Приблизившись к строению, они увидели, что оно вырублено из цельной глыбы скалы, с крышей в виде низкого купола и с толстыми стенами. Внутрь вели два узких, довольно высоких сводчатых проема, один прямо напротив другого. Они вошли в каменную комнату. Она представляла собой куб с площадью пола примерно десять футов (3,3 кв. м). Потолочный купол напоминал перевернутую чашу.
– Рам, – объяснил Рамдас Рамчарандасу, – мы будем ночевать здесь, пока остаемся в Гокарне.
Рамчарандас огляделся, но перспектива не привела его в восторг, поскольку в комнату задувал пронизывающий ветер с моря.
– Здесь будет жуткий холод ночью, – отметил он.
– Мы бросили все, чтобы терпеть страдания во имя Бога. – Рамдас был тверд. – Во всяком случае, для Рамдаса в этом соль жизни. Давай жизнерадостно встретим ситуацию, которую Бог пожелал выбрать для нас.
Тот промолчал, что означало неполное согласие.
– Свамиджи, надо хотя бы развести огонь, чтобы как-то защититься от холода, – немного подумав, предложил он. – Чуть ниже по склону – небольшая роща. Там можно собрать достаточно сухих веток, чтобы продержаться ночью.
Рамдас был не против. Вдвоем они спустились к деревьям и, набрав в полы одежды изрядное количество сушняка, вернулись в каменную келью.
Солнце уже спускалось к далекому горизонту, окрашивая сияющей позолотой холмы и долины. Рамдас стоял неподвижно, лицом к морю. Это было грандиозное зрелище. Беззвучная молитва, вырвавшись изнутри, понеслась к трону Всемогущего – столь грандиозно щедрого и прекрасного, что Рамдас слился с Его блаженным всеприсутствием. Ночь постепенно окутывала своей темной шалью море и землю. Ветер усилился, переходя в штормовой. Рамдас обернулся к их каменному пристанищу. Рамчарандас был занят разведением огня. Рамдас увидел, что, пытаясь поджечь хворост, паренек в нетерпении спалил уже полдюжины спичек, но огонь не занимался – его мгновенно гасил порывистый ветер, гуляющий по комнате. Ветер сметал даже собранные ветки. Холод нарастал с каждой минутой. Но Рамчарандас был не из тех, кто быстро сдается. Он жег спичку за спичкой, одновременно сражаясь с разлетавшимися прутьями. Успеха это не принесло. В крайнем раздражении он швырнул на пол пустой коробок и обернулся к Рамдасу. На его лице не было ни тени веселья.
– Свамиджи, мы остались без огня! – трагически воскликнул он.
Штормовой ветер тем временем перешел в ураган. Он срывал с тела одежду и обдавал леденящим холодом. Они забились в угол комнаты. Но и там ветер свирепствовал с не меньшей силой.
– В хорошую переделку мы угодили, – проворчал Рамчарандас, стараясь поплотнее укутаться тонким покрывалом.
Но Рамдаса сразил наповал лишь юмор ситуации и он не мог сдержать счастливого смеха.
– Это воля Бога, Рам. Он все делает к лучшему, – утешал он Рамчарандаса.
Стояла непроглядная темень, и не могло быть и речи о том, чтобы куда-то идти. Рамчарандас, шумно втягивая воздух, подполз к Рамдасу и, приняв позу кормящегося кролика, вплотную придвинулся к нему.
– Что за шутки, Рам? – опешил Рамдас.
– Шутка что надо! – буркнул тот. – Чем коротать здесь ночи сегодня, завтра и бог весть сколько еще, пока мы в Гокарне, будет лучше, если с первым проблеском рассвета мы удерем отсюда в город – да так, чтобы пятки сверкали!
Тут Рамдас покатился по полу в приступе безудержного хохота, и на этот раз Рамчарандасу хватило чувства юмора, чтобы присоединиться к нему.
– Завтра оно и будет завтра, – сказал Рамдас. – Теперь насчет «сейчас». Читай Рам-мантру без перерыва. Поскольку во время джапы[124] сон не посмеет подкрасться к нам, посвятим часы памятованию Бога.
Хотя губы тряслись от холода, джапа пошла в невероятно быстром темпе. В конце концов, любые обстоятельства, в которые ставит нас Бог, имеют свои преимущества, просто нужно уметь оценить их. Забрезжил рассвет. Чуть только первые полоски света от восходящего солнца разогнали кромешную тьму, изнутри кокона, скрывавшего Рамачандраса, просочился звук. Он с головы до ног упаковал себя одеждой и, мертвой хваткой вцепившись в ее края, неистово держал оборону.
– Свамижди, что теперь хочет от нас Рам? Я бы предложил…
Предвидя, к чему он клонит, Рамдас сказал:
– Ладно, Рам, мы покидаем Гокарну и движемся дальше на север.
При этих словах Рамачандрас, скорчившийся в своем углу, совершил акробатический прыжок и, подхватив на плечо сумку и подобрав лоту, в мгновение ока изготовился к выходу.
Они спустились с холма и вышли на главную дорогу. Преодолев десять миль, они устроили привал в гуще леса, у водоема с родниковой водой. Здесь Рамчарандас, достав свои съестные припасы, сварил дал и поджарил несколько роти.[125] Купание в холодном источнике и простая еда подкрепили их. Они отдохнули на траве в тени деревьев, пережидая палящий полуденный зной.
Глава 5
Граница Гоа – Супа
Оранжевая одежда выдает вора
Они шагали вперед, пока не достигли Карвара, где остановились в дарамшале. На следующее утро они вновь пустились в путь и к четырем часам дня вышли к реке. Предстояло перебраться на другой берег. Но тут перед ними предстало удивительное зрелище. Тысячи людей, мужчин и женщин, скопились по обе стороны реки и в еще большем количестве отовсюду спешили к переправе. Оказалось, что на середине реки плавают с полдюжины лодок, и в одной их них сидит знаменитый садху по имени Сатчитананда. Толпы людей жаждали Его даршана.[126]
Все паломники держали в руках кокосы, благовонные палочки и шарики из камфары в качестве подношения садху. Как восхитительна эта искренняя преданность простого сельского народа! Несомненно, вера пускает более глубокие корни в бесхитростных душах деревенских жителей, а не «цивилизованных» горожан.
Им все же удалось переправиться через реку, и вечер застиг Рамдаса и Рамчарандаса в деревне, где они остановились на ночлег в храме местной богини. Совсем недалеко, в нескольких милях, пролегала граница с провинцией Гоа – территорией Португалии. К полудню следующего дня они прибыли к границе. Только они собрались миновать ворота, как путь бесцеремонно преградила огромная собака и принялась наскакивать на них с угрожающим лаем.
Из домика справа от ворот их окликнул человек.
– Сначала сообщите сведения о себе, только тогда сможете пройти. Идите сюда, вы оба!
Они послушно вошли в домик привратника, оказавшегося католиком. Оглядев их оранжевые одеяния, он объяснил, что правительство Гоа издало указ, запрещающий садху вступать на его территорию.
– Отчего такие строгости к садху? – осведомился Рамдас.
