вкусы «варваров». Можно предположить, что торговля с Индией и Аравией была одной из причин, внушавших Птолемеям такое сильное желание овладеть Палестиной; ведь сухопутный торговый путь между Сирией и Персидским заливом мог стать соперником морскому пути по Красному морю и Нилу, если он окажется в чужих руках, и действительно, мы видим, что после того, как Птолемеи навсегда распрощались с Палестиной, этот альтернативный путь приобрел важное значение, попав в руки набатеев Петры.
Товары, привозимые по Красному морю, могли достичь Александрии двумя способами [291]. Их доставляли на кораблях вплоть до края Красного моря у Героонполя, а затем также на кораблях перевозили по каналу, вырытому при Птолемее II, который соединял Красное море с Нилом [292]; либо их выгружали в одном из более южных портов — в Беренике, Миос-Гормосе или Филотере — и на верблюдах доставляли через пустынные холмы в Коптос, где погружали на речные суда и по Нилу привозили в Александрию. Из этих двух путей, по-видимому, второй стал традиционным, так как есть сведения, что канал между Нилом и Красным морем перестал использоваться еще до упадка династии. Караванный путь между Береникой и Коптосом также был проложен или восстановлен вторым Птолемеем, как и стоянки, построенные вдоль него через соответствующие интервалы. Позднее цари продолжали о нем заботиться. Там рыли колодцы и строили резервуары для дождевой воды. Кроме того что путь служил целям индийской и арабской торговли, он также шел по изумрудным копям, которые разрабатывались для царя. В нашем распоряжении имеется надпись некоего человека, которого в 130 году до н. э. стратег Фиваиды поставил наблюдать за копями и охранять караваны, идущие с холмов в Коптос [293].
Мы знаем о греке по имени Дионисий, которого Птолемей II отправил послом в Индию; он написал книгу об этой стране, из которой до нас дошли две довольно большие цитаты [294]. Мы точно не знаем, осуществлялись ли постоянные путешествия в Индии из красноморских гаваней и обратно, или греко-египетские корабли ограничивались Красным морем и забирали индийские товары в Южной Аравии. Страбон сообщает, что «прежде не двадцать кораблей [в год?] отваживались выходить из Красного моря» [295], и это «прежде» в данном отрывке, по-видимому, означает то же, что «при царях Птолемеях» в другом фрагменте [296]. Однако возможно, что он говорит лишь о последних днях династии во время ее упадка. Совершенно невозможно установить момент, когда морской капитан Гиппал открыл муссон и таким образом облегчил прямой путь в Индию [297]. Человек, оставивший посвятительную надпись, датированную периодом позднего эллинизма и найденную в Фиваиде, называет себя «Софон-индиец» [298], что свидетельствует о существовании прямого сообщения между Египтом и Индией еще в те далекие годы, а на основании находки индийских скульптур и лепных голов иностранцев, обнаруженных в Мемфисе, сэр Флиндерс Питри делает вывод, что уже в середине III века до н. э. в Египте отмечались буддийские праздники [299].
Два недавно опубликованных папируса из архива Зенона [300] дали новые сведения о таможенных пошлинах, которые взимались с импортируемых товаров при Птолемее II в Пелусии и Александрии. Товары делятся на четыре категории, которые облагаются пошлиной в 50, 33,5, 25 и 20 процентов соответственно. К первой категории относится масло: всякий торговец, ввозящий иностранное масло, должен, помимо уплаты пошлины в 50 процентов, немедленно продать его царю по 46 драхм за метрет, после чего царь продает его покупателям по 52 драхмы за метрет. (Иными словами, импортер, чтобы заработать, должен был купить масло в Сирии по цене меньше 23 драхм за метрет.) Вторая категория включает греческие вина с Хиоса и Фасоса и свежие фиги. Третья — мед (аттический, родосский, ликийский и т. д.), кабанину, оленину, маринованные овощи, орехи с Черного моря, губки. Четвертая — шерсть. Взимаются также дополнительные мелкие пошлины: одна в Александрии под названием эвплойя, которая, как предполагает Эдгар, шла на содержание Фаросского маяка.
д) Финансы и деньги. Центральная казна, в которую стекались доходы царства, называлась басиликоном. Но наряду с нею мы находим «частный счет» (Idios Logos) царя, которым управлял специальный чиновник (ὁ πρὸς τῷ ἰδίῳ λόγῳ), и местные царские банки, получая выплаты для него, рассматривали его отдельно от других. Два случая, когда в папирусах упоминаются выплаты для Idios Logos, — это штраф за вторжение на царскую землю [301] и предварительный платеж арендатора за участок земли, конфискованный царем [302].
В экономическом смысле начало греческого правления в Египте было огромным шагом вперед — и не обязательно шагом к счастливой жизни, поскольку централизованный контроль государства за всеми ремеслами, безусловно, являет собой безотрадную картину, которую великий русский археолог Ростовцев описывает, явно оглядываясь на современное положение вещей в стране, откуда ему пришлось эмигрировать. Но это все же был шаг вперед в том смысле, что во всем Египте произошло оживление производства и товарного обмена. Оно сопровождалось введением чеканных монет, сменивших более примитивные методы обмена, существовавшие в фараоновском Египте. Эта смена произошла не сразу и не повсюду; на самом деле натуральный обмен и плата натурой никогда не исчезали полностью (особенно в сельских районах); но постепенно металлические деньги эллинистической эпохи стали общепринятым средством платы и обмена. Налоги, как мы видели, выплачивались и деньгами, и натурой, хотя денежные выплаты преобладали. Мы можем проследить, как расширяется денежная система, по выплате воинского жалованья. В II веке до н. э. мы находим мемфисских эпигонов, чье жалованье было установлено в размере 150 медных драхм и 3 артаб пшеницы в месяц, но на самом деле они получали только одну артабу пшеницы, а две остальные артабы ежемесячно обменивали на дополнительные 200 драхм (это называлось ситонионом — деньгами, уплаченными в счет зерна, sitos).
Птолемей I, в отличие от Александра и других его преемников, чеканил для своего царства монеты не по аттическому стандарту, но сначала по родосскому, а затем по финикийскому. Они изготавливались из двух металлов, при этом золотая монета достоинством 8 драхм считалась эквивалентом серебряной мины (то есть золото шло к серебру как 12,5 к 1). Вероятно, Птолемей выбрал финикийский стандарт для упрощения торговых операций с древними финикийскими городами (Тиром, Сидоном и т. д.) и соседним Карфагеном [303].
2. Организация правосудия и охраны порядка
Египет, в который пришли греки, был страной со своей системой законов и обычаев, уходящих в глубокую древность [304]; греки принесли с собой другую систему собственных законов и обычаев. Египтяне и греки подчинялись деспотическому владыке, который мог по собственному усмотрению рассылать
