Но всё же любой ход событий всегда в какой-то мере обоюдосторонен. Так и в нашем труде: наряду с мрачным спадом вдруг забрезжили новые, в прошлом совсем не типичные для лётчиков-испытателей перспективы. Одна из них — тривиальнейшая и нужнейшая для всех людей во всех странах миссия: авиационные транспортные перевозки. Право, большинству из моих коллег есть что показать в этой бурно распространяющейся и пользующейся спросом, в особенности среди вновь образующихся частных компаний, деятельности: суровый многолетний профессиональный отбор приучил нас к постоянной, неизменно высокой требовательности к себе, а многопрофильная специфика лётной работы научила и холодной, но быстрой реакции на любые критические ситуации, и освоению всего самого передового в оборудовании современных самолётов и средствах навигации. Да и с английским языком — тоже вроде неплохо…
Большинство из нынешних моих коллег не реагирует на провокационные подначки типа: «испытатели-извозчики». Ведь любое дело, если оно объективно нужно людям, имеет свои грани профессионального интереса. А тем более — лётная работа, которую вполне можно совмещать с основной специальностью… Вот только не перепутать бы окончательно, где главное дело, а где — второстепенное!
И всё бы вроде хорошо: и экипажи лётную форму поддерживают, и деньги зарабатывают — отнюдь не из госбюджета. Да и на мир люди вдоволь насмотрелись бы… Если бы только «вдруг» не обнаружилось, что «тот» мир ни капли не проще и не слаще «нашего» — скорее даже наоборот… И при всей его суровости, ещё и очень непонятен — одного лишь овладения «их» языком для того, чтобы разглядеть: где и кто каких ямок понарыл, и как бы себе, споткнувшись, лоб на них не расшибить — уже оказывается недостаточно…
Когда в ноябре 1992 года меня глубокой ночью разбудил нежданно-оглушительный телефонный трезвон, мне, конечно же, и во сне не пригрезилась бы даже малая часть «приключений», которые за этим звонком последовали. В трубке я громко слышал близкий голос давнейшего другана Гудка — лётчика-испытателя фирмы Ильюшина Игоря Гудкова:
— Саня…, привет…! Ка-ак дела?
Его неторопливый, с длинными паузами говор сразу же напомнил курсантскую казарму в Армавирском военном лётном училище и нас обоих, лежащих в темноте после отбоя на двух вплотную стоящих железных койках и тоскующих по ушедшей в прошлое «гражданке». В такие моменты он обычно так же размеренно гудел мне на ухо о чём-то из «той» жизни, а я вслушивался в близкие нам обоим детали, из последних сил борясь с одолевавшим сном…
— !?… Дела ничего, нормально…
— Слушай, Шура, ты сейчас спишь?
— Гудок, посмотри на часы!
— А сколько у вас сейчас времени?
— А у вас? — я определенно начинал злиться!
— Да нет, я серьёзно. У нас сейчас полдень. Шура, я тут на «семьдесят шестой» остаюсь без второго, ты не мог бы полетать с месячишко, мне помочь? Только нужно быстро прилететь — дня через три-четыре. (К тому времени я уже несколько лет периодически «подлётывал» с ильюшинцами на Ил-76, в том числе и за рубеж).
— Так ты откуда звонишь-то?
— Из Новой Зеландии.
Я опять недоумеваю и раздражаюсь: то ли он не очень вовремя и неостроумно меня разыгрывает, то ли…
— Ну и как ты хочешь, чтобы я к тебе «быстренько подлетел»?
— С этим всё нормально. В среду наши на «девяносто шестой» из Шереметьево пойдут в Сингапур. Я с шефом договорюсь, они тебя прихватят. А я туда тоже «подскочу»…
Самым поразительным оказалось то, что именно так затем всё и вышло. Выполнив на следующий день в холодной ноябрьской мороси ещё один испытательный полёт на МиГ-29 у себя на фирме, через пару суток я, сидя в пилотском кресле Ил-76, поднимался в воздух уже из экзотического душно-влажного Сингапура. Примчавшись на свидание друг с другом из противоположных концов планеты, давние приятели — теперь уже в составе одного экипажа — понеслись дальше, навстречу новым странам и необычным впечатлениям…
Именно так — интересным и приятным приключением (учитывая казавшийся весьма неплохим обещанный заработок в одну с лишком тысячу баксов за месяц) поначалу воспринималась эта работа. Официально же это именовалось: работа по «мокрому» лизингу российского самолёта Ил-76, укомплектованного штатным, в полном объёме подготовленным к полётам на международных воздушных линиях, лётным экипажем и дополнительной (для обеспечения работы «в отрыве от базы») технической бригадой. С партнёрской стороны контракта арендатором воздушного судна выступала новозеландская частная чартерная авиакомпания «Пасифик Экспресс».
Начиналось всё у нас просто прекрасно: страны и континенты, словно в ускоренной ретроспекции «Клуба кинопутешественников», проплывали под крылом и невероятно ярким калейдоскопом отражались в объективе моей видеокамеры: живописные тропики юго-восточной Азии, изумрудно-бриллиантовая россыпь ночных огней вдоль арабских берегов Персидского залива, холодная надменность туманного Альбиона, жаркое дыхание песков и колоритная экзотика африканских флоры и фауны, пёстрое безумство нескончаемых южноамериканских карнавалов…
И вдруг во второй половине декабря мы «споткнулись». Сидим в Льютоне (это аэропорт, расположенный в пригороде Лондона) и никуда не летим: неделю, вторую… Наши «хозяева» объясняют: «Кристмас Холидэй». Рождественские каникулы празднует весь цивилизованный мир, и в это время никаких заказов на чартерные авиаперевозки ждать не приходится.
Ну, что же делать — мы ведь из «не совсем цивилизованного» мира — привыкли, что именно в конце года всегда в любой работе были самые большие авралы. Но коли так, то и мы готовы попраздновать эти самые «Кристмас», а уж затем, по неизменной русской традиции — заодно ещё и наш с детства самый любимый праздник, Новый год!
Правда, потихонечку весь экипаж начали одолевать сомнения: но ведь к Новому году должен подойти и срок окончания контракта, и полный расчёт. Какая уж дальше работа? И хотя романтика путешествий увлекает, да и деньги обещают вроде неплохие, но не может же это длиться неопределённо долго. Как в песне поётся: «Есть ещё у нас дома дела!»
Но пока выбирать не приходилось: деньги только обещали, а фактически платили крохи, да и не весь экипаж был с нами «на борту» — трое ребят из технической команды оставались дожидаться окончания нашего «трансконтинентального круиза» там, откуда он начался — на основной базе компании, в новозеландском городе Окленд. Так что нам пока не оставалось ничего иного, кроме как «на совесть» праздновать их Рождество.
