В подобной позиции был свой резон, однако принять ее означало добровольно признать свое поражение и неосуществимость демократического обновления страны. К тому же в любом случае все трудности и ошибки переходного периода неокоммунистическая и национал-патриотическая оппозиция все равно списала бы на демократов.
Молодую российскую демократию трудности и опасности подстерегают со всех сторон. Это и неумение различных течений и групп договориться о совместных действиях во имя общей цели; это и ослабление всех институтов государства, влекущее за собой рост преступности; это и соблазны власти, подстерегающие новое поколение политиков. Но самая грозная опасность таится в возрождении национал-большевизма, национал-социализма, с их естественной тягой к насилию, стремлением к милитаризации страны и разрешению силовыми методами любых внутренних и внешних проблем страны.
Русский национализм вырастает сегодня на разочаровании в демократии тех слоев населения, которые больше всего потеряли от рыночных реформ Гайдара – Ельцина, на демагогии неокоммунистов, мечтающих вернуть себе власть на волне националистических настроений, но более всего – на реальных проблемах, возникших из-за дискриминации миллионов россиян, которые оказались за пределами России после распада СССР.
Поэтому в лагере так называемых "национал-патриотов" объединились сегодня люди типа Лукьянова и Крючкова, олицетворяющие прежнюю партократию, генерал-фельдфебели всех мастей – от Макашова, Стерлигова, Лебедя и до Руцкого, бывшие активные участники демократического движения типа Константинова и Хасбулатова, черносотенцы из "Памяти" и откровенные фашисты типа Баркашова. Гремучая смесь амбиций и недомыслия! Они мечтают о захвате власти и о том, как будут расправляться со своими противниками в случае прихода к власти. Достаточно вспомнить, чем занимались эти люди 3 октября 1993 года, когда на несколько часов они были предоставлены самим себе, и сколько преступлений было совершено ими за этот короткий срок, чтобы понять – это не пустые угрозы!
К счастью, не эти люди и не подобные идеи определяют сейчас политическую жизнь России. Новая Конституция России, которую она получила в результате тяжелейшей политической борьбы с силами прошлого, принципиально изменила ситуацию. Прежде всего благодаря принятию новой Конституции произошло перемещение политической борьбы с улиц в парламент.
Неокоммунистические и националистические силы сегодня широко представлены в парламенте, получили парламентскую трибуну для пропаганды своих взглядов и стремятся использовать легальные методы борьбы с властью. Они теперь планируют завоевание власти парламентским путем, победив на выборах, но… как известно, будни парламентской жизни отрезвляюще действуют на любых радикалов. Парламентская жизнь приучает все политические партии к компромиссам в мыслях и словах. Поэтому в рядах оппозиции сейчас уже нет былого единства, сцементированного ненавистью к демократическим реформам, нет того, что в 1991-1993 годах называлось непримиримой оппозицией. Происходит незаметный с виду, но набирающий силу процесс вымывания из политической жизни радикально-демократических партий и лиц. Радикал-демократы, по существу, отличаются от национал-патриотов и неокоммунистов, которых они при любом удобном случае ругают, не больше, чем Северный полюс от Южного. Падение влияния и авторитета представителей радикальных политических течений означает, что в ближайшие годы нас ожидает затяжная политическая борьба, коалиционные правительства, поиски компромиссных решений, то есть нормальное развитие многопартийной системы.
В конце концов политические драмы, когда они разыгрываются, больше всего волнуют тех, кто втянут в водоворот политической жизни. Большинство же населения предпочитает заниматься не политикой, а своими делами, устраивать свою жизнь. Политическая пассивность и апатия в наших условиях симптом не болезни, а выздоровления общества, подобно тому как падение производства в сфере военно-промышленного комплекса свидетельствует не о развале экономики, а о ее санации и модернизации, о переориентации на производство необходимых населению товаров.
Историческая память – это не просто память о прошедшем и не просто воспоминания о былых событиях, но это то, что у каждого народа образует его традиции, скрепляет единство нации, обеспечивает преемственность нравственных и государственно-правовых начал. Историческая память – важный элемент опыта накопленного человечеством. Поэтому можно сказать что понятия "историческая память" и "цивилизация" в определенном смысле совпадают. Как писал Святой Августин: память – присутствие прошлого в настоящем; то, что мы выбираем из прошлого. В памяти человечества, как и в памяти каждого народа, отложились не только достижения, но и негативный опыт: прошлые войны, прошлые страдания. Они реально и долго живут в народной памяти. Нельзя только допускать, чтобы эти воспоминания рождали ненависть и новые войны, новые страдания, как произошло, например, в Югославии, в Нагорном Карабахе и во множестве других мест на земле.
Для каждого народа историческая амнезия столь же пагубна, как и потеря памяти отдельным человеком. Однако особенно тяжкие последствия наступают тогда, когда утрата исторической памяти народом является следствием целенаправленной, десятилетиями осуществлявшейся политики искажения исторических фактов, умолчания о реальном развитии событий и вытравливания из памяти народа целых периодов его истории.
Как и всякое выздоровление, процесс выздоровления общества после большевистской эпидемии не может не быть болезненным. Но эта боль очищает и в конечном счете приводит к возрождению. Именно таким актом возвращения исторической памяти, восстановления исторической правды стало для моего города возвращение ему первоначального имени, переименование Ленинграда в Санкт-Петербург.
Город за его почти 300-летнюю историю переименовывали трижды. Сначала по повелению последнего императора Николая II в 1914 году, когда слишком немецкое звучание имени города было заменено на русифицированное "Петроград". Через десять лет, в связи со смертью Ленина, город был переименован в Ленинград. И наконец, спустя почти семьдесят лет, в 1991 году, ему было возвращено первоначальное имя. Важно отметить, что в 1 914 и в 1924 годах, переименовывая город, власти предержащие не спрашивали у горожан их мнения об этом. И только в демократической России был проведен референдум, и жители города высказали свое мнение об имени города. Большинство ленинградцев – свыше 56 процентов – высказалось за возвращение городу его первоначального имени.
