Геннадий, Генрих, мой герой… Генрих закончил играть в ярославском «Шиннике», в команде, в которой доигрывали многие высококлассные игроки из Москвы. Это позволило местной молодежи, обстучавшись с ними и отсосав мастерства и опыта, стать вскоре одной из сильнейших команд страны. Федосов, отыграв там года два, начал свою тренерскую карьеру, однако из этого ничего хорошего не получилось. Поработав в вологодском «Динамо» старшим тренером, вторым во Владимире и еще где-то, он ушел из футбола вообще. В чем тут дело? Я помню, на тренировках он так много мог рассказать, показать, но что самое главное, перед ним было приятно играть — тебе мог дать оценку не безвестный выскочка, а сам Генрих Федосов. Это придавало того самого куража, без которого нет хорошей игры. И он давал безошибочные оценки, рассказывал всякие истории. В общем, его даже безмолвное присутствие придавало вес команде. Еще бы! Его знали в лицо все — от милиционеров до знаменитых футбольных судей, которые побаивались его мнения. Хотя совершенно напрасно. Он не смог стать железным Феликсом тренерства, его мягкость, беззащитность делала его безоружным перед футбольными хамами. Он смог бы работать только в команде, где все играли бы из уважения и любви к нему. Но это утопия. Отсюда его неагрессивная брезгливость к середнячкам-тренерам, которые пыжились, тужились при нем и ничего не могли сделать с командой, начинали ненавидеть его молчаливый укор и братство с теми игроками, кого он уважал. Генрих, Геша, Федос… Все имена шли ему — ничто не обижало его, он быстро сходился с людьми, его речь изобиловала массой цитат из классики, он насвистывал самые модные шлягеры, обожал настоящий джаз, классное кино. Наконец, он женился на женщине, которая любила его таким, какой он был, и не требовала от него большего. Насколько я знаю, долгое время он работал простым грузчиком в магазине «Свет» на «Электрозаводской». Но ничто не могло унизить его, оскорбить, никакая работа — он всегда был и оставался Ге-шей, Генрихом Федосовым, великим футболистом, человеком, который действительно «видел солнце», мужчиной, от которого всегда пахло модными духами, а высокую шею подпирал безукоризненный по вкусу галстук.
Родина футбола — Англия приняла чемпионат Европы-96, несмотря на свои прежние возражения по поводу проведения европейского кубка. Вероятно, сегодня уже точно можно говорить о существовании мировых футбольных прайдов — южноамериканский и европейский (почти на одном уровне) и африканский и азиатский на уровне действительно развивающихся стран, к которым подключаются и Юнайтед Стейтс, переживая детство соккера. Во всяком случае, англичане, сыграв достаточно традиционную ничью со швейцарцами, доказали появившееся равенство европейских сборных, несмотря на возраст, звание, темперамент, происхождение. Сейчас, как показывает время, и для России настал момент, когда отечественный футбол может быть очень среднего уровня, а национальная сборная — первоклассной. Дело в том, что наши блуждающие по всем командам Европы форварды, вратари, защитники — это уже не просто спартаковцы, цээсковцы или там камышинцы. Это уже игроки, обогащенные ураном футбола Италии, Испании, Франции, Англии, Германии. Все зависит теперь от того, как эти господа, снимающие фраки Европейского Союза, надевая бутцышки «Адидас» или «Рибок», сольются в экстазе единой команды.
После первых двух дней чемпионата Европы стало очевидно, что сборной России будет действительно трудно выбраться из так называемой «зоны смерти», ибо давно я не видел такого сильного немецкого футбола в матче с прототипом русского футбола — чехами. Дело в том, что к обычной своей организованности, продуманности, прагматичности немцы вдруг продемонстрировали вроде бы не присущую им безоглядность, страсть и чуть не итальянский темперамент, особенно, когда они атаковали. Мяч у них не ходил поперек поля в ожидании открывшихся дыр в обороне. Оседланный нападающим или полузащитником, он двигался, говоря языком англичан, «стрейт» — напрямую, сквозь, через, и пробивал оборону. Чего стоит прелесть гола, забитого Циге, когда он буквально «пропер» с мячом сквозь нескольких человек и ударил в ближний угол. Когда-то говаривали: так играл в хоккей Бобров, бросая шайбу под ноги и прыгая через клюшки. Наши защитники не привыкли к такой игре, они позиционники. Как, впрочем, и немцы. Но, повторяю, по этой игре я понял, что немецкая сборная уже не та. Она нашла качественно новое, связанное не с формой, а с внутренним наполнением игры. Конечно же, испанцы, на мой взгляд, выглядели лучше болгар, и все из-за того же, что играли против болгар, которые представляют, если так можно выразиться, славянский футбол, где, как всегда, превалирует атлетизм, командность и жесткость. Испанцы же показали, что могут играть на такой скорости, когда техника их не исчезает, а приспосабливается к их мышлению. И поэтому порой зримое позиционное преимущество болгар разрушалось планами ярких контратак испанцев. Гол, забитый Альфонсо, яркий тому пример. Кстати, пенальти, назначенный в ворота испанцев, очень спорен, ибо в повторах было видно, как защитник совершенно не касался Костадинова, и тот, по-моему, упал больше от страха быть задетым, чем от удара по ногам. Но Стоичков — выдающийся исполнитель стандартных положений, у него даже и удар в штангу — это гол. Но меня больше всего поразила игра, я не говорю сейчас о результате, португальцев против датчан. Дохнуло той командой, в которой играли Эйсебио, Колуна, Торрес… Игрой, проходящей сквозь оборонительные решетки датчан, игрой, когда мяч держится в ногах, как на резиновой подтяжке, игрой, поразившей своей легкостью и необычайной смелостью. В мастерстве португальца Жоао Пинту и немца Циге сошлись вершины двух романтических футбольных школ: одной — законной южноевропейской и другой — незаконнорожденной — немецкой. Во всяком случае, за два дня чемпионата четко определились лидеры, как команды, так и отдельные нападающие. Англичане — потому что хозяева, немцы — потому что заиграли в футбол выше прошлого собственного, и португальцы, потому что вспомнили о своей сути. Я говорю о нападающих, о Циге, Бобиче, а также Пинту, потому что больше всего таких нападающих, увы, пропускают наши защитники. Хочется сказать еще и о том, что чемпионаты подобного уровня всегда приносили какие-то открытия в области системы игры, и, как следствие, в измененном качестве. Пока, к сожалению, я могу констатировать, что футбол конца XX столетия продолжается. Он еще не дышит будущим, потому что все новшества — в системе игры образца 25-летней давности — в тотальном футболе, в универсализации. Скоро и вратари у нас будут «разводить мосты» не хуже центральных полузащитников. Единственные случаи с единственными ярким нападающими, о которых я говорил выше, плюс датчане — братья Лаудрупы — это действительно случаи.
