В их первые дни Жизель говорила о том, что с нетерпением ждет случая сразиться с Лео в баскетбол, ведь в своем доме в Вудстоке, пригороде Нью-Йорка, она даже построила себе баскетбольную площадку. «Я фанатка этого спорта. С десятилетнего возраста у меня была мечта стать профессиональной баскетболисткой, – сказала она. – Леонардо тоже любит играть, и он обязательно получит приглашение. Я его хорошенько взгрею на площадке».
Казалось, что Леонардо наконец встретил достойную спутницу жизни, которая так же успешна в своей области, как он в своей, и которая научилась добиваться своего. Скоро они стали самой горячей парой в мире шоу-бизнеса, и однажды их даже застали публично целующимися в переполненном знаменитостями ночном клубе в Нью-Йорке.
Это публичное проявление любви в компании таких фигур, как Пафф Дэдди, Кармен Электра, Джейсон Уильямс и Томми Хилфигер, стало и первым подтверждением того, что Леонардо порвал со своей бывшей компанией, в частности с Дэвидом Блэйном. Блэйн, превратившийся к тому времени из уличного волшебника в человека, устраивающего странные публичные демонстрации выносливости, отдалился от Леонардо и его друзей. Но тогда в клубе, в обществе Жизель, Лео демонстративно не замечал Блэйна, и произошло это меньше чем через год после того, как он проигнорировал вечеринку по случаю дня рождения Блэйна.
Казалось, Леонардо наконец остепенился, но ему еще нужно было убедить критиков в том, что он выжил после «Титаника». Пришло время появиться в его жизни одному из самых опытных и уважаемых режиссеров Голливуда – Мартину Скорсезе. Будучи его страстным поклонником, Ди Каприо много лет очень хотел с ним поработать, но такой возможности все не появлялось.
Теперь Скорсезе приступил к реализации давно задуманного проекта. Двадцать пять лет он мечтал снять фильм о нью-йоркском районе Пять улиц в середине XIX века. Скорсезе, который прославился легендарной работой с Робертом Де Ниро в фильмах «Злые улицы», «Бешеный бык» и «Славные парни», еще в 1979 году приобрел права на экранизацию документальной книги Герберта Эсбери «Банды Нью-Йорка», но ему не хватало то возможностей, то денег. Одна из причин, почему Леонардо нанял агентом Рика Йорна, заключалась в том, чтобы стать ближе к Мартину Скорсезе и к этому проекту.
Оказалось, что Скорсезе тоже следил за Ди Каприо – с тех самых пор, как Роберт Де Ниро восторженно описал ему этого актера еще в 1993 году, когда на экраны вышел фильм «Жизнь этого парня». Долгожданный звонок от режиссера застал Лео в Таиланде, на съемках «Пляжа». «Я помню, что в тот момент обедал… и пришел в неописуемый восторг», – вспоминал Ди Каприо.
Сыграть бедного ирландского иммигранта в «Бандах Нью-Йорка» была мечой Ди Каприо. «Когда Мартин сказал, что я утвержден на роль, это был один из величайших моментов в моей жизни», – говорит Ди Каприо, преданный поклонник Скорсезе с тех самых пор, как открыл для себя его шедевр, фильм «Таксист» 1976 года.
«Банды Нью-Йорка» были любимым детищем Скорсезе. Он мечтал снять этот фильм со времен юности, проведенной в «Маленькой Италии» на Манхэттене. Прошлое этого района вдохновляло. Погружаясь в его историю, он начал понимать, что старые районы Нижнего Манхэттена были настоящим полем битвы иммигрантских общин. В 1970 году он прочел книгу Эсбери (впервые опубликованную в 1928-м) и девять лет спустя приобрел права на ее экранизацию. В «Бандах Нью-Йорка» было полно кровавых историй о «Ребятах из притона», «Настоящих американцах», «Страшилах», «Кургузых» и «Мертвых кроликах» (их называли так потому, что они носили мертвого кролика на пике; это было что-то вроде боевого штандарта), и о знаменитых бандитах вроде Билла Мясника Пула, Красноцвета Фаррела, Слюнявого Джима, Джека Сожри их всех Макмануса и Чокнутой Мегги, которая сточила до корней передние зубы и носила искусственные ногти из латуни, чтобы в уличных драках рвать противников на части.
Как объяснил Скорсезе: «В стране царила анархия, и Нью-Йорк был пороховой бочкой. Это не Западная Америка с широкими открытыми пространствами, это клаустрофобная Америка, где все жили в тесноте. Сюда нахлынула первая большая волна иммиграции – ирландцы-католики говорили по-гэлльски и были верны Ватикану. Но были еще и нативисты[14], которые считали, что именно они воевали, проливали кровь и умирали за нацию. Они смотрели на ирландцев, сходивших с кораблей, и говорили: “Что вы вообще здесь делаете?“ Это был хаос, настоящий хаос. Постепенно – улица за улицей, квартал за кварталом – зарождалась демократия, и люди начинали учиться как-то жить вместе. Если бы демократия не возникла в Нью-Йорке, она бы нигде не возникла».
Хотя Скорсезе уже зарекомендовал себя как амбициозный режиссер, чьи фильмы «Злые улицы» (1973) и «Таксист» показывали сложную жизнь нью-йоркских улиц, он двадцать лет не мог подступиться к фильму такого масштаба, как «Банды Нью-Йорка». Лишь в 1999 году Скорсезе удалось договориться с главой «Мирамакс» Харви Вайнштейном, и его мечты стали воплощаться в реальность.
От замысла Скорсезе захватывало дух. Разумеется, для его реализации были необходимы новейшие разработки кинопроизводства. На съемочной площадке он хотел воссоздать целые кварталы Нью-Йорка середины XIX века. В огромных павильонах студии «Ченичита» в Риме под руководством художника-постановщика Данте Ферретти, протеже Федерико Феллини, была построена декорация длиной в целую милю. Пятиквартальный район Нижнего Манхэттена, в том числе трущобы Пяти улиц, часть набережной Ист-Ривер и два полноразмерных парусных судна, тридцать зданий, расположенных вдоль Нижнего Бродвея, аристократический особняк, копия Таммани-холла, церковь, салун, китайский театр и казино. Все это было построено с нуля. «Ничего не выдумано. И сделано все, чтобы воссоздать эпоху, – рассказывает Ферретти. – Когда я снимаю фильм, моя цель не подделать прошлое, а восстановить его, как будто я человек, живший в том мире».
Особое внимание было уделено моде того времени и разнообразным акцентам, звучавшим в речи обитателей Пяти улиц. У многих персонажей Скорсезе есть прототипы в книге Эсбери. Образ Билла Мясника Каттинга создан на основе описания Билла Мясника Пула – предводителя банды нативистов. Под два метра ростом и более ста пятидесяти килограммов весом, Пул, по словам Эсбери, был «известным дебоширом и драчуном». Он возглавлял банду головорезов, промышлявшую на Кристофер-стрит – в самом сердце современного Гринвич-Виллидж, и обеспечивал силовую поддержку нативистским кандидатам на местных выборах.
Пул конфликтовал с ирландским боксером и игроком Джоном Моррисси. Его застрелил один из бандитов Моррисси (Лью Бейкер). Умирая, Пул выхватил нож и бросился на Бейкера, крича, что «вырежет ему сердце». Его смерть легла в основу спектакля, который заканчивался тем, что Пул, завернувшись в американский флаг, произносил последние слова: «Прощайте, ребята, я умру настоящим американцем».
