Вскоре после этого разговора последовало приглашение Хвостова на высочайшую аудиенцию.
Вот что рассказывал об этом сам А. А. Хвостов: «Я немедленно отправился в Царское. Государь меня принял и сказал: «Вам говорил что-нибудь И. Л. Горемыкин о моем предположении назначить А. Н. Хвостова министром внутренних дел? Я хотел бы знать ваше мнение об этом». Я высказал свое совершенно отрицательное мнение. Сказал, что этот человек безусловно несведущий в этом деле, человек и по характеру совершенно неподходящий, что никакой пользы я от этого не ожидаю, а в иных отношениях ожидаю даже вред. Что человек этот весьма неглупый, но не умеющий критиковать свои собственные побуждения и мысли, а такого человека я не считаю достаточно разумным, чтобы занять столь важный пост. Потом говорил, что человек этот не чужд интриг и что я полагаю, он не ограничится этим, столь для него желанным возвышением, а по всей вероятности будет стремиться к дальнейшему возвышению, будет стремиться стать председателем Совета Министров и, во всяком случае, вся служебная деятельность его на посту министра будет посвящена не делу, а чуждым делу соображениям. Государь очень благодарил меня за откровенное мнение. Причем я просил государя помнить, что нахожусь с А. Н. Хвостовым в родстве, и если будет ему известно от государя такое мнение, то едва ли ему будет приятно».
Карьера А. А. Хвостова как министра юстиции и генерал-прокурора закончилась 7 июля 1916 года, когда он неожиданно был назначен министром внутренних дел вместо Б. В. Штюрмера, получившего пост министра иностранных дел (с оставлением в должности председателя Совета Министров).
Незадолго до отставки, а именно 30 июня, когда Хвостов докладывал императору текущие дела (в их числе и Сухомлинова) и, видя, что вокруг него усиленно плетутся интриги, с целью, как он сам выразился, «выкинуть из министерства юстиции вследствие упорства по некоторым делам», он, прежде чем дать на подпись государю документы о замещении ряда важных должностей в министерстве и Сенате, спросил Николая II, может ли считать свое положение «вполне прочным». На это император сказал: «Почему вам это пришло в голову? Конечно, прочно, дайте я подпишу».
После этого Хвостов отбыл в кратковременный отпуск. Спустя неделю, председатель Совета Министров Штюрмер неожиданно вызвал Александра Алексеевича из отпуска. Он сказал министру юстиции, что уходит из министерства внутренних дел, а его порекомендовал на свое место. А. А. Хвостов, по его словам до того рассердился, что воскликнул: «Как же вы посмели поднести мне такую пакость, не сказав ни одного слова?» Он сказал Штюрмеру, что это сделано только с одной целью — выжить его из правительства, чего тот и достиг, так как принимать этот пост не намерен. Б. В. Штюрмер в ответ только и смог проговорить, что государь, дескать, будет огорчен отказом.
«В тот же вечер, — рассказывал позднее Хвостов, — я написал Его Величеству, что зная бесконечную милость государя даже по отношению к лицам, впавшим в преступления, я умоляю Его Величество сжалиться надо мной, оказать мне этот знак милосердия и не налагать бремени выше моих сил и способностей. При этом я докладывал государю, что не имею никакой уверенности в том, что смогу оправдать его доверие на этом посту. В ответ я получил милостивое письмо государя, где было указано, что государь понимает это в смысле особой скромности…» 10 июля 1916 года А. А. Хвостов вступил в управление Министерством внутренних дел и перебрался с Итальянской улицы, где располагалось Министерство юстиции, к Цепному мосту. Министром внутренних дел Александр Алексеевич пробыл всего два месяца.
После отставки А. А. Хвостов продолжал исполнять обязанности Сенатора и члена Государственного совета. Высочайшей грамотой от 1 января 1917 года он был произведен в действительные тайные советники. Это была последняя награда императора, которую Хвостов получил за свою 40-летнюю деятельность.
После Февральской революции А. А. Хвостов проживал в своем имении в Воронцовской волости Елецкого уезда. Наряду с другими министрами и высшими должностными лицами царского правительства он был подвергнут усиленным допросам в Чрезвычайной следственной комиссии, но под стражу взят не был.
Когда свершилась Октябрьская революция, А. А. Хвостов счастливо избежал участи многих высших сановников империи, казненных по приговорам революционных трибуналов. Он был выслан в провинциальный городок Елец Орловской губернии, где и провел свои последние годы. В Елецком уезде семья Хвостовых издавна чтилась как исконно-русская и до революции пользовалась большим уважением у местных жителей. Там, по свидетельству дочери А. А. Хвостова, он писал записки о своей жизни. В августе 1922 года Александр Алексеевич тяжело заболел. Вот как описывает его последние дни дочь, Татьяна Александровна: «Умирал он как истинный христианин. Обновленческое движение было им ясно понято и перед смертью он просил нас не уклоняться от православия. Причащался он уже ежедневно, всегда с обильными слезами, и, несмотря на тяжелую болезнь, прочитывал все правильно полностью. Всю жизнь с самого раннего детства он не пропустил ни одного дня, чтобы не прочитать Св. Евангелия. Перед кончиной, за два дня, в самый момент удара колокола ко всенощной под Введение во Храм Царицы Небесной, лицо его просияло и он не отрываясь смотрел перед собой. «Папочка, ты что-нибудь видишь?» — спросила его моя сестра. Он кивнул головой… «Божью Матерь?» — опять спросила сестра. «Да, может быть, Она», — ответил он и с этой минуты до самой кончины не произнес ни одного слова. Он скончался 23 ноября в день своего Ангела — Александра Невского».
О личной жизни А. А. Хвостова известно не многое. Он был женат на Анастасии Владимировне Коваленской. От брака имел четверых детей.
«ЧЕЛОВЕК ТВЕРДЫХ УБЕЖДЕНИЙ»
Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ МАКАРОВ
Александр Александрович Макаров родился 7 июля 1857 года в купеческой семье. После окончания гимназии он поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, а по завершении обучения, в ноябре 1878 года, начал службу в качестве кандидата на должности по судебному ведомству при председателе Санкт-Петербургского окружного суда А. А. Кузьминском. Первое время он подвизался в канцелярии 2-го уголовного отделения, а затем был переведен в 3-е отделение «для защиты подсудимых». Через год Макаров уже помогал судебному следователю 2-го участка Царскосельского уезда. Тогда же он получил свой первый гражданский чин коллежского секретаря.
В январе 1880 года молодому юристу доверили самостоятельно производить следственные действия, чем он и стал заниматься уже в 7-м следственном участке Санкт-Петербурга, где, впрочем, задержался ненадолго. В течение последующих четырех лет Александр Макаров исправлял секретарские обязанности в канцелярии председателя окружного суда и в 1-м уголовном отделении. В конце октября 1882 года его направили в распоряжение председателя департамента Санкт-Петербургской судебной палаты, А. Ф. Кони, на время образования делопроизводства в Новгородском окружном суде. За две недели работы с выдающимся юристом А. А. Макаров успел многому научиться.
