В этих церквях по сей день раз в год служат службу в честь ктиторов Храбренов. В Триебне на церковной стене написано: «Воевода Радое Храбрен». В документах на турецком языке, хранящихся в монастыре Житомислич, упоминается и воевода Милош Храбрен, отец Милорадовичей, и спахия Петар Храбрен. Еще в X веке дубровницкий сенат принимает в ряды граждан своей республики некоего воеводу Петара Степановича Милорадовича вместе с его братьями: князем Вукацем, князем Павкой, князем Степаном и, наконец, князем Добрией. Один из поздних Милорадовичей, Иероним, в 1760 году получил от императрицы Марии Терезии дворянский титул, в соответствии с которым стал зваться Иероним Милорадович-Хребренович-Дубрава.
Паперть церкви в Житомисличе, по народному преданию, стала семейной гробницей Храбренов. И в самом деле, здесь под плитами, на которых не было никаких надписей, однажды обнаружили четыре скелета[19]. Но ни на одном камне не упоминается имя ктитора – спахии Милисава. Монахи сказали мне, что у них нет никаких сведений о его могиле.
Имения рода Храбрена-Милорадовича в Дубравах сегодня принадлежат их потомкам по имени Опиячи, принявшим ислам. Другие же Храбрены, оставшиеся в Герцеговине, сохранили православную веру и зовутся теперь Лёличами, Кузманами и Кнежичами. Лёличи и Кузманы теперь обычные крестьяне, простые пахари на землях своих предков у монастыря Житомислич. Другие Храбрены переселились в Россию, и существует мнение, что они стали там называться Милорадовичами. Историк Скарич пишет, что первым уехал Илия с двумя сыновьями, Михаилом и Гаврилой, во время Морейской войны[20] (1683–1689).
Я полагаю, что даты, приведенные Скаричем, следует исправить или по крайней мере дополнить. Собственно говоря, я обнаружил, что еще в 1644 году русский царь Алексей Михайлович послал из России некоего «сербского князя» Степана Милорадовича в сербский монастырь Студеницу, с тем чтобы тот доставил ему опытных горняков для поисков серебра. Похоже, в Студенице жили тогда опытные рудознатцы, о чем русским рассказал студеницкий архимандрит Неофит, который как раз в то время с тремя монахами побирался по России. С этим Неофитом и его монахами упомянутый князь Степан Милорадович и отправился в 1644 году по делам в Сербию.
Важен и тот факт, что в 1644 году князь Степан Милорадович уже второй раз отправлялся в студеницкий монастырь. А это означало, что Милорадовичи жили в России не только до Морейской войны, но и ранее упомянутого 1644 года.
Добавим еще, что кроме Илии Милорадовича и двух его сыновей, Михаила и Гаврилы, которых упоминает Скарич, в России жил с ними и третий их брат, Александр, о котором Савва Владиславич напишет в одном из своих писем. Скарич утверждает, что Михаил и Гаврила приезжали в 1707 году в Герцеговину, чтобы осмотреть имение предков в Житомисличе. В 1711 году Михаил появляется вновь, но уже как «сербский полковник», назначенный на эту должность особым царским указом. По инициативе Саввы Владиславича его послали в Цетинье с царской прокламацией к народам Черногории и Герцеговины, призывающей к восстанию против турок (в это время Россия двинула на них свою армию, чтобы окончательно изгнать из Европы). Речь шла о знаменитом восстании, провозглашенном в Цетинье на Видовдан[21] 1711 года, под руководством полковника Милорадовича и владыки Данилы I Петровича, того самого, которого Негош позже воспел в «Горном венце»[22].
Существует также версия, что Владиславичи были родом из Фочи. В одном из документов Дубровницкого архива значится: «Ben si sapesse che era nattivo ed abitante in Foccia» («рожден и проживает в Фоче»). Историк Йиречек, опубликовавший эти данные, вспоминает некоего Николу Владиславича, торговавшего в 1689 году в Фоче. В Фоче на самом деле жили некие Владиславичи, и среди них был Дука Владиславич, которого всюду упоминают как Саввиного брата. И только в одной рукописной заметке герцеговинского архива Дука ошибочно упоминается как Саввин отец. А ошибка случилась потому, что сам Савва в официальных документах (в записи о венчании, в указе о присвоении русского графского титула, наконец, на надгробной плите в Петербурге) зовется Саввой Лукичем Владиславичем, то есть сыном Луки, как то говорит Кончаревич в своей «Летописи», а не сыном Дуки. В письме дубровницкого консула в Царьграде Луки Барки мы видим, что начиная с 1692 года дубровницкий сенат направлял официальную почту Луке Барке и получал ее от него через Дуку Владиславича в Фоче. Этим же путем, как свидетельствуют документы Дубровницкого архива, шла и его дипломатическая переписка вплоть до 1705 года, если и не позже. Консул Лука Барка в письме от 21 октября 1693 года, которое хранится в Дубровницком архиве с другими его письмами, называет Владиславичей из Фочи persone honorate. Наконец, в самой Фоне существует народное предание о благородном семействе, которое некогда проживало в этом герцеговинском городе. Я получил эти сведения из частных источников – устных рассказов двух нынешних старцев из Фочи, Николы Кочовича и Тане Еремича:
В Фоне в средние века жили Владислав(лев)ичи, сербские дворяне. Было их три брата: Мирое, Влаислав и Любое. Мирое принял ислам, и от него ведут родословную Ченгичи (!), которые и теперь живут в Кремине недалеко от Фочи, и народ зовет их Мироевичами, по тому самому Мирое. Любое тоже принял ислам, и от него пошли беги Ченгичи-Любовичи (!), которые теперь живут в Невесинье. Третий брат, Влаислав[23], отказался это делать и сбежал от турок в Дубровник. Последним потомком Владиславичей в Фоче была некая баба Савка, от которой ведут свой род известные фочанские семьи Иовичичей и Еремичей. Землю, на которой построены в Фоче нынешняя православная церковь и школа, подарили Владиславичи.
И сегодня в Фоче сохранилась могила с именем Савки. Отец и брат Савки, имена которых неизвестны, бежали – как говорится в местном предании – от турок в Валахию. В Фоче оставались семь их сестер, одна из которых вышла замуж в Дубровник. Про остальных пятерых также никто ничего не знает. Еще говорят, что один из Владиславичей уехал в Дубровник и «занимал там очень высокое положение».
Недалеко от Фочи, километрах в одиннадцати, находится Ратай, бывшее летнее поместье Ченгичей. В этом селе сохранились какие-то старинные стены, ворота, башни и темницы. Говорят, что в них запирали преступников, ожидавших наказания. Недалеко от Ратая находится село Ясеново, в котором сейчас живут мусульмане Сердаревичи и Чаушевичи. Здесь сохранились старинные колодцы, о которых народ говорит, что они были еще при турках. В Фочанском уезде, в общине Валеничи, есть село Мештровац…
Как видно, вполне можно допустить, что Владиславичи были родом из Фочи, а в Ясенике у них было сезонное пастбище и летняя резиденция, как об этом и сегодня говорят в Ясенике. Во всяком случае, Симеон Кончаревич утверждает, что отец Саввы был родом из Гацко, а не из Фочи. Об этом же свидетельствует и народная песня о «Бане[24] Влаиславе». В ней поется о том, как Бечир-бей Ченгич, прослышав, что в Гацко живут три сербские красавицы – Мика Старович, Ружица Срджевич Шчепанова и Ана Мандич Иованова, написал бану Влаиславу в Гацко, чтобы тот послал ему вместе с податью этих трех красавиц, которых он выдаст замуж за своих трех сыновей. (Похоже, бана Влаислава путают с Саввой Владиславичем!) Бана оскорбило такое дерзкое требование. Он заманил в Гацко трех сыновей Бечир-паши и повесил их. После этого Влаислав с семьями девушек бежал в Дробняк, к попу Копривице, оттуда в Германию и, наконец, на галере перебрался в Россию. Он спасает жизнь царю Петру Великого во время какого-то покушения, подстроенного турками, становится царским любимцем, после чего помогает всем герцеговинцам в России… и так далее. Из этой песни также следует, что Савва Владиславич был вынужден отсылать бегу в Ратай подать и сербских девушек из своего Гацко, а не из Фочи, следовательно, именно оттуда и были родом Владиславичи.
Интересно, что род Владиславичей впервые появляется в народном творчестве только в связи с нападением Ченгичей на их Ясеник, с нападением, которое было настолько коварным и кровопролитным, что вытеснило из народной памяти все прочие воспоминания о них. В историческом плане Владиславичи впервые появляются в «Летописи» Кончаревича, а первый архивный след они оставляют в Дубровнике, в письмах дубровницкого консула в Царьграде Луки Барки.
Между тем один из Владиславичей упоминается ранее Луки Владиславича, князя из Гадко. Это некий Стефан Влаисалич (ателоним[25] от «Владиславич», именно так подписывался кириллицей Дука; в то же время латиницей он подписывался именно «Владиславич»). Упомянутый Стефан Влаисалич появляется в записи, сделанной на переплете «Летописи» Зонарина в сербско-славянском переводе, который находится в Карловацкой патриаршей библиотеке. Вот эта надпись: «Боже в име Твое да се знает како приложи си книгу Стефан Влаисалич лета 7147 (1639) месеца февр. 13. дн св. Симеон Србски Мироточец и потписах аз смерен Митрополит Захл…..мски Вас…..ле при игумену Логиноу».
