провинциальной жизни. Я его знал хорошо. В газетах я читал, что будто он внес поправки в «Иванова», что я как драматург слушался его, но это неправда.
Итак, жена моя, славная моя, хорошая, золотая, будь Богом хранима, здорова, весела, вспоминай о своем муже хотя по вечерам, когда ложишься спать. Главное – не хандри. Ведь муж у тебя не пьяница, не мотыга, не буян, я совсем немецкий муж по своему поведению; даже хожу в теплых кальсонах…
Обнимаю сто один раз, целую без конца мою жену.
Твой Antoine
А. П. Чехов – О. Л. Книппер
25 янв. 1902 г., Ялта
Итак, я буду теперь писать тебе очень редко, так как ты скоро приедешь. Ты немка положительная, с характером, приедешь в понедельник на первой неделе, а уедешь в среду, или даже во вторник на той же неделе… Горе мне с тобой!
Вчера у меня был московский доктор Щуровский, приехавший к Толстому. Был у меня он не доктором, а гостем. Толстому вчера было нехорошо, температура хватила до 39°, а пульс до 140, с перебоями. Главная болезнь – старость, а еще – перемежающаяся лихорадка, которую он схватил очень давно.
Вчера целый день были гости. Целый день! И когда ты приедешь, то будет полнехонько, и ничего ты не поделаешь. Сулержицкий живет в Олеизе, он психически как-то опустился, утерял свежесть, а физически ничего, еще 50 лет проживет.
Говорить тебе, собака, что я тебя люблю, – я не стану. Довольно баловать тебя! Надо держать тебя в строгости, надо грозить тебе, иначе ты не приедешь вовсе или же приедешь только на полчаса.
Будь здорова, собака. Так и быть уж, обнимаю тебя и целую. Сейчас в телефон говорила со мной Татаринова.
Пиши!!
Твой Antoine
А. П. Чехов – О. Л. Книппер
29 янв. 1902 г., Ялта
Опять кутила, забулдыга! Ну, это хорошо, это славно, я люблю тебя за это, только не утомляйся очень.
Как это нескладно, что мне назначили Грибоедовскую премию! Это не даст мне ничего, кроме буренинской брани [243] , да и уж стар я для сих поощрений.
Ты приедешь на два дня? Только? Это все равно, что Таннеру, после сорокадневной голодовки, дать только чайную ложечку молочка. Это только разволнует нас, даст опять повод к разлуке – и, дуся моя, подумай, не лучше ли тебе отложить свой приезд до конца поста? Подумай. На два дня приезжать – это жестоко, пойми! Два дня – это милость Немировича, покорно благодарю!
Если я терпел до февраля, то потерплю и до конца поста, двух же дней хватит только на то, чтобы и тебя утомить поездкой, и меня взбаламутить ожиданием и тотчас же прощанием. Нет, нет, нет!
Последние твои письма очень хороши, моя дуся, я читал их больше, чем один раз.
Я тебя люблю, собака, ничего я с собой не поделаю.
Пиши мне, я буду писать исправно.
Твой Antoine
Обнимаю мою забулдыгу.
Если не откажешься от намерения приехать в конце масленой, то знай, что я согласен на 5 дней – не меньше! 5 дней и 6 ночей.
А. П. Чехов – О. Л. Книппер
6 февр.1902 г., Ялта
Дусик мой, собака, Олюша моя, здравствуй! О здоровье Т. я уже писал тебе и не однажды. Было очень плохо, а теперь можно с уверенностью сказать, что развязка отодвинулась куда-то вглубь, больному лучше и что будет – неизвестно. Если бы он умер, то я бы тебе телеграфировал так: старика нет.
Итак, ты решила приехать. Смилостивилась. Влад. Ив. телеграфирует, что ты выедешь 22-го, а 2-го должна уже быть в Петербурге. Очевидно, чтобы успеть увидеться с тобой, я должен не терять мгновений, даже поцеловаться с тобой не успею, а о чем-нибудь другом и думать не смей.
Я вчера писал тебе насчет рогож. Скажи Маше, что пусть она не хлопочет, в мае я сам куплю, когда буду в Москве.
В Ялте очень тепло, все распускается, айва цветет, миндаль цветет, и все боятся; морозы еще будут и непременно побьют все это. Вчера и сегодня я обрезал розы и – увы! – после каждого куста пришлось отдыхать; здоровье мое, очевидно, за эту зиму сильно сплоховало.
На именины получил азалию, она теперь цветет. Читаю корректуру «Сахалина».
Ну, женщина, будь здорова. Обнимаю тебя. Вчера весь день у меня были гости, весь день сильно болела голова. Сегодня благополучно.
Все-таки мне не верится, что ты приедешь. Ах, зачем я не бил тебя, когда жил в Москве! Вот теперь и плачься.
Господь сохранит тебя, мою жену. Целую.
Твой Antoine
А. П. Чехов – О. Л. Книппер
13 февр. 1902 г., Ялта
Дусик, собака! На пристань я не приду встречать тебя, так как, вероятно, будет прохладно. Не беспокойся. Встречу тебя в кабинете, потом будем ужинать вместе, потом долго разговаривать.
Вчера неожиданно вдруг получил письмо от Суворина. Это после трехлетнего молчания. В письме бранит театр, хвалит тебя, так как неловко было бы и тебя бранить.
Екатерина Павловна, кажется, уже уехала в Москву. Если не будет спектакля, то она увидит по крайней мере репетицию, будет иметь понятие.
Членову скажи, что я на сих днях напишу ему непременно, обязательно. Не о чем писать, а то давно бы написал.
Письма доходят в Ялту не через 3, а через 5 дней. Это письмо, которое я посылаю 13 февр., ты получишь 17–18 февр. Вот увидишь! Стало быть, напишу тебе завтра еще одно письмишко, а затем – шабаш! Затем, немного погодя, вступаю в свои супружеские обязанности.
Когда приедешь, пожалуйста, ничего не говори мне об еде. Это скучно, особенно в Ялте. После того, как Маша уехала, все перевернулось и идет по-старому, как до приезда Маши, и иначе невозможно.
Читаю Тургенева. После этого писателя останется 1/8 или 1/10 из того, что он написал, все же остальное через 25–35 лет уйдет в архив. Неужели будильницкий художник Чичагов тебе когда-нибудь нравился? Ой, ой!
Зачем, зачем Морозов Савва пускает к себе аристократов? Ведь они наедятся, а потом, выйдя от него, хохочут над ним, как над якутом. Я бы этих скотов палкой гнал.
У меня духи есть, но мало. И одеколону мало.
Целую мою дусю, жену мою ненаглядную, и жду ее с нетерпением. Сегодня пасмурно, не тепло, скучно, и если бы не мысли о тебе, о твоем приезде, то кажется бы запил.
Ну, обнимаю немочку мою.
Твой Antoine
А. П. Чехов – О. Л. Книппер
28 февр. 1902 г., Ялта
Жена моя, Олюша милая, как доехала? Я беспокоюсь, душа не на месте. Твои мозоли, затем эта погода лютая отравили мне сегодня весь день, и я не успокоюсь, пока не получу от тебя письма. Как? Что? Ради Бога, пиши, дуся, подробно. Пиши, милая. Погода продолжает
