И почему вдруг организацией покушения на Сталина, Рузвельта и Черчилля должен был заниматься, как это якобы утверждал Ортель, шеф гестапо Генрих Мюллер? Не потому ли, что Медведев по советской традиции всех сотрудников германской Службы Безопасности СД называл гестаповцами. Между тем, Вальтер Шелленберг, шеф 6-го управления Имперского Главного Управления Безопасности, как раз и занимавшегося разведкой и другими специальными операциями в тылу противника, ничего не сообщает в своих мемуарах о подготовке покушения в Тегеране в ноябре – декабре 43-го.
Думаю, что фантазию и Медведева, и Судоплатова питало цитировавшееся выше сообщение «Правды» о будто бы готовившемся покушении на Большую Тройку. Технически осуществить такое покушение немецкие спецслужбы в тот момент просто не могли. Сеть Франца Майера в Иране еще существовала, но находилась под плотным «колпаком» советской и британской контрразведок. Остается загадкой, каким образом немецкие террористы могли быть переброшены с территории рейха в Тегеран. Высадка с моря исключалась. Ведь подводную лодку пришлось бы посылать в плавание вокруг мыса Доброй Надежды, а судов, способных осуществить столь долгое автономное плавание, в Германии, да и во всем мире, тогда просто не существовало. И как, интересно, Скорцени мог бы вывезти Рузвельта из Ирана, если волшебным образом удалось бы похитить американского президента?
Главное же, никакого смысла в устранении всей Большой Тройки или кого-либо из ее членов для Гитлера объективно не было. В конце 1943 года немцы вели борьбу только за выигрыш времени. Они надеялись не столько на призрачное «чудо-оружие», сколько на раскол в Антигитлеровский коалиции. Но этим целям громкий теракт в Тегеране мог лишь повредить. Гибель одного из лидеров заставила бы его преемника вести войну до победного конца, совершенно независимо от собственных симпатий или антипатий к Гитлеру и партнерам по коалиции. Английское и американское общественные мнения просто не позволили бы Энтони Идену и Гарри Трумэну действовать иначе. В СССР, понятное дело, общественное мнение никакой существенной роли не играло. Но и здесь не было никаких указаний на то, что гипотетические преемники Стешина, скажем, Молотов, Мешенков или Жданов, могут пойти на сепаратный мир с Германией, когда до полной победы оставалось уже совсем не много.
Но вернемся в Тегеран конца 1943 года. Черчилль доказывал, что до начала операции «Оверлорд» остается шесть месяцев и поэтому нежелательно, чтобы англо-американские войска оставались в течение всего этого времени в бездействии. В качестве первоочередной задачи он предлагал занять Рим и блокировать Германию с юга, организовав операции на Балканах и в восточном Средиземноморье. Вначале Черчилль дал понять, что предложенные им действия, «возможно, вызвали бы некоторую отсрочку операции через Канал». Затем он высказался более категорично: «Я не могу пожертвовать операциями в Средиземном море только ради того, чтобы сохранить дату 1 мая».
Сталин возражал Черчиллю, подчеркивая, что итальянский театр военных действий важен лишь для обеспечения свободы судоходства на Средиземном море, но не имеет существенного значения для дальнейших операций против Германии, так как наступление через Альпы предпринять крайне трудно. По поводу сроков высадки в Северной Франции он сказал, что лучше всего предпринять высадку в мае, а «если осуществить «Оверлорд» в августе… то из-за неблагоприятной погоды в этот период ничего из этой операции не выйдет».
Когда после обеда Рузвельт, сославшись на усталость, удалился, Черчилль заявил : «Я полагаю, что Бог на нашей стороне. Во всяком случае, я сделал все для того, чтобы он стал нашим верным союзником…»
Сталин хладнокровно парировал: «Ну, а дьявол, разумеется, на моей стороне. Потому что, конечно же, каждый знает, что дьявол – коммунист. А Бог, несомненно, добропорядочный консерватор…»
Утром 30 ноября состоялось заседание англо-американского Объединенного комитета начальников штабов. Датой начала операции «Оверлорд» установили 1 июня 1944 года, по соображениям секретности сообщив советской стороне, что высадка начнется в мае.
Во время завтрака 30 ноября Рузвельт известил Сталина, что британскими и американскими представителями решено провести «Оверлорд» в мае 1944 года, поддержав его вспомогательным десантом в Южной Франции: «… Насколько сейчас можно судить, наиболее подходящим временем будет период с 15 по 20 мая». В ответ Сталин обещал «организовать к маю большое наступление в нескольких местах, с тем чтобы сковать немецкие дивизии на Восточном фронте и не дать немцам возможности создать какие-либо затруднения для «Оверлорда».
1 декабря американский президент предложил расчленить Германию на пять независимых государств, а Рурскую и Саарскую области, Гамбург и район Кильского канала поставить под международный контроль. Черчилль поддержал идею о расчленении Германии, предложив включить Баварию и другие южные немецкие провинции в так называемую Дунайскую конфедерацию, которую он предлагал создать после войны. Пруссия также подлежала отделению и изоляции от Германии».
Официальный биограф Черчилля профессор М. Гилберт отмечает, что по возвращении из Тегерана Черчилль сообщил Идену: «В Тегеране, когда Сталин говорил о Восточной Пруссии и Кенигсберге, он ничего не сказал о Прибалтийских государствах, которые останутся под русским контролем при любых обстоятельствах. – И добавил: – Запросы русских никак не выходят за пределы границ бывшей царской России, а в ряде случаев они заметно меньше». Здесь Уинстон ошибался, поскольку очень скоро советское влияние распространилось от Одера до Порт-Артура.
Конференция в Тегеране обсудила также польский вопрос. Черчилль и Рузвельт пытались побудить Сталина к восстановлению отношений с правительством Польши в Лондоне, прерванных Советским Союзом в апреле 1943 года после того, как оно потребовало расследования катынского преступления. К тому времени и премьер, и президент не сомневались, что это – советских рук дело (это Черчилль признал и в мемуарах). Об этом им сообщали дипломатические ведомства и разведывательные органы. Однако ради сохранения союза и Черчилль, и Сталин делали вид, что верят сталинской версии, будто поляков в Катыни убили немцы. Дядюшка Джо лицемерно заявил, что «Россия не меньше других, а больше других держав заинтересована в хороших отношениях с Польшей, так как Польша является соседом России. Мы – за восстановление, за усиление Польши. Но мы отделяем Польшу от эмигрантского польского правительства в Лондоне». Условием восстановления каких-либо связей с ним Стешин выдвинул прекращение польским эмигрантским правительством «антисоветской политики».
