поднебесной!» Писатель Линь Шу для этого перевел более ста шестидесяти европейских и американских романов, нанимая знатоков языка для подготовки подстрочников. «Для чего?» – спросили его. Он ответил: «Знание врага не означает подчинение ему, но подготавливает его поражение!»
Линь Шу явно не понимал, кто был главным врагом населения Китая. Бестолковое управление, жадная и тупая бюрократия, дикое расходы на содержание двора и покупку для Цы Си очередных часов и люстр – всего этого было достаточно, чтобы народ обнищал. Толковые чиновники понимали, что выбора нет – или реформы, или страшная гибель страны. А молодой племянник Гуаньсюй, формальный император, уже подрос и даже официально занял престол. И глава партии реформ, блестящий ученый Кан Ювэй стал уговаривать императора сделать то же, что делал Петр Первый в России и Муцухито в Японии – лично возглавить реформы. Но скрыть что-то от Цы Си было невозможно. Все евнухи были на ее стороне. Каких добрых чувств и идеалов можно ждать от людей, которых изуродовали против их воли? Они все делали только то, что скажет Цы Си. И та приняла свои меры…
