Нас спас телефонный звонок дяди Гарри.
– Как там серебряный рудник? – спросил он.
– Паршиво, – признался Отто.
– Не расстраивайся. Я в Денвере. Открываю крупную брокерскую компанию и хочу, чтобы ты ко мне присоединился.
– Уже едем! – заверил Отто и, повесив трубку, повернулся к нам: – Мы перебираемся в Денвер. У меня самые хорошие предчувствия насчет этой фирмы.
Денвер оказался сплошным восторгом: чистенький и красивый, а с увенчанных снежными вершинами гор постоянно дул прохладный ветер. Денвер мне сразу понравился.
Гарри и Полин нашли роскошный двухэтажный особняк в элегантном районе Денвера. На задах дома рос настоящий лес. Огромный зеленый участок назывался Чизмен-Парк. Мои кузены, Сеймур, Говард и Эдди, обрадовались нашему приезду, и мы, в свою очередь, были рады их видеть.
Сеймур водил ярко красный «пирс-эрроу» и встречался с девушками старше себя. Эдди на день рождения подарили верховую лошадь. Говард выигрывал теннисные матчи в лиге юниоров. Атмосфера денег и богатства в их доме ничуть не напоминала наше убогое существование в Чикаго.
– Мы будем жить с Гарри и Полин? – спросил я родителей.
– Нет, – одновременно ответили они.
Оказалось, что родители приготовили мне сюрприз.
– Мы покупаем дом.
Увидев дом, который собирались купить Отто и Натали, я не поверил глазам. Красивый, с чудесным садом, в тихом пригороде на Мэрион-стрит. Большие уютные комнаты с новой хорошей мебелью, ничуть не похожей на обшарпанную обстановку квартир, в которых я прожил всю жизнь. Это было не просто здание. Это был настоящий дом. Стоило мне переступить порог, как я почувствовал, что моя жизнь изменилась. Что у меня наконец появились корни. Что больше не будет бесконечных переездов из города в город, утомительного калейдоскопа квартир и школ.
Отто обязательно купит этот дом. Я женюсь, и мои дети будут здесь расти…
Впервые на моей памяти у нас появились деньги. Бизнес Гарри шел так хорошо, что теперь он владел тремя брокерскими фирмами.
Осенью 1930 года, в тринадцать лет, я записался в среднюю школу «Ист хай» и не прогадал. Учителя в Денвере оказались приветливыми и всегда были готовы помочь. Никто не швырялся в учеников чернильницами. У меня появились друзья, и мне нравилось возвращаться в чудесный дом, которому предстояло скоро стать нашим. Натали и Отто, похоже, решили большинство личных проблем, что делало жизнь еще приятнее.
Как-то на уроке физкультуры я поскользнулся, повредил спину и какую-то мышцу потянул. Боль была невыносимой. Я лежал на полу, не в силах шевельнуться. Меня отнесли в кабинет доктора. Когда он закончил осмотр, я спросил, останусь ли калекой на всю жизнь.
– Нет, – заверил он. – Один из позвоночных дисков сдвинулся и давит на спинной мозг. Это и вызывает боль. Лечение очень простое: пролежать в постели два-три дня с грелкой, чтобы расслабить мышцы, и диск встанет на место. Вот увидишь, все пройдет.
«Скорая» отвезла меня домой, а парамедики уложили в постель. Боль не утихала, но, как и сказал доктор, через три дня я встал как ни в чем не бывало.
Мне и в голову не пришло, что это происшествие повлияет на всю мою жизнь.
* * *
В один прекрасный день я пережил поистине неземное приключение. В Денвере устраивали окружную ярмарку, и лучшим аттракционом был полет на аэроплане.
– Хочу подняться в воздух, – заявил я Отто. Тот, поразмыслив, разрешил. Самолет оказался красавцем «линкольном-коммандер», и у меня замерло сердце, когда я представил, что могу в него попасть. Пилот посмотрел на меня и спросил:
– Первый раз?
– Первый раз.
– Пристегни ремень. Это будет нечто незабываемое.
Он не ошибся. Полет стал абсолютно сюрреалистическим переживанием. Я наблюдал, как земля разворачивается подо мной и тут же исчезает, и никогда не испытывал ничего более потрясающего.
Когда мы приземлились, я сказал Отто, что хочу попробовать еще раз.
И он согласился. Я твердо решил, что когда-нибудь обязательно стану летчиком.
Рано утром, весной 1933-го, Отто вошел в спальню. Лицо его было мрачным.
– Собирайся. Мы уезжаем.
– Куда? – ошеломленно спросил я.
– Мы возвращаемся в Чикаго.
Я не верил своим ушам.
– Мы уедем из Денвера?
– Верно.
– Но…
Однако отец уже исчез. Я оделся и пошел к Натали:
– Что случилось?
– Между твоим отцом и Гарри… произошло недоразумение.
Я осмотрел дом, в котором, как думал, проживу до конца своих дней.
– А этот дом?
– Мы отказались от покупки.
Наше возвращение в Чикаго было безрадостным. Ни Отто, ни Натали не хотели говорить о случившемся. После Денвера Чикаго казался чужим и равнодушным. Мы остановились в маленькой квартирке, а я вернулся к реальности: у нас не было денег, а приличную работу тут найти невозможно. Отто снова пустился в разъезды, Натали же устроилась продавщицей в универмаг. Я отчаянно хотел поступить в колледж, но теперь об этом не могло быть и речи. Денег на учебу не достать. Стены квартиры душили меня. Все вокруг было серым. Даже запах.
«Не могу жить так до самой смерти», – думал я. Бедность, в которой мы существовали, стала еще отвратительнее после короткого пьянящего вкуса роскоши в Денвере, и нам постоянно не хватало самого необходимого. Должность рассыльного в аптеке отнюдь не казалась мне пределом мечтаний.
Именно в этот момент я решил покончить с собой, а Отто отговорил меня, посоветовав продолжать переворачивать страницы. Но страницы все никак не переворачивались. И ждать было нечего: обещания Отто оказались пустышками.
В сентябре я записался в школу «Сенн хай». Отто в очередной раз уехал, поклявшись сорвать джекпот. Натали с утра до вечера трудилась в универмаге, но денег все равно не хватало. Значит, мне следовало найти способ помочь семье.
Я подумал о Сэме, старшем брате Натали, арендовавшем гардеробные в нескольких отелях в Петле.[7] У него работали привлекательные, фривольно одетые молодые женщины и парни-гардеробщики. Посетители давали женщинам щедрые чаевые, не зная, что деньги идут администрации.
Я сел в поезд надземки и отправился в Петлю, к дяде Сэму. Он сидел в своем офисе, в отеле «Шерман».
– Вот так сюрприз! – обрадовался он, увидев меня. – Что я могу для тебя сделать?
– Мне нужна работа.
– Вот как?
– Я надеялся, что вы, может быть, дадите мне место гардеробщика?
Сэм знал, как нелегко нам приходится. Задумчиво осмотрев меня, он кивнул:
– Почему бы нет? Ты выглядишь старше семнадцати лет. Думаю, отель «Бисмарк» вполне тебе подойдет.
