Пришлось втолковывать этим оболваненным воякам, что наши бойцы и командиры - не фашисты, что они не мстят мирным жителям, а, наоборот, оказывают им всяческую помощь в налаживании нормальной жизни.
"Что же касается военнопленных, - говорили мы, - то, как видите, вас не расстреливают, не пытают, а даже кормят".
Не знаю, насколько были убедительны наши слова, но лица пленных заметно ожили, появились даже робкие улыбки.
Мы продолжили движение. Когда батальон капитана М. М. Бакулина, а вслед за ним и штаб полка вошли в город Дечив, все его жители тут же высыпали на улицу. Отовсюду слышались громкие возгласы: "Наздар!", "Ать жие Руда Армада!". К усталым воинам со всех сторон тянулись десятки, сотни рук с букетами пышной сирени. В глазах мужчин, женщин и детей светилась безудержная радость, вера в то, что наконец-то на чехословацкой земле будет покончено с ужасами фашистской оккупации, что гитлеровцы очень скоро ответят за кровь Лидице и других сел и деревень Чехословакии, стертых ими с лица земли.
Не задерживаясь, мы прошли по улицам Дечина и Добковице. Нужно было спешить. Ведь перед полком стояла теперь новая задача: к исходу 10 мая очистить от остатков немецко-фашистских войск районы Каменице и Жандова, а на следующий день - окрестности Краворже и Уштека.
На подступая к Каменице вступили в бой. Первой его начала двигавшаяся несколько впереди основных сил полка стрелковая рота лейтенанта П. С. Иванова. Ее тут же поддержала огнем развернувшаяся с ходу батарея старшего лейтенанта Л. С. Лавренчука.
Противник стал отходить из Каменице. Заметив это, комбат капитан М. М. Бакулин спешно выслал вперед еще одну роту, которая, обойдя селение, перехватила отходящую колонну врага и довершила ее разгром.
В мастерстве и отваге бакулинцам не уступали и воины батальона капитана В. В. Кошукова. Они, в короткий срок форсировав реку Лаба (Эльба) в районе Добковице, уничтожили в Рыхнове гарнизон противника и вышли к Жандову. А вскоре и этот небольшой чехословацкий городок обрел долгожданную свободу.
К сожалению, в том бою погиб комсомолец лейтенант Н. Д. Высокосов, тот самый юный лейтенант-связист, который еще вчера в крепости Кенигштейн, настраивая свою рацию на победную волну Москвы, так радовался всенародному ликованию Родины, победе, сознанию того, что дожил до этого дня. И вот теперь его в числе других павших в бою под Жандовом мы хоронили в братской могиле...
Да, мы теряли людей уже после победы, и не только в нашем полку, но и в других частях дивизии. Так, в районе Ческа Липа короткий, но тяжелый бой пришлось провести 28-му полку подполковника В. С. Лазебникова. И там тоже были потери. Но и противник получил такой сокрушительный удар, что вскоре был вынужден сложить оружие.
Итак, полки нашей гвардейской воздушно-десантной дивизии вышли на рубеж Каменице, Жандов, Ческа Липа, Дуба и тем самым окончательно отрезали пути отхода гитлеровцам из района чехословацкой столицы. 11 мая 1945 года остатки войск из группировки генерал-фельдмаршала Шернера прекратили сопротивление и сдались в плен.
К великому сожалению, нам не удалось тогда пленить самого Шернера, Ему удалось вовремя сбежать на Запад.
* * *
Но и с ликвидацией шернерской группировки немецко-фашистских войск для многих соединений, в том числе и для нашей дивизии, бои еще не закончились. В лесах и в горной местности бродило немало бандитских шаек из числа тех фашистов, которые настолько погрязли в злодеяниях, что уже не видели иного выхода, кроме как драться до последнего. Терроризируя местное население, эти шайки были небезопасны и для советских войск. Пули озверевших фанатиков не раз настигали из-за угла наших бойцов, командиров и политработников. И было до боли обидно, когда люди, прошедшие через всю войну, выдержавшие все испытания, гибли от рук этих выродков.
Борьбу с такими группами гитлеровцев, сопротивлявшихся с обреченностью смертников, нам пришлось вести не только в Чехословакии, но и на территории Германии, в Саксонской Швейцарии, куда наша дивизия вскоре была временно передислоцирована. Но эту борьбу мы каждодневно сочетали и с большой организационной и воспитательной работой среди немецкого населения. Она проводилась в соответствии с директивой Военного совета армии, которая обязывала "улучшать отношения с немцами, не снижая бдительности, выявлять активных гитлеровцев, а лояльно настроенных рядовых членов национал-социалистской партии не трогать. Помогать организовываться местным самоуправлениям власти. С местным населением проводить агитационную работу, чтобы каждый немец участвовал в разоблачении фашистов, в очищении немецкой земли от фашистской скверны"{7}.
Да, велико было горе, причиненное нашему народу гитлеровскими захватчиками. В сердце каждого советского воина еще стучали пепел сожженных городов и сел, кровь и муки близких. Но мы пришли на землю Германии не как мстители, а как освободители немецкого народа от коричневой чумы фашизма. Мы были здесь полпредами первой в мире Страны Советов. У нас в руках находился карающий меч, пронесенный через всю войну. Но советский солдат-освободитель, разрубив этим мечом паучью свастику, вознесся над Германией бронзовым монументом, держа на руках спасенную им девочку - мирное будущее этой страны. Именно в этом была священная миссия Красной Армии, армии-победительницы!
И вот настал день, когда и на нашу, как говорится, полковую улицу пришел Праздник Победы. 19 мая мы встречали у себя дорогих гостей командующего армией генерала А. С. Жадова и одного из первых командиров вверенного теперь мне 26-го гвардейского воздушно-десантного полка Героя Советского Союза Е. С. Ороховатского.
Гвардейцы, построенные на полковой митинг, с волнением слушали выступление командарма. От имени Военного совета армии и от себя лично генерал А. С. Жадов тепло поздравил воинов с одержанной победой над немецко-фашистскими захватчиками, передал им благодарность от Маршала Советского Союза И. С. Конева и объявил о награждении 26-го гвардейского воздушно-десантного полка орденом Кутузова.
После митинга и прохождения полка торжественным маршем в честь гостей был организован праздничный обед. Едва ли не впервые за всю долгую войну люди расслабились, повели задушевные разговоры о доме, начали строить планы на будущее, вспоминать пройденный полком путь.
Я невольно стал свидетелем одного из таких разговоров. Сидевший неподалеку от меня капитан Кравцов, обращаясь к своему другу старшему лейтенанту Яковлеву, восторженно воскликнул:
- Ну и жизнь же ждет нас впереди, Алексей! Чистая, бездонная, как вот это небо над головой! И какие же мы с тобой счастливые, что дожили до этого дня! А ведь в каких только переплетах не пришлось побывать! Помнишь днестровский плацдарм? Ох и трудно же было! Но я и тогда верил, что все равно наша возьмет!
