Петр Астахов - Зигзаги судьбы. Из жизни советского военнопленного и советского зэка

Август оделся, быстро прибрал крохотную келью, желая поскорее накормить нас и поделиться новостями. Завтра, в понедельник, следует быть у бургомистра и оформиться на работу, а затем приступать к восстановлению дома.

За разговором выяснились еще кое-какие подробности. Уже несколько лет здесь находится лагерь русских военнопленных, обслуживающих хозяйства местных крестьян. Пленные не раз совершали побеги, как удачные, так и неудачные.

На южной стороне острова, на самом берегу, — пограничная застава со сторожевыми постами, прожекторной частью, быстроходными катерами. В районе расположения домика Ленц, между двумя берегами на якорях постоянно действующий плавучий пост, с него удобно наблюдать за озером и берегом. Ночью пограничники со сторожевыми собаками совершают обходы по берегу — необходимо уточнить их периодичность.

Конечно же, предугадать все и исход побега невозможно но и упускать такую возможность нельзя, и уже с завтрашнего дня нужно начинать подготовку.

На следующее утро, в понедельник, нас разбудил стук распахнувшейся двери. В проеме, в облаке морозного пара, заиндевевший и холодный, стоял Павел. Увидев нас в келье, засветился улыбкой, стал раздеваться. Я бросился к нему в объятья — мы снова вместе и теперь, кажется, надолго.

Уже сегодня предстоит визит к бургомистру. Павел, как старший, должен был представить нас хозяину острова. Меня определили рабочим на ремонт дома, а Костю, как слесаря, к мастеру по ремонту велосипедов, чья мастерская находилась в центральной части острова. И в этот же день мы приступили к работе.

В маленькой келье стало тесно, и мы перешли в другое помещение — в доме напротив.

Крутая деревянная лестница вела на второй этаж, в пустой и неотапливаемый коридор, а оттуда — в просторную с четырьмя кроватями комнату, в которой можно было разместить еще человек пять-шесть. Деревянный шкаф, потрепанный временем стол, несколько стульев и большая чугунная круглая печь с дымоходной трубой — таково убранство большого и неуютного помещения. Комната быстро нагревалась и быстро остывала.

Помещение было удобно тем, что мы чувствовали себя здесь абсолютно изолированными от внешнего мира: и нам никто не мешал, и мы никого не тревожили.

Питались из той же монастырской кухни: тоже немалое преимущество — рядом с жильем иметь горячую пищу. Как полагается, вечером после работы приводили себя в порядок, ужинали, по очереди убирали посуду и помещение. Вечера были свободны, и мы проводили их в маленьком чистом Local[19] за кружкой черного или светлого пива из солодового корня, совершенно без градусов и намеков на Rausch.[20] В десять вечера, с началом комендантского часа, Local закрывался, и посетители расходились по домам.

Для нас была непривычной традиция местных жителей проводить свое свободное время в подобных заведениях, среди близких знакомых и родственников. Здесь можно было поиграть в карты, послушать разные «байки» и выпить за вечер не более одной кружки пива. Женщины занимались своим делом — рукоделием или вязанием, судачили о житье-бытье. Даже в годы войны заведенный однажды кем-то порядок и размеренный ритм жизни бюргеров не нарушался.

На нашу необычную мужскую компанию в первые же дни обратили внимание. Разговаривали мы по-русски, а внешность наша никак не вязалась с теми представлениями, какие сложились о русских по лагерю военнопленных. К удивлению жителей, мы оказались такими же людьми, как и они. Потом к нам привыкли и уже не обращали внимания.

День наш начинался в семь утра. После завтрака уходили на свой объект, до которого было не более двадцати минут. Брали с собой завтрак, чтобы не тратить времени на перерыв и заканчивали работу в шесть часов вечера. В Altersheim приходили в половине седьмого — здесь нас ожидал ужин-обед.

Были заняты чисто строительной работой: просеивали песок, готовили раствор для штукатурки, занимались кладкой кирпича и плит. Работу исполняли, как принято в Германии, добросовестно, без спешки. Пользовались самым примитивным инвентарем — то были лопаты, носилки, мастерки; привозили сюда песок, цемент, строительные плиты.

Мы не только работали, но и присматривались к обстановке на этом участке. Рядом с нашим объектом, за невысокой выкрашенной в белый цвет оградой, почти у самой воды, находилась кирха с невысокой колокольней. Часы ее аккуратно отбивали получасовые интервалы.

С противоположной стороны — небольшая рыбацкая хижина, которая служила своеобразным ориентиром. На пустынном берегу перевернутые вверх днищем рыбацкие лодки. Они были прикованы цепями к металлическим стоякам, и унести их с места было невозможно.

При внимательном осмотре лодок и берега, выяснилось, что весел поблизости нет, скорее всего, они были припрятаны в доме рыбака, а лодка без весел, что машина без колес.

Нужно было узнать, где хранятся весла и к назначенному времени перебросить их к участку. Когда мы приступили к осуществлению своего плана, поняли, что это совсем не просто и поэтому избрали другой вариант — использовать вместо весел наши совковые лопаты.

При обсуждении вариантов места для побега, мы пришли к мнению, что бежать лучше со стороны нашего объекта, несмотря на наличие в этом месте плавучего поста и большего отрезка водного пути. Противоположный берег, хотя и ближе к Швейцарии, но и охраняется строже, и подготовить там лодку просто невозможно. Нельзя было исключать и столкновения с пограничниками: на этот случай нам нужно оружие. Где его взять?

Эту задачу Павел взял на себя и сказал, что нужно будет выехать в Берлин, где есть возможность достать оружие. Не хочу гадать и делать предположения о том, кто помогал ему осуществить эту поездку, думаю, что и на сей раз Ленц использовала свои возможности. Он уехал в начале февраля в Берлин, а через неделю вернулся с оружием, с риском пройдя через пограничную зону с пистолетом «TT» и обоймой к нему. Пахнущую свежей кожей кобуру сожгли в чугунной печке, а пистолет оберули в тряпицу и спрятали до определенного дня в надежное место.

Костя за месяц работы в мастерской проявил свои способности и завоевал полное доверие хозяина, пользовался его расположением. Ему и поручили достать специальные кусачки чтобы перекусить цепь у лодки. Эта операция должна быть проделана быстро, чтобы завершить ее за время обхода пограничников.

Постепенно планы обретали черты задуманного.

И вдруг первая неприятность — нежданно-негаданно на остров приезжает близкий товарищ Августина — Лева Скворцов, славный и добрый малый, но с некоторыми странностями. Каждую минуту он способен был «преподнести сюрприз». В первый же день по приезде он вызвался помочь дежурному принести поднос с посудой. Все это нужно было поднять по крутой неудобной лестнице. Раздался страшный грохот упавшего на пол подноса с посудой, звяканье вилок и ложек и падение на лестнице чего-то тяжелого. Когда мы выбежали в коридор, увидели на полу груду разбитой посуды и съехавшего к середине лестницы Леву…