Не могу и не хочу объяснять вам, каково было мне услышать все это. Но и тогда «Крематорий» был слишком большой частью моей жизни, а потому я не смог в тот момент сделать единственно правильный шаг и покинуть группу. Я решил более плотно заняться директорством, сделав это основным направлением своей деятельности. Мой старый соратник вытеснил меня из творчества – я решил заняться бизнесом. Правда сольный альбом я все равно хотел выпустить. Ведь как пел Александр Розенбаум: «Стихи стучатся в мир доверчиво и властно…». Я был обязан записать уже сочиненные песни. Но Армен и здесь подставил мне ножку, заявив, что я не могу приглашать на свои сольники музыкантов «Крематория». Я тут же спросил у него, а как же быть с Андреем Мурашовым, который раньше работал со мной в группе «Дым» и был приведен в «Крематорий» мной? По мнению Григоряна, Андрей в данный момент ничем не отличался от других участников группы, иначе говоря – он против его сотрудничества в моих проектах.
Все это было просто дико. Все нормальные музыканты всегда вольны работать с кем угодно над чем угодно. Можно долго перечислять проекты, в которых используются различные комбинации одних и тех же инструменталистов. Басист «Крематория» Сергей Третьяков, впоследствии узнавший от меня о подобных ограничениях, возведенных Григоряном, изрек несомненную истину: «Почему он будет решать, где и с кем мне работать?».
Не хочу, чтобы вы подумали, что этой книгой я свожу какие-то счеты с «Крематорием» или лично с господином Григоряном. Это не так. Я твердо знаю, что в моем настоящем и будущем «Крематория» нет и никогда уже не будет. Но то, что осталось в прошлом, – часть моей жизни, а потому мне небезразлично. Мне просто хочется рассказать обо всех событиях скрупулезно и точно, в полном соответствии с тем, как они происходили на самом деле. Кроме такого желания, существует еще одна важная причина. Совсем недавно, а именно в мае – октябре 1997 года, уже была предпринята попытка написания книги о группе «Крематорий» некой смелой девушкой Ладой Шатун. То, что вышло из-под ее пера и базой для чего являлись (в основном) интервью и мысли Григоряна, назвать книгой не повернулся язык даже у самого Армена. Я очень рад, что у него хватило вкуса и ума запретить опубликование данной псевдолитературы. Тем не менее, боязнь того, что где-то может «просочиться» подобный недостоверный опус, заставила меня обратиться к событиям давно минувших дней, с помощью многих действующих лиц восстановить события и пересказать их вам. В довершение всего вышесказанного обещаю «говорить правду, правду и только правду»!
Глава XV. АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО «КРЕМАТОРИЙ»
Еще в январе-феврале мне позвонил наш старый приятель заведующий радиоцехом Театра им. Маяковского Игорь Меркулов. Когда-то именно он в обстановке строжайшей секретности записал два первых альбома «Крематория»: «Винные мемуары» (1983) и «Крематорий II» (1984). На сей раз он звонил, чтобы предупредить о скором звонке одного своего знакомого, имеющего какие-то предложения к группе «Крематорий». Я не называю имени этого человека по нескольким причинам. Во-первых, я не знаю (и мне негде это узнать) – хотел бы он сегодня подобной рекламы; во-вторых, его роль в результате оказалась не так уж велика; а посему в моем повествовании я обозначу его просто N.
Итак, мы с Арменом встретились с N и услышали его предложение об учреждении акционерного общества закрытого типа (АОЗТ) «Крематорий», целью деятельности которого будет монополизация выпуска продукции с маркой «Крематорий», а также пластинки группы. Не буду долго утомлять вас описанием пертурбаций вокруг рождения подобной конторы, лишь подытожу: 12 марта 1992 года официально зарегистрированному АОЗТ «Крематорий» были присвоены государственные коды, после чего фирма начала свою деятельность. Генеральным директором единогласно был избран ваш покорный слуга Виктор Троегубов. Надо сказать, что группа не принадлежала к каким бы то ни было концертным организациям старого или нового типа, а потому организация гастрольных поездок постоянно наталкивалась на трудности: когда подписывались договоры с устроителями концертов на местах, так не хватало штампа официальной организации. После учреждения АОЗТ «Крематорий» этот вопрос был снят, мы получили официальную печать, которая своим видом веселила всех, кто ее видел. Ведь выглядела она следующим образом:
ПЕЧАТЬ АОЗТ «КРЕМАТОРИЙ»
Кроме печати, мы получили корреспондентский счет в акционерном коммерческом банке «Кредит-Москва», чековая книжка которого по должности находилась у меня. Но, помимо приобретений, мы получили и обязательства – поверьте на слово бывшему директору. Это и сдача ежеквартальных финансовых отчетов в налоговую инспекцию, причем этот отчет надо было не только составить, но и завизировать в многочисленных учреждениях: пенсионном фонде, фонде труда и зарплаты и т.д. и т.п.
Глава XVI. ПОКОРЕНИЕ ЦЕЛИНЫ
27, 28 и 29 марта «Крематорий» концертировал в Саратове. Как говорит нерушимая истина: «все познается в сравнении», и это действительно так. Саратов после Тамбова выглядел просто европейским городом, а местная пешеходная улица (аналог Арбата) легко затыкает за пояс даже своего московского собрата. Здесь и люди кажутся более цивилизованными, может быть до сих пор имеет значение дореволюционный статус Саратова как столицы поволжской купеческой России. Вначале выступления планировались в местном оперном театре, который в новых экономических условиях пытался таким образом зарабатывать деньги. Но в последний момент кто-то из руководства театра сказал решающую фразу: «Может ли оперный театр позволить себе выживать с помощью «Крематория»?». Отчасти этот вопрос правомерен, но хочу вспомнить концерты в нижегородском Кремле или Соловецком монастыре. В каждом из этих святых мест группа не совершила ничего кощунственного, а смогла найти со зрителями язык общения, достойный древних стен. Итак, местный организатор сбился с ног в поисках зала на замену. И он нашел точку, где раньше никогда не звучала не только рок-музыка, но и какая-либо другая. Этот инкрустированный ценными породами дерева зал с мягкими креслами раньше служил лишь для заседаний местных партийных функционеров, а эти ребята иногда (в чем-то) умели быть стильными. Конечно, у руководства подобной «точки» тоже были сомнения по поводу уместности в этих стенах рок-группы с подобным названием. Но здравый смысл победил, что еще раз доказало более высокий уровень пост-партийного руководства, чем руководства оперного театра. И, скажу честно, хозяева зала не были разочарованы. Билеты на все три концерта были распроданы заранее, выступления прошли с огромным подъемом, а финансовые результаты – чего не может не подчеркнуть директор группы – были блестящими. Перед третьим концертом седовласый директор зала даже вручил нам награды. Видимо, когда-то у партийцев остались лишние медали «За освоение целины», и они торжественно наградили нас «за освоение целины их концертного зала». Каждой медали сопутствовало наградное удостоверение, в которое были внесены подходящие случаю теплые слова и пожелания. Совместная удовлетворенность артистов и руководства чуть было не потерпела крах: в коридоре директор наткнулся на занимающихся любовью прямо на какой-то парте местную прелестницу и одного из музыкантов группы – как говорят в таких случаях, не будем показывать пальцем (на конкретного человека). Хотя, если рассуждать философски, еще неизвестно – что могло твориться в подобных тихих закуточках во времена застоя. Наши комсомольские и партийные работники тоже были живыми людьми, и не всегда отказывали себе в маленьких радостях.
