а также и 21-я сд 3-й армии, которая после сосредоточения в районе Дрогичина намечалась к дальнейшему снижению на юг. —
В. М.) на левом крыле фронта, имея в виду сильную потерю боеспособности в частях Мозырской группы.
В общем, эту часть директивы надо расценивать как результат решения отступить по всему фронту. И только XV и III армии должны были удерживаться, дабы дать возможность отойти 4-й армии.
Но в отношении XII и 1-й Конной армий можно усмотреть, что ими опять же повторяется та же задача — разгром люблинской группы неприятеля посредством удара в тыл наступающим 4-й и 3-й польским армиям, для чего 12-й армии возвращается 58-я стрелковая дивизия, а 1-й Конной армии еще раз напоминается об ускорении выполнения директивы 361/оп. от 15 августа.
Получив директиву командзапа за № 406/оп., главнокомандующий, анализируя полученные донесения с правого фланга Западного фронта, счел возможным предложить внести некоторые коррективы в новый план командования фронтом, который мы и находим в разговоре по прямому проводу утром 18 августа.
Главком: По сегодняшним сводкам, по-моему, IV армия находится в выгодном положении для удара во фланг петли противника. Почему, мне кажется, ваша директива о сосредоточении дивизий 4-й армии в районе Прасныш— Цеханув — Маков не совсем удачна. Лучше продолжать тот маневр, который уже начат ее дивизиями. Затем Гай уже переправился на левый берег Вислы, и я не знаю, выгодно ли менять его задачу. 55-ю стрелковую бригаду и Кубанскую бригаду из запасной армии, тов. Гольдберг, я направил в ваше распоряжение.
Командзап: Дело в том, что если бы 15-я и 3-я армии справлялись с своей задачей, то, конечно, 4-я армия, действуя под Влоцлавском на Кутно, могла бы дать известные результаты. Но 15-я и 3-я армии все время теснятся противником, и командарм Корк определенно указывает, что части начинают сдавать. Это обстоятельство заставляет во что бы то ни стало разбить Модлинскую группу противника, тем более что конный корпус переправился лишь частично (15-я кавалерийская дивизия) и успеха пока не развил.
Модлинская группа, видимо, имеет очень серьезные силы, так как, даже обложенная с трех сторон девятью дивизиями, она все-таки развивает успех. Поэтому я решил закрепиться заслоном где-нибудь на линии Страсбург — Влоцлавск — Гослице, а главными силами разгромить Модлинскую группу противника. Кроме того, при создавшейся обстановке мне, вероятно, понадобятся резервы для перегруппировки. В общем, до разгрома Модлинской группы вряд ли могу создать сильный кулак для удара с севера на юг.
Вот эта боязнь за разброску больших сил правого фланга и заставила меня сократить задачу IV армии, так как она совершенно оторвалась от района главных действий.
Конная армия донесла, что 16 августа была в районе Буек — Велижец — Бологоры — Вышневаик, а в общем уже получила отпор.
Главком: Вы меня не поняли, я говорю об использовании положения 4-й армии для удара в тыл Новогеоргиевской группе и считаю, что конный корпус может ударить в тыл Варшаве, если сейчас будет иметь направление на Плоцк.
То, что вы строите, я писал вам немедленно после отдачи вашей директивы о подъеме всех армий фронта и затем в разговоре на другой день доказывал необходимость удара с севера на юг, но это было в период борьбы на линии Западного Буга. Вы отказались, настойчиво провели свой план, и теперь я хочу хоть какую-либо пользу выжать из этого плана, и, по-моему, это можно, а именно: энергично, сосредоточенными силами нанести удар на Плоньск — Закрочим и Плоньск — Насельск. И вот добиваюсь от вас, будет ли это выполнено, или вы оставляете в силе свое решение о сосредоточении дивизий в районе Цеханув — Маков — Прасныш?
Командзап: При выполнении указанного сосредоточения дана задача ударить в тыл.
Правда, я связан сроком, разъясню командарму IV, что задача удара в тыл до сосредоточения ее должна быть выполнена. XV и III армиям пока дана пассивная задача, так как на подход конного корпуса потребуется 2–3 дня и сейчас они активно действовать не сумеют.
Все дело сейчас в том, что хотя мы и победители, но значительно слабее поляков, и им маневрировать легче, а тут еще запоздала 1-я Конная армия, которую рассчитывал иметь на левом фланге главных сил. Итак, разгром Модлинской группы становится обязательной задачей.
Главком: Уверены ли вы, что 1-я Конная армия выйдет на главное направление?
Командзап: Я считаю, что особых затруднений в этом нет, но сейчас нет связи, и я никак не могу добиться проверки переброски.
Приведенный разговор носит характер какой-то недоговоренности, как будто командзап не хочет расшифровать смысла своей директивы. Эта последняя определенно носит характер резкого отступления, дабы выиграть маневренную способность. Только XV армии дается активная задача, но чисто местного значения, имея в виду облегчить отвод IV армии. В то же время в своей формулировке директива говорит только о перегруппировке, не произнося слова отступление.
Очевидно, не рассчитывая больше быстро разбить 5-ю польскую армию, командующий фронтом не намеревался втягиваться здесь в бои до тех пор, пока он не улучшит положения 16-й армии и Мозырской группы.
По крайней мере, после разговора директива оставалась в силе и не была изменена.
Но ни указаниям главнокомандующего о новой группировке 4-й армии, ни предположениям командующего Западным фронтом относительно 1-й Конной и XII армий не суждено было осуществиться. Ибо в тот момент, когда мы, с одной стороны, определяли „обязательно разгромить“ 5-ю польскую армию в районе Новогеоргиевска, а с другой — стремились во что бы то ни стало овладеть Львовом, противник мощным ударом с юга на север разгромил левый фланг Западного фронта и тем нарушил все наши оперативные соображения…
…Еще в более трудных условиях протекала боевая работа ушедших далеко на запад к Висле дивизий 4-й армии, об успехах и неудачах которой сведения к командующему Западным фронтом поступали с большими затруднениями. Оперативные документы определенно указывают на то, что за период боев 17 августа командующий фронтом совершенно не располагал сведениями о детальном положении частей 4-й армии, как в этом был плохо ориентирован и сам командующий 4-й армией, продолжавший переезжать из штаба одной дивизии в другой.
15 августа командарм 4-й тов. Шуваев был в г. Липно, где находился и командир 3-го кавалерийского корпуса тов. Гай. Они получили из штаба 18-й дивизии (м. Дробин) извещение, что в последний прибыло три польских парламентера с предложением от польского командования сложить оружие и сдаться всем дивизиям армии, так как она окружена и г. Цеханув уже в руках поляков.
Польским парламентерам дано
