Чем меньше по количеству членов состав комиссии, полагал Крылов, тем производительнее их труд: 17 февраля вся Особая комиссия по исследованию успокоительных цистерн Фрама вышла в море на борту большого немецкого парохода «Метеор».
Вместо 300 туристов, которых обычно принимал в круиз пароход, теперь на него погрузили всего лишь оборудование и материалы для нужд Особой комиссии: фрамовские гироскопические приборы для записи качки, приборы для фотозаписи качки, фототеодолиты для измерения волн, метеорологические приборы, короче – все то, что было опечатано 15 ярлыками и занесено в открытый лист, с такой легкостью приобретенный председателем комиссии.
«И что без бури океан?» – произнес он лермонтовские слова и дал «добро» капитану Вагнеру, чтобы в точности исполнить приказание министра – быть в море через неделю от числа заседания.
О, это было изумительное для цели испытаний тридцатидневное плавание то на ровной, укачивающей все живое океанской зыби, то в центре шторма ураганной силы, когда рассвирепевший Бискай при помощи всех 12 баллов меняет местами море и небо. А точнее, перемешивая одно с другим, приготовляет для человека то, что, если он спасется, впоследствии им называется кромешным адом.
Не раз, и мысленно и на бумаге, обращался Крылов к той стихии: «Размахи килевой качки доходили до 8° на сторону, при длине корабля в 100 метров казалось, что размахи достигали 20-25°, корабль как бы становился торчмя.
К вечеру ветер несколько отошел к западу, и сила его немного ослабела, так что можно было лечь скулой к волнению и произвести на этом курсе испытание, но нз было возможности, имея под ветром, хотя и в 20 милях, мыс Финистере, поставить корабль лагом к волне. При включенных цистернах и курсе скулой, т.е. 45° к волне, размахи доходили до 24° на сторону. Включение цистерн низводило их до 12-15° на сторону. К полудню 15 марта ветер стих.
По обсуждении накопленного материала комиссия решила наблюдения прекратить и идти без промедления в Гамбург, чтобы сдать пароход, не продолжая фрахтования, обходившегося, не считая расходов на уголь, по 3000 герм, марок (1500 руб.) в сутки».
Применение цистерн было одобрено, «отдых и развлечение» во время их испытании подошли к концу – наступала пора заниматься основным делом. Но не так-то легко было провести четкое разграничение времени. Приближалась война, это вносило в деятельность ученого особые коррективы. То новейший миноносец, спущенный на большую воду, не развил проектной скорости, то… Нет, нет – это очень и очень важно, почему миноносец «Быстрый» из серии «Новик», должный обладать скоростью хода в 32 узла, как на нем не напрягали машину, потерял четырех из них.
В чем дело?
Секрет в спутной волне.
Это она, по Крылову, лишила возможности достигнуть предельной скорости. На ее преодоление идет большая часть мощности миноносца. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно вывести корабль на более глубокую воду.
Испытания артиллерийских систем на новых линкорах показали, что давление в цилиндрах орудийных компрессоров вдвое выше предельной величины. После та кого открытия следует вполне разумная паника: без орудий, как можно догадаться, линкор сам превращается в плавучую мишень. Чтобы восстановить боеспособность кораблей, надо, во-первых, изыскать еще около трех миллионов рублей, а во-вторых, пока что держать линкоры у стенки, до тех пор пока не будут изготовлены новые компрессоры. Затем произвести переоборудование, затем новые испытания, затем… «Улита едет, когда-то будет), а германцу, хотя у него дредноуты и послабее, совсем уж тесно в Северном море.
Таково суммированное мнение специалистов – и проводивших испытания во время артиллерийских стрельб, и тех, кто изложил выводы по ним, – тут и почетный председатель МТК, то бишь генерал-лейтенант Крылов, разведет в беспомощности руками.
Но, исследуя этот вопрос, моряк-ученый не спешил сделать этот жест безнадежности. Он обратился к собственному недавнему исследованию «О некоторых дифференциальных уравнениях математической физики, имеющих приложение в технических вопросах».
Проведенные им расчеты, опирающиеся на данные об испытании орудий линкоров и возникающем при этом давлении в цилиндре компрессора, показали, что дело не в последних, а в индикаторах, использованных для измерения давления.
Только ли в силу своих конструктивных недостатков «шалили» индикаторы, или их завышенные показания кому-нибудь потребовались?
Недостает профессору Морской академии ко всему прочему стать еще и дознавателем по антипромышленному шпионажу с военно-политической подоплекой!
А факты, упрямо-очевидные свидетельства тайных дел вокруг русских кораблей, говорили, что они не случайны и, будь они выявлены следователем, рассказали бы о многом.
Одна история с «Упредителем» куда как в этом смысле показательна. Прибор определял величину бокового отклонения целика от хода и курса мишени. Его данные верны и в случае неподвижности корабля, ведущего артиллерийский огонь, и в случае движения обоих кораблей. Изобретение первостепенной важности не только для русского флота, и не поэтому ли с ним стали происходить таинственные превращения?
Крылов поставил вопрос напрямик: соответствует ли прибор предъявленным требованиям?
Да, отвечает министерство, рассмотренное изобретение «весьма важное и крайне необходимое приспособление для успешной стрельбы с корабля».
В чем же дело, почему Обуховский завод не приступает к серийному его изготовлению при непосредственном участии в нем изобретателя? Это, кстати, с точки зрения самого министерства обеспечило бы максимальную секретность работы.
Желательно, чтобы употребленный в приборе иностранный гироскоп был заменен отечественным, не взялся бы за это автор «Упредителя»?
Автор брался, а министерство откладывало заказ по причине все того же отсутствия субсидирования на гироскоп.
Вопросы и выяснения начинались снова, а в результате Крылов получил письмо от известного русского оптика Я.Н. Перепелкина. Корреспондент сообщал: «В своих 144 странствиях я посетил, между прочим, английский завод Барра и Струда в Глазго. Все объяснения по производству давал мне д-р Струд. И вот он захотел меня удивить одной особенной вещью и решил показать прибор, который у них только что выработан. С весны они предполагают пустить его на испытания. Вообразите себе, Алексей Николаевич, что я увидел Ваш прибор, который Вы делали для определения отклонения целика. Струд был весьма удивлен, когда я высказал в этом приборе полную осведомленность…»
А предложение на установку и испытания на яхте «Стрела» гироскопического стабилизатора?.. Оно осуществлено в… Италии. А, да мало ли всяких таинственных случаев. Их объясняли, но объяснения эти окутывали такими бюрократическими вывертами, что, став председателем МТК, А.Н. Крылов для ясности и приказал: «…чтобы все исходящие бумаги секретного или конфиденциального характера были отправляемы из комитета в коленкоровых конвертах, запечатанных сургучной гербовой печатью». Для ограничения перлюстратов.
