вновь продемонстрировали бы себя во всей нацистской красе.
* * *
Бывший шеф гитлеровской агентуры на Востоке, и прежде всего в СССР, Райнхард Гелен после поражения Германии сдался американцам вместе со всем шпионским архивом. Его агентурная сеть в Советском Союзе, а также связи с бывшими эсэсовцами, думается, представляли для разведки США настоящий клад.
Но не одни секретные службы культивировали двойную мораль, когда заходила речь о «полезных» нацистах. Еще в 1945 году Верховное командование армии США приняло решение «использовать выборочно наиболее одаренных, чтобы найти применение их интеллектуальному потенциалу». Тут прежде всего имелись в виду специалисты по строительству подводных лодок, а также в области военной медицины, химического оружия и ракетостроения. Американцы стремились завладеть полным объемом немецких «ноу-хау», прежде чем до них доберется Советский Союз.
Вместо того чтобы сесть на скамью подсудимых, сотни немецких ученых и специалистов начали новую карьеру в Америке. Самая крупная фигура из них – конструктор ракет «Фау-1» и «Фау-2» Вернер фон Браун. Он оказался в США в 1945 году. В 1960 году Браун был назначен руководителем Космического центра в Алабаме. При этом «мелкие» факты, касающиеся того, что он был офицером СС и прямо причастен к гибели тысяч подневольных рабочих и узников концлагерей в подземных цехах концерна «Дора», «деликатно» не замечались.
Однако и без официального прикрытия въезд «антикоммунистов» в такие страны, как США и Канада, не представлял трудности. Один бывший эсэсовец рассказывал, что в 1950 году получил визу из рук самого генерального консула Канады в Зальцбурге, «как христианин и враг большевизма».
В США, Канаде, Аргентине, Чили, некоторых странах Европы нашли надежное прибежище тысячи фашистских душегубов.
Показательно дело гражданина Голландии Питера Ментена, совершившего преступления на территории Львовской области. Он состоял на службе в СС и непосредственно руководил расстрелом сотен советских людей в селах Подгородцы и Урич. Кроме того, он занимался грабежом ценностей на оккупированных территориях Польши и Украины. В Кракове Ментен получил в свое распоряжение все антикварные магазины. Большие художественные ценности, в том числе картины известных мастеров, он захватил и во Львове. Награбленное переправлял в Голландию, в свое родовое имение, где поселился после войны.
Высокие покровители в течение нескольких лет не давали привлечь Ментена к уголовной ответственности. Когда процесс все же состоялся, то он был осужден лишь как пособник немцев, а не как военный преступник. Наказание было мягким – три года тюрьмы, причем через несколько месяцев Ментена освободили.
Органы советской прокуратуры начали сбор дополнительных доказательств. Во Львовскую область были приглашены голландские юристы во главе с прокурором Амстердама Хабермелом. В селе Подгородцы была произведена эксгумация тел рабочих нефтепромыслов, расстрелянных под руководством Ментена в конце августа 1941 года. Были собраны и предъявлены убедительные документы – показания свидетелей, акты экспертиз, протоколы осмотра, – касающиеся участия Ментена в казнях.
Свидетели – очевидцы преступлений карателя – приехали на новый процесс в Голландию. Однако и припертый к стенке неопровержимыми доказательствами, фашистский палач вел себя в Амстердамском окружном суде вызывающе, что даже стало предметом запроса в голландском парламенте. Ментен заявил, что все собранное – «выдумка советской юстиции» и выставил со своей стороны около 80 лжесвидетелей, бывших эсэсовцев, проживающих в Германии и других странах. Более того, прозвучали угрозы в адрес высокопоставленных лиц Голландии, чтобы «не раздували из мухи слона».
Кстати, обещаний расправы было немало. Неизвестные лица угрожали многим свидетелям, давшим показания против обвиняемого, и даже прокурору Хабермелу.
Ментен стоял на том, что он не был в 1941 году в селах Подгородцы и Урич и не виновен в казнях советских людей. Однако обвинитель – прокурор Хабермел – представил суду такую его запись: «Я в качестве зондерфюрера СС прибыл во Львов вместе со штабом группенфюрера Шенгарта для того, чтобы оказать помощь в решении еврейского вопроса, а также для борьбы с движением Сопротивления». Этот красноречивый документ был найден в подвалах бывшего голландского консульства в Кракове, где часто бывал обвиняемый.
Несмотря на все ухищрения, Ментену не удалось переубедить судей, и он был приговорен к 15 годам тюремного заключения. Однако до торжества справедливости было еще далеко. По кассационной жалобе Ментена Верховный суд Голландии отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение в окружной суд Гааги. В связи с этим газета «Известия» 31 мая 1978 года высказала самое вероятное предположение: «Скорее всего, и на этот раз кое-кто пытается взять под защиту нацистского преступника и смягчить вынесенный ему приговор».
Гаагский окружной суд «смягчил» приговор до полного оправдания Ментена. Основание изумило юристов и общественность: якобы покойный министр юстиции Голландии Донкер в 1950-х годах обещал Ментену не привлекать его к уголовной ответственности!
Не только в Голландии и СССР, но и во многих других странах поднялась волна возмущения. Общественная группа «Справедливость и гласность в деле Ментена» организовала в Гааге манифестацию, в которой участвовали все организации сопротивления и жертв войны. Р. А. Руденко, бывший в то время Генеральным прокурором СССР, в интервью агентству печати «Новости» заявил: «...решение об освобождении военного преступника Ментена есть грубейшее попрание основ международного права и международной безопасности».
Крестьяне сел, где в годы войны орудовал Ментен, направили правительству Голландии письмо, в котором требовали отмены оправдательного приговора и примерного наказания эсэсовца. Помню, как во время моей командировки во Львовскую область прокурор области Борис Тихонович Антоненко рассказывал, что возмущенные жители области вышли на митинги с требованиями наказать преступника. В выступлениях приняли участие студенты и преподаватели Львовского университета, рабочие многих предприятий, лесорубы, колхозники, юристы.
Под давлением общественного мнения голландская прокуратура опротестовала оправдательный приговор, и Верховный суд страны отменил его. При этом Ментен находился на свободе и проживал на своей вилле. После очередной проволочки дело принял еще один окружной суд – роттердамский.
В сентябре 1979 года роттердамские судьи нашли свой предлог для приостановления дела – дескать, Ментен страдает старческим склерозом. Соответствующее определение суда было также опротестовано, и летом 1980 года дело начали рассматривать в четвертый раз!
Вновь суд захлестнули потоки наглой лжи. Ментен и его защитник дошли до утверждений, что фашисты не чинили никаких расправ над советскими людьми. По ходатайству обвиняемого в суд были вызваны бывшие солдаты и офицеры вермахта, которые расхваливали порядки немецких оккупационных властей и договорились до того, что население «дружественно» к ним относилось и не было никаких партизан! Не останавливаясь ни перед чем, Питер Ментен оговорил своего брата – Дирка Ментена. Дескать, это его родственник, а не он был в селе Подгородцы в 1941 году.
Дирк Ментен прибыл в суд и охарактеризовал
